обучения в Академии.
Прорвавшись сквозь них, ударил её кулаком в живот. Кулак погрузился внутрь на несколько сантиметров.
Меня захлёстывала слепая ярость, кровь сочилась из десятков порезов, чёрным пламенем жизненной силы стекая вниз и воспламеняясь при соприкосновении с землей. Маска из драконьей чешуи лишилась куска, а одно из лезвий заклинания рассекло левую щёку до кости.
Виктория уставилась на меня, её маска исказилась от боли.
Я разжал кулак прямо внутри неё, и ониксовый шар на моей ладони взорвался адским пламенем. Женщина забилась в конвульсиях. Я чувствовал, как заклинание разъедает её плоть и кости, но исцеляющая магия хотя и с трудом, но оказывала сопротивление.
Раскрытой ладонью повалил на землю бьющееся тело. Оно подпрыгнуло, ударившись о камни, и кровь брызнула в воздух. Я обхватил пальцами кости позвоночника, чтобы удержать Директора на месте.
Где и в какой момент я выронил свой зачарованный щит — не знаю. Сейчас мне было всё равно. Ничего не придумывая, просто методично начал молотить кулаком по бронзовому лицу так быстро, как только мог. Каждый удар отдавался эхом магии. Инстинкт формировал круги заклинаний на кулаке и усиливал силу каждого удара.
Каким-то образом женщине удалось заговорить: — Пожалуйста… остановись, — через силу прохрипела она.
— Пошла ты!! — дико заорал ей прямо в лицо. Неконтролируемая ярость снова вызвала сущность, и драконье пламя выплеснулось на Викторию. Изумрудные волосы вспыхнули, а кожа обуглилась. Моя рука, обхватившая её позвоночник, сжалась, и кости принцессы затрещали.
Но что-то зарождалось внутри неё. Можно было видеть, как мана вливалась в Директора со всех сторон. Несмотря на ужасные раны, она всё ещё отказывалась умирать. Серые тряпки вновь появились из ниоткуда и обмотали плоть, скрыв глубокие ожоги. Смятая бронзовая маска затвердела и стала такой же безликой, какой я когда-то впервые увидел её на Директоре.
Затем всё тело существа взорвалось божественной яростью.
Меня должно было разнести в клочья.
Титанический взрыв словно огромной метлой полностью смахнул со двора обломки разбитых стен, священный свет содрал с моего тела всё доспехи дракона. Моя кожа загорелась чёрным пламенем, глаза в глазницах воспламенились. Но бушевавшая во мне ярость не желала утихать, пока не увижу смерть своего врага.
После исцеляющего заклинания мои глаза восстановились, а раны затянулись.
Серая мантия задёргалась, существо попыталось выскользнуть из моего захвата. В этот момент я не мог сказать, за что именно уцепилась моя серебряная рука, органы чувств не могли определить, что скрывалось за этой серой тканью, но пальцы не желали разжиматься.
Я с тобой ещё не закончил! — зашипел я.
— Стой, подожди… — задохнулся Директор, на мгновение неподвижно замерев.
В ответ я просунул пальцы в отверстия для глаз в бронзовой лицевой пластине и направил демонический огонь из их кончиков. Существо закричало и забилось под моей рукой, а из тонкой ротовой щели вырвалось пламя.
Я попытался приказать своей серебряной руке послать огненную дугу вверх, чтобы соединить энергию с другой ладонью, но тело Директора боролось с моей силой. Божественная энергия и сущность пытались сдержать всепоглощающее пламя.
Когда сила двух рук наконец встретилась где-то в районе сердца суки, раздался новый взрыв, и этот взрыв подбросил меня в небо. Я перекувыркнулся через голову, дезориентированный и пытающийся восстановить равновесие.
С разорванными крыльями мне пришлось прибегнуть к помощи силы воли, чтобы удержаться в воздухе. Когда это удалось, я увидел летящего на меня Директора с маской, искажённой в гримасе ярости.
Он обрушился на меня, словно грузовой поезд.
В руке Директора возник посох из скрученного зелёного пламени и святого белого огня. Секунду спустя оружие вонзилось мне в живот, пробив брюшную полость и выйдя через спину. Едкая кислота сразу же начала разъедать рану. Вытащив оружие, существо направило другой конец мне в лицо, пришлось пригнуть голову, чтобы заблокировать выпад рогом.
Удар сотряс моё тело, и я ответил на него ударом хвоста. Директор раскрутил посох и отбил конечность, а затем нанес шквал ударов по голове и плечам. Отведя атаку предплечьями и плечами, я воспользовался открывшейся возможностью и ударил серебряной рукой.
Директор попытался отбить удар вращением своего посоха, но я призвал свою трость. Серебряный металл звякнул о зачарованный посох, а затем из его острия вырвалось копьё сине-белой энергии, пронзившее противника.
Отбросив трость, обхватил посох серебряной рукой. Кислота обожгла ладонь, но пальцы не выпустили оружие. С силой дёрнув Директора на себя, начертил другой рукой круг заклинания, а затем врезался этой рукой в серую мантию, парящую передо мной.
— Проклятие, — прорычал я. Багрово-чёрное пламя вспыхнуло и заполнило пустоту внутри существа. Вливая в Директора всю свою магию, увидел, как пламя вырвалось из отверстий для глаз в бронзовой маске. — А теперь просто сдохни, мать твою!
Заклинание взорвалось.
Серая ткань загорелась. Колдовской посох раскололся в руке существа. Я схватился рукой за металлическую лицевую пластину и повторил заклинание, чтобы послать второй инферно вниз, навстречу первому. На этот раз, когда тело Директора взорвалось, не отпустил его из своей хватки.
Я не был уверен, что именно держу, поскольку в какой-то момент это… перестало быть телом. Сущность обволакивало нечто нематериальное, скрывавшееся в одежде. Я закричал, вложив в заклинание все свои эмоции.
Затем эфемерное существо просто растворилось под напором моей ярости.
Магия погасла, как свеча, когда её цель исчезла. Мои плечи бессильно поникли. В глазах плыла какая-то муть, и невозможно было понять, это из-за густого дыма, поднимающегося от моей кожи, или из-за того, что на мне не было ни очков, ни маски, ни одежды — всё сгорело в один момент.
Моя плоть и органы пытались исцелиться, но сил не хватало залечить все полученные повреждения. Я направил драконье пламя в рану, проделанную посохом, и сосредоточился на том, чтобы остановить кровь, ручьями вытекающую из различных порезов по всему телу. Огонь прижёг дыру в животе, и теперь нужно было срочно попытаться взять себя в руки, чтобы остановить падение вниз.
Контроль над маной ослаб, прежде чем я достиг земли, и моё тело пробив крышу, с глухим стуком ударилось о камненный пол школы.
Я лежал на каменных плитах, даже не пытаясь пошевелиться, просто тупо уставившись на дыру в потолке. О… Охренеть! Всё болит. Буквально всё. Кажется, у меня болят даже волосы. Как, чёрт возьми, можно понять, что чёрная прядь на голове ноет иначе, чем синие волосы? Как такое вообще возможно! Однако это было так…
Я знал, что должен встать. Должен
