Морда была на месте, с кругами под глазами, помимо стандартных украшений, но довольная, как обнёсшая огромную кладку.
— Привет тебе, Серпент. Догнали? — поздоровался и поинтересовался я.
— И тебе привет, Михайло. Догнали, — довольно прошипел Змеюк. — А вы молодцы-ы-ы, оберегли корифея. — покивал он. — А чего пришёл-то?
— Тобой полюбоваться, — стал загибать я пальцы под шипящий смешок. — И не знаю, в курсе ли ты, но нападали сначала…
— Процепс, знаю. И Благого убил, жаль.
— Не процепс, а процепсы. Двое. И я справился, но… Я про них ни лешего не знаю, Серпент! А сталкиваюсь второй раз. Была парочка, парень с девкой. Знаешь, каким богом посвящённые? — на вопрос озадаченный змей пожал плечами. — Двуединым. И было их двое, но…
— Но и один, — заполнил паузу змеюк. — Дела-а-а. Ладно, погоди тут, я позову кое-кого, Михайло. И им не лишним послушать будет, и нам польза, — сообщил он, и змейски извиваясь, уполз.
Вернулся через четверть часа, в компании матроны-Лидари и архижреца Двуединого (тоже Лидари, мужчины, но для жреческой тусовки, судя по всему, что я знал, после принятия сана родовые связи мало что значили, или они просто не становились жрецами). Так что сообщил я этой троице всё про эту парочку. Что почувствовал, что показалось, что девка «сама умерла». И про первого процепса — змеюк кивнул на рассказ дозволительно.
Жрец пробасил в конце рассказа:
— Ясно. Я услышал. Благодарю, собрат. Слава Апопу!
— Единства двуединому, собрат, — ответил я фактически в спину этому быдлану неприличному.
— Я тоже услышала, — поднялась Лидари. — Корифей — благодарен. Но принять тебя, видом — не может. Дела. Прими как знак благодарности, — извлекла она из своих недр шкатулку, положив на стол, и тоже утопала.
Шкатулку я к лапам прибрал и в карман схоронил. А сам уставился на Серпента.
— И что это ты так на меня уставился алчно, видом? — не выдержал игры в гляделки змеюк.
— Подвиг, корифеем признанный, — сообщил я, пока Серпент извивался и страдал. — Это не говоря о том, что день за три…
— Не было там трёх дней! — возмущенно заизвивался воевода, но скис и вздохнул. — Ладно, заслужил. На второй ряд пойдёшь? — тут же, в лоб спросил он.
Чёрта с два, только я тебе этого не скажу, мысленно ответил я. Но и врать прямо, что «пойду» — выбор не самого разумного.
— Зависит от того, как служба идти будет, — сообщил я. — От наград за подвиги беспримерные. От дурацкого риска, которым подвергаться леший знает с чего придётся.
— Это ты к чему, Михайло?
— А к ночёвке корифея на этой охоте.
— Это — не наше дело, а его величества!
— Так я и не спорю. Просто на вопрос твой отвечаю.
— С-с-с-ш-ш-ш… — досадливо шипнул змей. — Как будто он меня послушает. Но поговорю, тут правда твоя.
— Вот и хорошо, — поднялся я. — Дел мне нет, воевода?
— Нет, видом. Пока нет. Но Благой помер… будут скоро.
— Ну, на то и ряд. Прощай…
— Погоди, — прервал меня змей, зашебуршал-зазвенел в своём столе и брякнул мешочек на стол. — Награда. Заслужил, — шипнул он. — А теперь прощай, видом, — распрощался он, после того как я мешочек прикарманил.
Ну, в общем — неплохо вышло. Денежки и сокращение «срока службы». Три десятка дней в минус, по ряду выходит. Вроде как и мелочь, но со службой раз в неделю — существенный минус. В общем — неплохо вышло. И… а, не хочу сегодня ни о чём думать. Девку из Счётов закажу и мёда поем.
«И правильно!» — одобрила мои планы мыслеэмоция топтыгина.
33. Медвежье прогрессорство
Завалился домой, кивнул боеготовому Младу. Поинтересовался, чем меня осыпала «корифейская благодарность» — ну ничего так, пара перстеньков и колье с топазами. Вообще возникла скорее всего не соответствующая действительности, но забавная мысль, что Корифей «обдирает» свой прайд, когда возникает потребность кого-то наградить.
Но в целом — основа моей будущей состоятельности вырисовывается. А вот мысли о возможной «интеграции в государственную машину» — текущая ситуация режет на корню. Только независимый специалист, только хардкор! Это если вообще работать, само собой. Просто ситуация последних дней… Ну скажем так, назвать Серпента, Корифея и прочих дилетантами, если подумать, не выйдет. Они действуют в рамках своих знаний, умений, опыта и действуют, в общем-то, не сказать чтобы плохо. Проблема в том, что мы не на Земле. И если там руководители жертвуют «мясом», которое ещё нарожают — практика не слишком приятная лично мне, совершенно дебильный перевод человеческого ресурса, то на Зиманде, помимо «мяса», жертвуют специалистами. А это мне не «не слишком» приятно, а неприятно совсем — выше «специалиста» я в корифейской структуре не поднимусь, а жертвоваться ради хрен пойми чего не охота.
Сходил в баньку, заказал девку, отдохнул. И не вышло у меня предаваться гедонизму, как ни хотелось. Проблема в том, что Хролцы действовали не импульсивно и, скорее всего — не одни. В голову приходит что-то вроде какого-нибудь полячьего сейма, на смену корифейства. То есть: Лидари вырезаются, начиная с корифея. Авантюра, но… «Но» заключается в том, что среди тысячи гостей мог быть род, а то и не один, готовый ударить в спину обороняющимся. И в таких раскладах — бунт-революция практически гарантированно удаётся. Корифею кабздец, в Золотом Лидари вырезают, а на следующий день устраивается этакая сходка: типа мы, владеющие, теперь главные. Может, и появится «говорящая голова» типа царь-король, но именно говорящая голова, на которую любой мелкий владеющий сможет неприлично орать «Вето!»
И, вроде бы, вся эта политика меня не сильно касается. Дело видому найдётся, хотя в перспективе этот сейм будет не слишком приятен для общего развития корифейства-империи. Вполне возможна и деградация, но ладно. В корифейскую государственную машину я интегрироваться не хочу, так что вроде и пофиг.
Только проблема в том, что длительная, с привлечением массы сил операция, можно сказать — революция, накрылась медным тазом из-за одного красивого, сильного и умного меня. И это не скроешь, никак. Собственно, удивлённый вскрик первого процепса «видом⁈» очень такой, фактурный. Хролцев мне, судя по всему, можно не опасаться: возможности для мести у уничтоженного рода не будет. Если кто и уцелел, то драпает впереди своего визга в вольные земли, на бегу молясь всем богам, чтоб его не заметили. Но Хролцы точно были не одни, да даже если бы были одни: факт того, что у корифея в дружине появился не просто видом, а именно и конкретно убийца процепсов, станет общеизвестен на днях. И все мои усилия по созданию образа «ударенного паладина» накрываются звездой, только с другими буквами. Потому что без всяких «местей» и попыток «нагадить корифею по возможности» я становлюсь целью. Это, конечно, не стопроцентно: возможно, что авантюра Хролцев с процепсами единична, а остальным оппозиционерам на моё наличие похрен. Тут не Земля и свои заморочки с погремушками, так что такое реально возможно.
Но если хочется быть живым параноиком, а не дохлым идиотом, то к тому, что меня будут пытаться устранить — надо готовиться. Да хоть из дома выходить поаккуратнее, да и по сторонам оглядываться. Лишним не будет, даже если все мои умопостроения — бред воспалённой паранойи.
Позвал Млада, сообщил о «потенциальной опасности». Дворецкому знать положено: и полезен может быть, пищаль и пистоль у него есть. И сам поосторожнее будет, тоже не лишнее. Правда, вид одноногого слуги натолкнул меня на старые размышления. Дело в том, что вроде как мне гелеакулюс и вправду не нужен: все маршруты проходятся пешком за десяток-другой минут, а по службе транспорт выделяют. Но с точки зрения сложившейся ситуации топать пешком — увеличивать уязвимость. При этом, резоны, приведённые Карим, я помнил и осознавал: металлический статуй, анимированный духом, тяжёл, как сволочь, его ход неприятен для спины, да и жрёт жертвенной живности, как лошадь, и даже хуже.
