ради того, чтобы выжить самим.
— Правда? — он вновь покосился на свою дочку. — Что же, раз вы пришли, тогда располагайтесь, — он сделал жест рукой, указывая на столы в отдалении.
Не обращая на него внимания, я взял стул от стола, который мне попался на пути, и издавая им громкий противный звук, протащил его по полу и подошёл к месту, где сидела Тина. Гриша решил не отставать и тоже притащил стул, но уже не так эффектно, как я, а вот Анна осталась стоять, явно намекая мне на то, что о ней тоже нужно позаботиться.
— Ну и ну, — произнёс барон, покачав головой, впрочем, не став подзывать охрану. — Молодёжь нынче совсем не воспи…
— Минуточку, — показал я ему указательный палец вверх, прерывая его на полуслове.
Я подошёл в одному из столов и взял от него стул, намеренно таща его так же, как и предыдущий, чтобы собрать на себе побольше внимания. Я подставил стул Анне, и она присела на него. Уместившись рядышком, я увидел в её глазах искорки веселья. Видимо её вся эта ситуация забавляла.
Гриша и Тина сидели, смотря друг другу в глаза. Они наверняка с большей радостью бросились бы друг другу в объятья, но их разделял стол.
— Не думал я, что Вяземские такие невоспитанные, — вновь покачал головой барон. — Но что же, я прощу вам вашу выходку, коль вы друзья моей дочери.
— Не надо, — махнул я рукой. — Как-нибудь обойдёмся без прощения. Мы здесь не за этим.
У барона глаза забегали в разные стороны, видимо он не готов был к такому сценарию событий и сейчас пытался придумать, как бы ему поступить.
— Ну вы посмотрите на них, — наконец нашёл он что сказать, и даже очень громко, видимо пытался привлечь внимание гостей. — Ворвались в чужое имение, на помолвку моей дочери, и даже без подарка!
— Подарка? — я сделал вид, что удивился. — Так вот же он, рядом сидит, — я указал на Гришу, который удивлённо посмотрел на меня.
— Этот сопляк? — встрял в разговор один из мундиров, тот, который помоложе. — Ты предлагаешь его в качестве слуги?
А вот это он зря сказал, за такое можно отхватить не только от меня, но и от матушки Гриши.
— Этот, как ты выразился, сопляк, — я посмотрел на него. — В свои пятнадцать развит в магическом плане лучше, чем ты в свои года. Не стыдно? Ни умом, ни талантом не вышел, а пытаешься на других за возраст отыграться.
— Говорить ты горазд, «сопляк», — хмыкнув, выделил он это слово, обращаясь и ко мне так же. — А на деле то, чего ты стоишь? Может устроим дуэль, раз такой самоуверенный. А ты знаешь, я даже согласен два на два, — он посмотрел на своего соседа.
— Господа! — громко произнёс барон Земской. — Давайте не будем разводить здесь балаган! Барон Вяземский, я думаю, что вам с вашей свитой лучше покинуть мои имения!
— Да-да, — поддержал его молодой красный мундир. — Они пусть уходят, а их девчонка остаётся, мне есть о чём с ней поговорить наедине.
Он и до этого засматривался на Анну, однако сейчас вообще не спускал с неё своих маслянистых глазок. Однако девушку это явно задело, так как я увидел манипуляцию энергией, а через несколько секунд мундиры начали принюхиваться к запаху.
— И это за него ты сватаешь Тину? — я ухмыльнулся барону Земскому в лицо. — Он прямо при той, на ком сватается, засматривается на другую девушку. Интересно ты дела ведёшь, барон.
— Тебя это не касается, нахальный мальчишка! — наконец вспылил и барон. — Дела моей семьи и моего Рода не касаются тебя!
— Семьи? Рода? — я встал и засмеялся. — Я почему-то не вижу здесь ни семьи, ни Рода, только лишь одних уродов из Рода Земских.
— Ты переходишь все границы, мальчишка! Стража! — вскричал барон.
— Я перехожу все границы? — я вновь нахально улыбнулся. — Барон, чем вы думали, когда надевали на руки своей дочери артефактные подавители?
Тина опустила глаза вниз. Наверное, совсем неприятно, когда твоего отца прилюдно унижают, но я уже не мог остановиться, он перешёл границу человечности и должен получить свой урок. Народ в зале начал шушукаться.
— Барон, ты знаешь, что такое Род? — продолжил я.
— Род — это то, что досталось мне от предков, и что я обязан сохранить, щенок! Та ответственность и наследие, которую тебе никогда не понять! — барон встал из-за стола и начал его обходить, явно намереваясь подойти ко мне.
— Наследие, — покатал я слово на языке. — Наследие! И какой ценой ты хочешь уберечь это наследие? Продав собственную дочь? Род — это не наследие, Род — это семья.
— Что ты понимаешь, мальчишка! — чуть ли не зашипел он. — Я несу ответственность за своих людей!
А я его неплохо вывел из себя, однако.
— Что понимаю я? То, что весь ваш Род — трусы, спрятавшиеся за юбкой одной девчонки, — произнёс я очень громко. — Если вы Род, то вы должны сражаться друг за друга. Ты должен оберегать своих слуг, а твои слуги должны, не жалея себя сражаться за тебя и твою дочь!
Барон на мгновение замер, но вновь пошёл ко мне и произнёс:
— Твои слова пусты, покуда ты сам возглавляешь лишь горстку людей! На тебе не висит бремени!
— Бремя? Так если для тебя это бремя, так откажись от него, — пожал я плечами. — Ты слабак, барон Земский. Вместо того чтобы сражаться с врагом, ты решил пойти по пути наименьшего сопротивления и продать свою дочь. Вам не стыдно⁈ — закричал я, оборачиваясь к залу. — Вашу госпожу продают, а вы сидите на жопе ровно и радуетесь этому! Где ваше мужество? Дома забыли?
Кто-то начал отводить глаза, когда я смотрел на них, а кто-то хватался за рукоять мечей.
В этот момент пламя, которое зажгла Анна ранее, сделало своё дело и красный мундир упал на пол, судя по всему, ещё и ударившись головой.
— Кто это сделал? — вскочил он, крича.
Увидев улыбку Анны, он хмуро посмотрел на неё, а затем произнёс:
— Девчонка! Ты чего лыбишься! Хочешь, чтобы я объяснил тебе
