проверить как там Ангелина и Дерп. Чувствовалось что-то неладное через связь, а душевные якоря казались тусклыми, истощёнными. Океан маны, принадлежавший мне как Повелителю Демонов, был исчерпан до дна. Прислушавшись к внутренним ощущениям, понял, что, возможно, впервые в жизни у меня полностью закончилась энергия.
Одна мысль о том, чтобы произнести заклинание, заставляла душу гореть.
— Давай, Иван, не время валяться без дела. Надо встать, связаться с Юлией… Они должны узнать, что могут вернуться. Дай Анне шанс надрать тебе задницу за то, что отослал её. Она наверняка науськает Маледикт и Имри затрахать тебя до смерти. А это хорошая штука! С этим ты справишься!
Внутренний голос произносил ободряющие слова, которые не слишком-то мотивировали, но всё же я как-то умудрился вывернуть руку и упереться ею в растрескавшийся каменный пол. Вытаскивание себя из образовавшегося кратера привело к тому, что голова поплыла, а затем меня вырвало на пол.
— Уф, как неприятно!
Поморщился от боли, которую причиняли даже мысли. Безумно разболелась голова, всё тело испытывало поистине ошеломляющее разнообразие неприятных ощущений, на их фоне такая малость, как звон в ушах вовсе не замечался. Постоянно плывущий куда-то туман в глазах тоже не помогал, вызывая приступы тошноты, накатывающие при каждом движении.
Одна только попытка принять вертикальное положение едва снова не вызвала повторную рвоту.
Рука коснулась деревянной полки, и я медленно повернул голову, пытаясь понять, где нахожусь. Мне удалось сфокусировать взгляд на корешке книги. — Похоже, библиотека уцелела. Алиса будет так счастлива, — пробурчал я и посмотрел на дыру в потолке, а потом отвернулся. — Если она спросит, кто пробил в крыше дыру, свалю всю вину на Директора.
Опираясь то на одну, то на другую книжную полку, я медленно шёл к выходу из комнаты, двигаясь в темпе улитки, временами останавливаясь и пережидая тошноту. Когда наконец достиг коридора, то наткнулся на один из декоративных доспехов, которыми так любили украшать Медвежий дом. Я без колебаний выхватил шестопер.
Благодаря тому, что теперь было на что опереться, зашагал быстрее, но всё же приходилось смириться с тем, что сейчас мне не удастся установить рекорд скорости ни в одной возрастной категории. Пока двигался по коридору, пытался проанализировать свои ощущения.
Внутренности моей души были словно вычищены скребком. Будто я сжёг всё внутри, и образовалась стеклянная пленка, отгораживающая меня от якорей. Ощущение не было онемением, боль была очень сильной. Очень надеюсь, что с моими невестами и спутниками всё в порядке, и ничего из этого не вылилось на них.
Осознание того, что из-за меня у Антонины снова могут возникнуть проблемы с беременностью, и что на Лилии это тоже отразится не лучшим образом, ничуть не успокаивало. Я надеялся, что много-много измерений между мной и беременными возлюбленными более чем достаточно, чтобы оградить их от той битвы, которую только что вёл.
Сейчас реальными для меня были только боль, беспокойство и решимость вернуться во двор, где оставил Ангелину и Дерпа. Когда достиг выхода, замер в шоке. Простой переход из помещения на улицу настолько ошеломил чувства, что потребовалось время, чтобы дать телу адаптироваться.
— Чёрт возьми, я просто вымотан, — пробормотал, даже не в силах толком оценить общий дискомфорт, который ощущал всеми чувствами. Чихание заставило меня понять, что речь идёт действительно о всех, всех без исключения чувствах. — Это просто ни к чёрту…
Бросив бесплодные попытки оценить ущерб, нанесённый организму, наконец решил: я жив. Жив, и это было всё, что имело сейчас значение. Оставалось только вернуться к Юлии, и она поможет всё исправить.
Сплюнув скопившуюся во рту кровь на землю, начал пробираться через внутренний двор. Этот двор не был разрушен сражением, и это точно не тот, в который врезался раньше. Я тяжело вздохнул, осознав, что при таком темпе передвижения мне понадобится несколько часов, чтобы добраться до Ангелины.
Лёгкий ветерок встрепал мои волосы. Я чуть не опрокинулся навзничь, когда пушистая кремового цвета фигурка уселась на моё плечо. Маленькая лапка погладила по шее, и в ухе, за которое она ухватилась, раздалось знакомое стрекотание. Одна из болей ослабла, а затем снова усилилась.
Что значит, Дерп ранен?
Пошатнувшись, крепче сжал руками шестопер, чтобы удержаться в вертикальном положении. От инстинктивного рывка я едва не упал на лицо. Ангелина выругалась, взобралась мне на голову, а затем потрепала по волосам, чтобы повернуть в нужном направлении.
Пока я шёл, прислушивался к белке. Она щебетала, пищала и цокала, рассказывая, что произошло с мана-жабой. В животе у меня заныло. — Я не знал… — прошептал ей. Ангелина нежно погладила меня по волосам. Она всячески поддерживала меня, помогая сохранять равновесие и ускориться.
Когда мы наконец добрались до Дерпа, я понял, что опоздал.
Даже с размытым зрением можно было различить окаменевшее тело мана-жабы. Искорки света плясали по его опаловой плёнке. Всхлипнув, упал на колени, мои руки задрожали, когда осторожно поднял кристалл и прижал его к груди.
Кристалл маны.
От Дерпа исходило такое же тёплое ощущение, как от чистого кристалла маны. Его тело под моими изучающими пальцами было твёрдым, жёстким и гладким. А когда попытался произнести диагностическое заклинание, ощущение смерти тут же обожгло нервы. Ангелина отругала меня, несколько раз топнула лапой по макушке, печально пощебетав, но я всё равно попытался ещё раз.
Боль от второй попытки чуть не заставила меня выронить Дерпа, и я сдался.
Не помню, сколько времени просидел так, прижимая к груди кристаллизованного зверя, но в какой-то момент понял, что мои руки мокры от слёз, стекающих с лица. Я не стирал их и даже не пытался перестать плакать. — Дерп… Прости меня, дружище. Я не знал, что сущность так с тобой поступит.
Болезненная, бессильная злость заклокотала внутри от осознания того, что я стал причиной этого, но прежде чем успел что-либо предпринять, раздался треск. По телу Дерпа прошла неровная чёрная трещина.
Нет! Нет!..
Кристалл маны лопнул, и липкий язык ударил меня прямо между глаз. Прежде чем я успел среагировать, мана-жаба вырвался из сковывающей его оболочки и крепко сжал челюсти вокруг моего носа. Я упал на спину, задохнувшись от омерзительной вони, и в шоке развёл руками, а затем поморщился от резкой боли.
От удара о землю я едва не потерял сознание, когда разорванные крылья оказались крепко прижаты к плечам. Зажмурив глаза, я задыхался и захлебывался, по моему лицу текла слюна. Ангелина что-то пропищала, и ветер закружил вокруг меня, оттаскивая Дерпа.
Лёгкие глотнули воздуха, а потом меня чуть
