по сравнению со своими сверстниками, но это не значит, что я не волнуюсь. Через пару секунд рядом со мной встал взъерошенный сын и, поправив удлинённый темно-синий сюртучок, обшитый серебряными нитями, убрав за спину руки, склонил в поклоне вихрастую голову.
— Госпожа Сахрами, позвольте уйти в свои покои.
— Как вы себе это представляете, господин Сахрами, — я изогнула бровь в удивлении, — все собрались отпраздновать ваш день рождения, принесли вам подарки, — при слове подарки сын заинтересовано посмотрел, его зрачки стали узкими, как у кошки, а я в который раз осознала, что скоро мой малыш будет летать. Я призвала к себе на помощь всю свою твердость, очень хотелось плюнуть на все это воспитание и просто обнять его, прижать к себе еще детское тельце и вдохнуть его еще детский запах, но род накладывает свои обязанности: нужно вырастить нормального правителя, сильного мужчину и понимающего дракона.
— Мама, а потом можно сходить на речку, ребята говорят, вода хорошо застыла, Марек выровнял лед, и можно кататься на коньках, Макс чувствовал что я готова его простить и состроил умильную физиономию.
Я вздохнула, сама два года назад придумала это веселье — гонять на коньках по замерзшей речке. За эти года гонки на коньках превратились в нашу местную фишку. Стали даже устраивать соревнования с хорошими призами. В этом году из империи приехала команда.
— Тебе нужно принести извинение Силии и ее отцу, он один из сильных наших арендаторов. Затем быть приветливым с гостями, отработать свою повинность, не сегодня, так и быть, в честь праздника сделаешь это завтра.
Максимилиан скривился, провинности он отрабатывает на кухне. И пусть стряпухи его усиленно кормят, но не смеют ослушаться меня. Макс чистит картошку уже вполне умело и моет посуду. «Труд — лучшее наказание» так сказал мне когда-то дар. Чуть подрастет, будет на скотный двор ходить и плевать, что он владетель земель. Именно как правитель он должен понимать, каким трудом людям достаётся их хлеб.
— И тогда я подумаю, стоит ли отпускать тебя, — естественно, я его отпущу, но он не должен думать, что все так просто достаётся. Макс склонился опять в поклоне, посмотрел на меня из-под растрепанной челки. Хитрый взгляд сынишки мне сказал, что он все прочитал по моим эмоциям, позволила себе улыбку в ответ.
— Хорошо я согласен принести извинения и отработать повинность, — я присела рядом с сыном, чтобы наши глаза были на одном уровне, и поправила растрепавшиеся волосы. Максимилиан чувствует этот переход от правительницы к маме и тоже меняется.
— Она ударила Пиру, что я мог еще сделать?
— В жизни у тебя будет много ситуаций, когда ты захочешь применить силу, но всегда помни, что они слабее тебя. А сила дается не просто так.
— А зачем дается? — Макс позволил взять себя за руку, и мы медленно пошли в сторону дворца, на звуки музыки и громких голосов. Наши сцепленные руки тут же покрылись золотисто-зеленой магией, словно скрепляя соприкосновения. Золотая сила была мне подвластна, но до сих пор я иногда не понимаю, как с ней работать, она словно не знает приказов и действует, лишь когда я эмоционально чего-то хочу или работаю непокладая сил. Огонь дается мне чуть легче…
— Чтобы в мире была справедливость, порядок. Ты будущий владетель, в твоей власти будут жизни всех, кто тут живет. Как ты думаешь, я сильна?
— Мама, ты самая сильная, — уверенно сказал мой драконенок, — даже дядя Суржик слабее тебя.
— Не дядя Суржик, а господин Рамиро, — улыбнулась я убеждённости своего ребенка в моей силе.
— Он сам сказал, себя так называть, — не согласился Макс.
— Когда мы одни, можешь, но не забывай, что на тебя смотрят подданые, ты владетель, говори со всеми уважительно, несмотря на их статус, это не слабость, это воспитание. Но вернемся к силе, я сильна, но разве я добиваюсь всего этой силой.
— Ну, ты сказала, — Макс рассмеялся, - только посмотришь, и все к земле пригибаются, разве ты не видишь, твоя золотистая магия сильная.
Я удивлённо прислушалась к словам сына, не замечала, что давлю на кого-то силой. Все же эта магия зависит от моих эмоций и желаний, задумалась, потом встрепенулась, когда Макс дёрнул меня за руку:
— Так, значит, сила нужна, чтобы всех держать в страхе?
— Нет, дорогой, сила нужна, чтобы все знали, что за их проступки последует наказание. А наказывать может сильнейший.
— Значит, я правильно дернул за косу Силию, это наказание.
— А вот тут мы подходим к тому, что каждый проступок имеет меру. Ты наказал за проступок, но как думаешь, поняла ли она, за что? Наказуемый должен понимать, за что получает наказание.
— Это когда ты мне все объясняешь, — кивнул Макс, мы остановились на крыльце и посмотрели друг на друга.
— Я понял, мама, нужно наказывать, но сначала нужно сказать, за что, — я хмыкнула, психолог с меня, конечно, не очень.
— Не забывай про силу и меру, ты сильнее, поэтому наказание не равноправно провинности, ты чуть не выдрал девочке волосы, и мера наказания… не думаешь ли ты, что дернуть и толкнуть — это уже перебор.
Макс по-взрослому хмыкнул, копируя меня. Дар сказал правду, драконы взрослеют быстрее. Пора выписывать из империи нужных учителей, наши все, что могли уже сделали, а я хочу, чтобы у Макса было разностороннее образование.
Стоило нам войти в зал, как наш церемониймейстер, воспитанник Гария, взял слово и стал призывать всех к тому, чтобы все поздравили именника и подарили подарки. Мы сели с Максом на наши троны и еще с час выслушивали поздравления от гостей, рядом росла гора подарков, на которую мой драконенок смотрел, облизываясь.
«У каждого дракона должно быть свое сокровище», вспомнила я слова дара, улыбнулась своим мыслям. Первый год я долго не могла привыкнуть к тому, что никто не остерегает меня или не дает наставления. Я и сейчас скучаю за ним, и с нетерпением и страхом жду, когда
