я приблизился к ней и убрал прилипшую к щеке прядку волос. — Тебе досталось больше, чем мне.
— Я в порядке, не стоит обо мне беспокоиться… — она прибавила шагу, обгоняя меня.
— Стоит.
— Что?..
Рикка обернулась. На усталом, бледном лице проступил еле заметный румянец.
— Держись ближе к деревьям, чтобы сверху нас не увидели, — я взял её ладонь и потянул за собой. — Мы выжили в Бездне, справимся и здесь.
— Да, — тихо ответила она и кивнула.
Мы размеренно зашагали глубже в джунгли. Пришлось пробираться через самые глухие места, куда на турнире по своей воле мало кто зашел бы. Но по пути нам повезло найти вскрытый, но не выпотрошенный до конца контейнер. Те, кто его нашел, взяли всё, что смогли утащить, оставив нам лишь порванный рюкзак и вскрытый паёк. В нём уже похозяйничали муравьи, но несколько консерв были целы, хоть и помялись.
К полудню мы вышли к небольшому роднику у седой, заросшей вьюнами скалы. Напротив виднелся развороченный ураганом холм — и ниша в земле, под поваленным деревом. Неглубокая пещерка, сухая и с трех сторон закрытая от наблюдения — идеальное место для того, чтобы затаиться.
Сил хватило лишь на то, чтобы поесть. Мы наспех развели небольшой костерок и разогрели консервы. Быстро добив свою порцию, я откинулся назад и выдохнул.
Рикка обнимала теплую банку с супом и смотрела на меня. Пока я грел еду, она успела умыться в ручье. На бледных скулах девушки снова проступил румянец.
— Мы будто снова в Бездне. Снова вдвоем.
— Ложись спать, выходим с закатом, — я кивнул на застеленную ветками землю в глубине ниши, а сам поднялся и аккуратно притушил костёр.
Она допила суп — и внимательно на меня посмотрела. Задумчиво, серьёзно.
— Рэйджи, — она подошла и, встала на цыпочки, всем видом демонстрируя, чтобы я нагнулся к ней.
— М? — я согнулся.
Девушка закрыла глаза и прижалась к моим губам.
По телу будто прошел разряд электричества. Пару секунд я чувствовал её вкус и тепло губ. Её всю.
— Спасибо за всё, — прошептала она и отступила, отводя взгляд. — За бездну, и что спасал, и… не бросил.
— Да брось, необязательно было это делать, — улыбнулся я. — Мы же боевые товарищи.
— Я не могла иначе. Это идёт от сердца, — неожиданно серьёзно ответила она.
Мы посмотрели друг на друга, медленно осознавая случившееся. Кожа горела от её поцелуя, и этот жар разливался по телу, становясь сильнее. Девушка коснулась своих губ и застыла.
Мы оба чувствовали это — невероятное притяжение друг к другу. Её преданность и искренность Ватанабэ вызывали во мне уважение, но сейчас она была предана мне. И её честные глаза смотрели на меня. Как никогда раньше.
Скованная по рукам и ногам правилами, долгом и виной, впервые она сделала то, что велело ей сердце. Ей хотелось продолжать.
И мне тоже.
Мы шагнули друг к другу, поддавшись порыву. Я коснулся её рук — и обнял Рикку, сливаясь с ней в поцелуе. Таком естественном, словно иначе и быть не могло.
Как я и думал, целоваться девчонка не умела. Робко и неуверенно она чмокала мои губы, осторожно тыкаясь горячим влажным язычком. Нет, малышка, так дело не пойдёт. Я же чувствую, в тебе горит настоящее пламя. Нужно только раскрыть его жар.
Обняв со всей страстью, я проник в неё глубоким, медленным поцелуем. Девушка аж вздрогнула, впившись тонкими пальцами в мое плечо. Но не оттолкнула. Умничка, а теперь давай ты. Чуть глубже, ну…
Поцелуй за поцелуем, Рикка послушно втягивалась в любовную игру. А я чутко вел ее и едва не стонал от нетерпения — по коже табуном бегали мурашки от её обжигающего дыхания. Я твердо знал, что получу своё. А пока с наслаждением погладив её бока и спинку, забрался под футболку — и принялся ласкать её шелковистую кожу.
Я и не предполагал, что миниатюрная Рикка может так завести меня. Я жадно втянул аромат её тела и ощутил, как моментально отступает усталость. Хотелось действовать, всё моё естество рвалось к ней.
С трудом оторвавшись от моих губ, она тяжело задышала. Её тело просило большего, и я не собирался отказывать. С неохотой убрав руки с её боков, я подхватил края футболки и стянул её с гибко изогнувшейся девчонки.
Опьяненная ласками, она даже не сопротивлялась. Но когда мои ладони скользнули вверх и обняли маленькие напряженные груди, Рикка отпрянула, как испуганная кошка.
— Не смотри!
Прикрывшись рукой, она стыдливо отвернулась. По вздрогнувшим плечам рассыпалась волна её роскошных черных волос, наполовину скрывая расчерченную отметинами шрамов спину. Распаленная фантазия живо нарисовала, как я тяну тугой чёрный хвост её волос, заставляя её стройное, покрытое капельками пота тело изгибаться от удовольствия…
Сглотнув, я подошел сзади и мягко прошептал ей в ушко.
— Что случилось, Рикка?
— Я не хотела, чтобы ты снова увидел. Тебе наверняка неприятно смотреть на это, — прошептала она, опустив голову. — На моё тело. Не такое развитое, как у Юи. Маленькое, изуродованное… бракованное.
Стоило догадаться, что её так гложет. В её стройном, до неприличия сексуальном теле билось сердце воина, но под бронёй томилась недолюбленная и очень одинокая девушка.
Я коснулся её кончиками пальцев, обнял сзади и прижал к себе. Она дёрнулась, но мои руки, оплетающие её фигурку, держали крепко. Я положил горячие ладони на её талию и зашептал в порозовевшее ушко.
— А я думаю, ты прекрасна, Рикка… и неважно, сколько на твоем теле шрамов.
Пальцы скользнули вверх, извлекая из неё томный вдох, — и принялись ласкать бархатистые полукружья её грудей. Рикка застыла, жмурясь, а я кожей ощутил, как отчаянно забилось её сердечко.
Внизу живота сладко заныло от накатившего желания, ощущение упругой мягкости её грудей в моих руках опьяняло хлеще любого вина. Девушка подалась назад, её влажные губы раскрылись в беззвучном стоне.
Внутри меня уже бушевал безумный пожар. Я дал волю рукам и, не прерывая ласк, снова жарко зашептал.
— Тебе ведь нравится. Хочется ещё. Больше.
Не в силах оторваться одной рукой от её манящей горошинки её соска, я скользнул второй вниз по животу. И ощутил, как она напряглась, едва пальцы коснулись полоски шрама над пахом.
Пока не готова. Придётся постараться ещё немножко.
Я остановился и вернул ладонь на разгоряченную грудь, продолжая шептать.
— На моём теле тоже есть шрамы. Тебе не нравится на него смотреть? Не хочется его касаться?
Я прижался пахом к её попке, давая почувствовать моё неистовое возбуждение. Рикка хрипло
