показаниями приборов и с довольным видом повернул рубильник и лишнее освещение. В зеркале лифта на его лице читалось некоторое самодовольство.
Наконец-то он сделал этого умника Профа!
Глава 29
Отступление шестое. Архангельск
Звонок не желал умолкать. Некто упорно трезвонил в дверь квартиры.
— Кто там еще так поздно? Ирочка?!
— Нина Николаевна!
Две женщины, одна совсем молоденькая и вторая еще не старая, но уже познавшая что есть что, крепко обнялись.
— Ты как здесь? Почему не позвонила?
— Я совсем недавно приехала и только что узнала. Что с ним? Где Сережа?
— Ох, не ведаю, — мама Сергея схватилась за голову. — Толком никто ничего не говорит. Нам только сообщили, что произошло Чэпэ. А что мы тут стоим, пойдем на кухню. Сейчас сделаю чай.
— Спасибо, Нина Николаевна.
— Он ранен? Почему так мало известно? Где он лежит?
Ирина засыпала маму Сергея вопросами.
— Говорят, что в московском военном госпитале находится. Что произошло точно, молчат. Господи, да где уж у нас нынче война идет?
Ирина задумалась. На границах спокойно. Неужели…
— Даже не знаю.
— Может, что-то при тебе упоминал?
— Мне он ничего не говорил. Он иногда очень скрытный.
— Да. Раньше Сережа был добрее и много рассказывал. А сейчас лишний раз и слова не вытянешь. Такой серьёзный стал, — Нина Николаевна нахмурилась и приблизилась к потенциальной невестке вплотную. — Мне мой Вася по секрету сказал, что Сережа в армии в каком-то специальном подразделении служил. Не зря же сержантом вернулся. И соседи сказали, что видели в ту ночь военную машину. Вот подумай, кто за обычным солдатом так поздно на автомобиле приедет?
Глаза девушки сразу стали большими. Она и не догадывалась, что все так серьезно. Ирина встала и решительно потребовала:
— У Сережи ведь должна быть записная книжка? Я, кажется, знаю, кому следует звонить. И сделать это надо обязательно!
Нина Николаевна некоторое время смотрела на девушку, удивляясь её требовательному тону, а потом встрепенулась:
— Сейчас найду, Ириночка. Только ты успокойся.
Через несколько минут Ирина перелистывала страницы толстого блокнота, затем подскочила к телефону, набирая московский номер. Недавно введенная в строй новейшая телефонная станция сделала возможной прямую междугороднюю связь без заказа и очереди.
— Алло. Это Маргарита Львовна?
На том конце некоторое время молчали, а затем осторожно спросили:
— А кто звонит мне с этого номера?
— Это Ирина, невеста Сергея. Я знаю, что вы знакомы, так что не отговаривайтесь. Я хочу узнать, что с ним.
В трубке сначала охнули и после непродолжительного молчания ответили:
— Вы Ирина Свердлова?
— Да.
Сейчас уже девушка была ошеломлена, что кому-то в Москве известна её фамилия.
— Сергей в госпитале.
— Это я знаю и без вас. Что с ним?
— Спокойней, Ирина. Крепитесь, он…
— Что?!
В следующий миг девушка начала сползать по стене.
— Вася!
Отец Сергея успел поймать Ирину и оттащить ее на диван. В это время в трубку требовательно кричали, и Нина Николаевна жадно схватила её.
— Кто это? Говорит мама Сережи.
— Нина Николаевна? Добрый вечер. Что с Ириной?
— В обморок хлопнулась. Что вы ей сказали?
— Присядьте, пожалуйста.
Лицо у женщин резко побелело:
— Что, что случилось с Серёжкой?
— Ирина, к сожалению, недослушала. Сергей во время задания был контужен и все эти дни был без сознания. Но вчера, наконец, пришел в себя. С ним все будет нормально.
— Как без сознания. Как контужен? Почему вы молчали? Кто вы?
Вовремя поданный стакан воды здорово помог, но трубка уже схватила Ирина.
— Маргарита, когда я смогу его увидеть? Мне и ему это очень надо! Я чувствую сердцем.
— Я сама не знаю. Подождем, что скажут врачи.
— Вы не понимаете, что ему нужна именно я! Кто еще его сможет исцелить? Знаете, мне вторую ночь снятся странные сны.
— Сны? — на том конце провода удивились.
— Он тянет ко мне руки и просит о помощи, и находится в очень странном месте. Там ничего нет. Одна пустота.
— Вот как?
— Лучше скажите, когда можно попасть к нему.
— Давайте, сделаем так. Ирина. Вы оставите мне свой номер телефона, и в ближайшие два дня ждите звонка. Мы вас доставим на место.
Ирина уже не слушала трубку, её лицо расплылось в глуповатой улыбке. С ним все будет в порядке!
— Что, что с Сережой?
— Все уже хорошо, Нина Николаевна. Сережа очнулся в госпитале. Какая-то контузия. Ой, — Ирина побледнела, — а в самом конце сказали, что старший лейтенант Караджич награжден орденом Красной звезды.
Обе женщины испуганно уставились друг на друга, и через секунду рыдали вместе, крепко обнявшись. В этих слезах одновременно смешались радость, горе и принятие неизбежности.
Отец же задумчиво смотрел на портрет сына в военной форме и качал головой. Так просто не бывает. Во что же ввязался его беспокойный отпрыск? Всю жизнь был спокойным мальчиком, а тут, как некий бес вселился. Как будто хочет прожить две жизни разом. Орден… Солдату дают его за настоящий подвиг. А подвиги совершают далеко не в мирной суете.
Обволакивающее со всех сторон тепло, пальмы над головой и яркие от солнца небеса. Как это все не похоже на те мрачные скалы и скудную на краски природу, которую я запомнил перед тем, как ступил на «Тропу Харона». Именно так я обозвал то проклятое место, где встретился с братом. Уж не знаю с какой по счету его инкарнацией. Да тут вообще с ума сойдешь, когда начнешь размышлять обо всех своих и чужих копиях. Лучше и не думать!
Да, я снова учусь жить! Вроде уже должен привыкнуть умирать, а все равно странно. Но еще более странно было вернуться обратно именно в этот мир и одновременно помнить прошедшее небытие. А ведь там я в какой-то момент почувствовал, что стою на пороге нечто нового. Видимо, «пустота» — это есть некий шлюз между нашими испостасями. Аналог христианского чистилища. Не верю я в ангелов и чертей. А за грехи человек клянет себя сам.
Уже в палате, где я очнулся, некоторое время находился на грани «между». Казалось бы, радуйся, ты вернулся в жизнь! А не было радости! Ничего не было. Одна пустота внутри. Я уже так готов был умереть и уйти куда-то дальше, что потерял по пути часть чувств. То есть мне пришлось заново учиться жизнь. А это не так просто, как вы думаете. Обрести вкус, ощутить приятность осязания, заставить работать на полную все органы.
— Сереж, ты где?
