Непонятный серебристый металл, скромный растительный узор, никаких драгоценных камней… Однако корона все равно была великолепна. Она невольно притягивала взоры присутствующих. Я вздохнул, прикрыл глаза и сам закрыл крышку сундука.
Я сделаю все, чтобы это сокровище вернулось к снежным эльфам!
* * *Моя гипотеза о том, что некромант – это нечто псевдоразумное, получала все больше и больше подтверждений. Созданные Рох’хришем твари действовали автоматически и не могли быстро реагировать на изменение ситуации. Это как шахматная партия. Ты ожидаешь, что враг будет соблюдать определенные правила, но он меняет эти правила под себя.
Ларс ломал систему. Он действовал нелогично, наносил неожиданные удары и затевал настоящую карусель из мелькающих стрел, мечей и копий. Творения некроманта терялись, сбивались и погибали. А сам Рох’хриш, кажется, не очень понимал, что с этим делать.
Появление нового оружия и вовсе стало для некроманта смертельно опасной неожиданностью. Все его схемы сражений были рассчитаны на средневековое вооружение с поправкой на магию. Но скорострельное оружие и взрывные устройства он явно не учитывал. Потерпев одно поражение (я бы даже назвал это разгромом, в живых не осталось почти ни одной твари), Рох’хриш не сделал никаких выводов.
Новая волна атаки последовала буквально через пару дней, но была столь же эффективно отбита. Магические щиты некромантских тварей не выдерживали свистящий дождь арбалетных болтов, как и взрывные волны, начиненные острыми металлическими деталями. И оказалось, что если в первую очередь выбивать разумных существ, темпы нападения значительно падают.
На одного бывшего лесного эльфа, попавшего под некромантское влияние, я даже посмотрел. Жуткое зрелище. Основная личность была словно стерта. Ни привязанностей, ни чувств. Да и от памяти огрызки какие-то остались. Эльф мог командовать на поле боя, но мыслил схематично и пользовался ограниченным набором слов.
Судя по рассказам окружающих, которые уже сталкивались с подобным явлением, все разумные существа, подвергшиеся влиянию некроманта, вели себя точно так же. Те из них, из кого пытались делать шпионов, сохраняли чуть больше памяти, но с эмоциями у них тоже были проблемы. Похоже, Рох’хриш, преобразовывая разумных существ, совершал какую-то ошибку. Или просто был недостаточно компетентен в этой области.
– Неужели некромант так и будет посылать на убой свои создания? – удивлялся я. – Он же должен понимать, что такими темпами мы у него всю армию перебьем.
– Ну, на всю армию у нас может не хватить магических сил, – возразил Ларс. – Рох’хриш создал слишком много тварей. И все еще продолжает их создавать.
– Но чтобы нас победить, он как минимум должен обзавестись похожим оружием, – логично предположил я.
– Или создать эффективную защиту. Некромант умен. Нам нужно воспользоваться моментом. Продвинуться вперед, пока Рох’хриш не придумал адекватного ответа на наше оружие.
Ага. И пока не достал из закромов нечто такое, с чем мы будем не в силах справиться. Может, у некроманта в тайниках хранятся эти, как их… бластеры. Или какое-нибудь другое навороченное оружие, до которого даже наши фантасты не додумались. Вы знаете, как с таким бороться? Я – нет. И не уверен, что наше войско не побежит после первого же использования некромантом какого-нибудь лазерного оружия.
Единственная мысль, которая меня хоть как-то утешала – если бы у Рох’хриша было что расчехлять, он давно расчехлил бы. Хотя я не стал бы на это надеяться. Мало ли. Может, в его программе заложена только возможность адекватного ответа противнику. Или запрет на использование огнестрела на отсталых планетах. Чтобы глупые мысли аборигенам в голову не вкладывать и прогресс в ненужную сторону не стимулировать.
Сам понимаю, что догадка эта так себе. Не слишком логичная. Убивать аборигенов можно, а прогрессорствовать нет. Но если некромант действительно компьютер, у него мог произойти элементарный сбой в системе. И сложно ожидать, чтобы он мыслил логически и занимался саморазвитием. Машина, даже самая умная, имеет определенные ограничения.
– Не могу понять, зачем Рох’хриш на нас нападает. В его подчинении не слишком много разумных существ, территорий им хватит. А неразумные вполне могли бы жить как обычные животные, которыми они являлись, – нахмурился я.
– Ходят слухи, что некромант питается энергией, но я не очень представляю, как это происходит. И Рох’хриш совершенно не умеет эффективно использовать завоеванные земли. Посмотри, что творится на его территориях, – махнул рукой Ларс. – Кое-где разрабатываются полезные ископаемые, но это все. Ни строений, ни укреплений, ни каких-либо признаков государства.
– Странно, – согласился я. – Зачем захватывать то, что не собираешься использовать? Если бы некромант не нападал, вполне возможно, мы мирно существовали бы с его тварями.
– Вот это вряд ли, – возразил Ларс. – Боги запретили создавать разумных существ, и я абсолютно согласен с этим запретом. Что может делать голем, который тебе прислуживает? Одежду подать? Еще один полы вымоет или дров принесет. Ни один из них не сможет представлять опасности для разумных существ.
– Потому что не может выйти из повиновения и вообще не будет работать без постоянной подпитки магией.
– Вот именно. А если ты создал нечто слишком разумное, рано или поздно оно поймет, что не обязано тебе служить.
– У эльфов хранятся легенды о том, что маги, нарушившие волю богов и создавшие разумных существ, погибали от последствий своего эксперимента, – согласился я, вспомнив кучу фантастических книг, прочитанных по этой теме. – Существа выходили из-под контроля и убивали своего создателя.
– А потом и остальных начинали убивать. А уничтожить этих хитрых тварей не так уж просто.
– Думаю, дело в том, что по-настоящему разумных существ могут создать только боги, – предположил я. – То, что клепают маги – это жалкая подделка. Такое существо может выполнять несколько функций, но им правят инстинкты доставшегося тела, а не разум.
– То есть ты думаешь, что преобразованные животные сохраняют каждый свои инстинкты? – задумался Ларс.
– Было бы логично это предположить. Именно поэтому у Рох’хриша так плохо получается преобразовывать разумных существ. Они намного сложнее. А уж создать нечто, способное самостоятельно думать, принимать решения и чувствовать – некроманту не под силу. Все его твари не слишком живые, поэтому их так сложно убить. Но могу предположить, что в результате преобразований они теряют способность самостоятельно размножаться.
Ларс пожал плечами, но спорить не стал, снова засев за созданную мною объемную карту. Големы по-прежнему висели на нужной мне высоте, передавая изображение в режиме реального времени. Мы серьезно продвинулись вперед, и у меня была надежда, что наше войско сумеет-таки подобраться к некроманту поближе и снова его замуровать. Уничтожить, конечно, еще лучше, но будем мыслить реально.
Отсутствие военных действий вовсе не означало, что я предавался праздному безделью. Терс’сел бы мне этого не позволил. Так что помимо обычных тренировок у меня были своеобразные уроки по правлению государством. Материалом для обучения служили старые летописи. Мне давалась конкретная историческая задача и предлагались способы ее решения.
Знания о том, как данная проблема была решена в действительности, не слишком помогали. Терс’сел выбирал наиболее сложные, а то и вовсе провальные случаи. И довольно много задач было связано с межрасовым взаимодействием. Впрочем, потренироваться в нем я мог практически не отходя от шатра.
К счастью, королева дроу не покидала своих подземелий, а потому мне приходилось общаться только с ее представителями. В основном с мужчинами, которых ее величеству было не слишком жалко. Ну а поскольку они стояли несоизмеримо ниже меня по положению, разговоры получались короткими и деловыми.
С людьми получилось еще проще. Я нашел общий язык с Ларсом, а глава человеческой расы Овис старался мне вообще на глаза не показываться. Правителям людских государств вообще было не до войны – они власть делили, и никак не могли решить, кто достоин хранить Большую корону. Честно говоря, местная человеческая раса (за исключением отдельных своих представителей) напоминала мне бандерлогов из книги Киплинга. Много шума и понтов, и никакого дела.
Даже орки были намного предсказуемее. Они принимали сторону сильного и интересовались только тем, сколько им заплатят за участие в боевых действиях. Орочьи кланы периодически между собой враждовали, но становясь наемниками, забывали о прошлых противоречиях. По крайней мере, до тех пор, пока снова не становились свободными.
Орки, кстати, были самыми частыми посетителями арены моего Колизея. Драться они любили – как никто другой. А уж возможность заработать денег на любимом и не слишком интеллектуальном занятии вдохновляла их донельзя. Чем я, кстати, бессовестно пользовался, ибо толпа во все времена требовала хлеба и зрелищ. И было очень много желающих посмотреть на кровавую бойню. Можно подумать, им в жизни мало было кровищи, войн и убийств.
