Но, мне ли, уроженцу эпохи веганов, сыроедов, квазирелигий и разгуливающих на свободе психопатов, по которым плачет карательная психиатрия, указывать на «нормы и каноны» воспитания?
Каждый по-своему с ума сходит.
Корделия не даст солгать.
— Печальный рассказ, — как-то не получилось подобрать более подходящих ситуации слов.
— Горько прозревать в таком возрасте, — впервые с момента нашего знакомства Фратер уже не выглядел моложавым мужчиной. — Вдвойне стыдно понимать, что долгие годы я не замечал очевидного.
В его словах словно звучит вся горесть бытия.
Сейчас Шовель больше походил на уставшего зрелого мужика, «слишком старого для этого дерьма».
— Один рыцарь в поле — услада для копейщиков и пращников, — изрек бывший Паладин. — А вот если мы будем охотиться за длинноухими вместе… Пусть не завтра и не через неделю. Но хочется быть там, где я смогу насадить этих тварей на острие своей сабли или наконечник копья побольше. Думаю, с тобой у меня побольшешансов повстречать на пути как можно больше этих тварей… Ну так что, Практик. Нужен тебе немолодой рыцарь, у которого за душой нет ничего, кроме желания убивать эльфов?
Он протянул мне ладонь, сняв с нее перчатку.
Прямой взгляд, изучающий и оценивающий.
Пусть не так проворно как он, но я смог освободить правую ладонь от наруча и перчатки, представляющих единое целое в моем доспехе.
Крепкое рукопожатие и взгляд «глаза в глаза» — более чем красноречивый ответ для двух мужчин, которым есть за что мстить в этой жизни.
— Тебе ведь нужно больше магии, — произнес, словно вспомнив что-то, Фратер, вынимая из-за пазухи цепочку с крошечной чашей и протягивая ее мне. — Думаю, здесь есть немного, чтобы напитать твой меч…
Я молча взял артефакт, ощущая в нем крохи божественной силы.
Этот жест значит больше, чем можно себе представить.
Боги увлекаются разными играми.
Но уж точно не прощают тех, кто разбрасываются их артефактами.
А значит, Фратер Шовель безоговорочно отвернулся от Бога Виноделия.
Думается, теперь к нему можно поворачиваться спиной чуточку чаще, чем раньше.
* * *
Впервые с того момента, как она посещала личный остров-мир Бога Виноделия, она почувствовала, что ей здесь не рады.
Хозяина мира-виноградника она обнаружила внутри подсобки, заклеивающего сургучом горловины пузатых бутылок, которые затем Бахус помещал в простые деревянные ящики.
— Довольна? — поинтересовался Бог Виноделия, не отрываясь от своего занятия и не поднимая на нее взгляда.
Сейчас тон его голоса не содержал даже намека на радушие и доброжелательность, обычную для старого божественного пьяницу.
— Даже божественным планам случается не сбываться, — нахмурилась Аминасифаль.
— Какая же дурость, — Бахус топнул ногой. — Как можно быть такой дурой?! Мало того, что ты настроила мальчишку и его приближенных против себя и своего народа, так еще и принесла ему в жертву наследника собственного народа! Остался ли разум в твоей голове, Богиня?
— Не забывайся, Бахус! — голос эльфийской богини опустился до отрицательных температур. — Ты мне не ровня, чтобы унижать…
— Не нужно быть могущественным, чтобы обладать мозгами, — краснолицый Бог Виноделия посмотрел на нее с явным неодобрением. — Мало того, что ты себе жизнь подпортила и на свой народ навлекла гнев Практика, который привязался к твоей отверженной дочери, так еще и поспособствовала тому, чтобы мой Паладин отвернулся от своей веры! Ты знаешь сколько сил я потратил на создание его артефакта, благодаря которому был в курсе всего происходящего вокруг моего адепта?! А сейчас я слеп, как крот и даже не знаю, откуда прилетит! А прилетит обязательно — мальчишка явно поменял свои планы! А мог преспокойно убраться отсюда, забрав и эту душевно больную магичку, которой ты свернула мозги полтора столетия назад, драконессу, которая сожжет весь мир дотла, но не отступится от мести Изгою! Нейтральные Боги в панике! Чуть ли не каждый второй уже знает о возвращении Практиков в этот мир!
— Он — слабак.
— Он прирезал наследного принца! Твоего чемпиона! Десятки твоих адептом прикончил! О, Древние Боги, вправьте вы этой женщине мозги! — воскликнул Бахус, сложив руки в молитвенном жесте и воздев очи к потолку. — Ты не видишь, что происходит?! Мальчишка уже установил связь со своей душой! Если дать ему время, то он окрепнет. А уж Эллибероут уж точно поможет ему в том, чтобы Практик набрался ума-разума!
— Я прикончу его раньше, — заявила Аминасифаль. — И Драконесса мне не помешает…
— Она тебя на куски порвет, — устало вздохнул Бахус. — А если узнает причину, по которой ее бывший муж убил их общих детей, если кто-то расскажет, что это ты ему нашептала…
— Об этом знаем только ты и я, Бахус, — напомнила эльфийская Богиня Войны и Мести. — Мой рот на замке. А вот твой…
— Амина, — поморщился старик. — Играть со смертными — всегда легко. Но… Практик, драконесса, высшая вампирша, одна из сильнейших человеческих магов, опытный оборотень, верная Практику Первая Вестница Смерти… Дай им время и возможность набрать силу — полыхнет новая Последняя Война. А ты прекрасно знаешь, что у нас не так уж много союзников среди Богов, да и на армию людей не стоит надеяться…
— Так тебе только кажется, — холодно произнесла Аминасифаль. — Копошись в своем болоте, старый выпивоха и не лезь в мои дела. Когда все закончится, когда ангелы прибудут и сотрут Практика и его приспешников в пыль…
— Что ты сделала!? — Бог Виноделия вскочил на ноги.
На его лице ясно читался сильнейший ужас.
— Ты призвала сюда Ангелов?!
— Я не прощаю убийства своих чемпионов, — ответила Богиня Войны и Мести. — Ангелы заканчивают на Земле и выслеживают остатки демонов. Скоро мы покончим с этой угрозой раз и навсегда. А их передовой отряд разделается с Практиком и его спутниками. Точечная операция, не более того. Но вся скверна будет выжжена, а эльфы займут положенное им по праву.
— Нет-нет-нет, — замотал седой головой Бог Виноделия. — Тебе не могли дать добро на зачистку Аурхейма. Никого из тех, кто мог бы выразить волю для этого, и близко нет в нашей галактике, прошел бы слух…
— Как видишь, мне удалось достучаться, — усмехнулась Аминасифаль. — Мстительная драконесса и мальчишка сами дали мне карты в руки, открыв путь к его душе. Среди Древних Богов есть и те, кому не наплевать даже на мельчайшие проблемы…
— Глупое дитя, ты не ведаешь, что творишь! — Бахус провел рукой по лицу, будто это могло убрать с него испуг. — Даже в Последнюю Войну их не привлекали более чем пару штук. Они…
— Хватит, старик, — отмахнулась от него Аминасифаль. — Время не ждет. Думаю, ты уже понял, что я пришла сюда не просто так. Отдай то, что ты хранишь. Не делай удивленное лицо — я про оружие твоей младшей дочери говорю!
— Клинок Гекаты?! — ощерился Бахус. — Не буду даже спрашивать, откуда ты про него знаешь…
— Думаешь, никто не знает о твоих похождениях, старик? — хмыкнула Богиня Войны и Мести. — Я уж точно об этом знаю. А потому — лучше отдай по доброй воле, пока мне не пришлось забрать его силой.
— Зачем? — процедил сквозь зубы Бахус. — Она все равно на Земле и…
— Затем, что Практик сентиментален, пока в нем еще что-то от человека осталось, — хмыкнула Аминасиваль. — А мне некогда думать над тем, как бы заманить его в ловушку. За клинком Гекаты он прибежит как миленький. А, раз ты сыграл свою роль…
— Роль?! — нахмурился Бог Виноделия.
— Ты же не думал, будто я верю в твои сказки про Паладина, который просто присматривает за Практиком? — усмехнулась Аминасифаль. — Не знаю зачем, или для кого, но ты следил за ним, Бахус. Пришлось лишить тебя этой возможности.
— Какая же ты все-таки, сука, — сказал, как сплюнул Бог Виноделия. — Сперва лишаешь меня семьи, теперь паствы…
— А в между этим делаю вид, будто ты единственный, кому я могу выговориться, — холодно улыбнулась эльфийская богиня. — Я долго за вами всеми наблюдала, Бахус. И нашла тех, кому ваши игры уже порядком надоели. Интересно, как же твоя дочурка все же связалась с тобой? Сама она попросила приглядеть за ее недоноском, или это была твоя инициатива? — Бог Виноделия промолчал. — Впрочем, не важно. Когда ее найдут, она все расскажет. Практики и демоны сдохнут в этой эре. Начало уже положено.
