Посадка явно более сложный этап полёта. Кстати, как и в земной авиации. Торможение магическое, ясно дело; и надо вовремя пустить в ход усилие вертикальной телемагии, иначе запросто можно свалиться с высоты двух-трёх драконьих ростов. При моей тяжести тела переломы гарантированы.
Результаты не очень утешительные. Могу я овладеть полётом самостоятельно? Да. Но сколько же на это понадобится времени! Учиться надо с большой осторожностью, особенно с учётом того, что магией жизни я не владею, и единым духом залечить неизбежные травмы у меня не выйдет. И ведь наверняка здешние инструкторы имеют набор стандартных упражнений для обучения искусству летать. Не верю, чтобы такие ускоренные методы не существовали. Вывод? Придётся ждать. Ну разве что пробовать приёмы телемагии. На себе? Нет, рановато. Будем тренироваться на камушках.
Это легче сказать, чем сделать. Ни единого камня в пещере не было: мама не терпела в жилом помещении посторонних предметов. Мало того, и на площадке перед пещерой я не нашёл таковых. Видимо, старший брат с сестрой уже перекидали камни вниз по склону. Или родители избавились от всего потенциально опасного. Вот в самом конце склона разнокалиберные каменюги лежали, притом в большом количестве. Но мне туда пока ходить не разрешалось.
Лёжа на подстилке, я упорно размышлял. Допустим, камень можно подобрать по дороге в детский сад или обратно. Нет, лучше обратно, потому что таскать его с собой целый день удовольствие не из великих. А толку? Незаметно взять камень я могу, а вот нести его не в чем. Зажать в лапе и ковылять на трёх? Глупость первостатейная. Взрослые непременно заметят и велят бросить «эту гадость». Сунуть в пасть? Не особо привлекательно: камень, поди, не стерильный. Вот разве что зажать между чешуйками на груди… Но тут чёткое ограничение по размеру: не более половины длины чешуйки, иначе камень в два счёта вывалится. И ограничение по форме: она должна быть по возможности плоской. Вот этот вариант может прокатить.
Как ни странно, задуманное получилось. Камень удалось пронести в пещеру. Опасаясь маминой реакции, я спрятал его в подстилке. Пришлось долго и терпеливо ждать, пока в пещере не осталось никого, кто мог бы помешать.
Сам по себе подъём камня затруднений не вызвал. Но очень долгих тренировок потребовала дозировка усилий: камень то вяло шевелился в попытке подняться, то соколом взлетал к потолку, ударяясь о него со звонким щелчком. Поскольку возможность для тренировок выпадала далеко не ежедневно, то прошло целых четыре недели, прежде чем я научился аккуратно поднимать камень и держать его в воздухе столько, сколько вздумается.
Побочным и весьма приятным открытием было то, что упражнения с камнем совершенно не утомляли. Это можно было объяснить лишь большими способностями к телемагии. А так как не было никаких оснований считать самого себя гениально одарённым, то пришлось сделать вывод, что драконы изначально к ней способны. Что, разумеется, ожидалось, летают ведь все. Но потом я подумал, что камень весит на три порядка меньше меня самого, поэтому необыкновенная лёгкость в мыслях вряд ли удивительна. Нечего делать, придётся упражняться на себе. Впрочем, есть мера для снижения риска: давать дозированное воздействие, причём очень краткое. Ну вроде как подскочил дракончик – что ж тут удивительного? Но только на открытом воздухе. А то, не ровён час, можно треснуться о потолок пещеры.
Но и на этот раз наполеоновским планам перешло дорогу Ватерлоо.
Некоторое время просто не удавалось побыть одному, а через десять дней произошло знаменательное событие: в школе наступили каникулы. Разумеется, брат с сестрой остались дома, и об уединении можно было лишь мечтать. С неделю ни единой возможности не представилось, а потом я заметил странное шушуканье между взрослыми. Разумеется, пришлось прикинуться, что ничего не замечаю и вообще занят своими делами, но даже эта мера не позволила услышать секрет. Брат с сестрой явно что-то знали, но гордо надувались и молчали. Я, в свою очередь, даже не пытался расспрашивать, понимая, что ничего не узнаю.
И великий день настал. Отец с необычной торжественностью объявил, что все мы идём на реку. Лететь семья, понятно, не могла. По маминым словам, меня с Ррумой родители ещё могли бы доставить на спине, брат же мог долететь, но это было запрещено.
Хотя кое-что я не преминул спросить:
– Мы будем там плавать?
– Это ты будешь учиться плавать, – степенно объяснил братец.
Сестричка не замедлила подпустить шпильку:
– А я уже умею. Мне учиться не надо.
Саррод промолчал. Объяснять, что он сам уже давно и превосходно плавает, было ниже его достоинства.
Шли мы, по моим прикидкам, часа два с лишком. Солнце было уже прилично высоко, когда между заросшими холмами возникла блестящая полоса.
– Это Воларра!
Ширина была весьма приличной: примерно как Кама у Казани. Я тут же про себя отметил песчаный пляж. Только сейчас я понял: день обещал быть жарким, то есть купание должно пойти в охотку. Мысленно я одобрил решение.
Одна особенность бросалась в глаза: в пещере распоряжалась мама, а на природе командиром был отец.
– Сначала мы с мамой поплаваем. Саррод, следи за Стурром. Ррума, в воду не лезь!
Брат с сестрой с радостным рычанием стали устраивать себе лежбища в тёплом песке. Мне было не до того: всё внимание уходило на приёмы и стиль плавания.
Так… Рулят все четыре конечности и хвост… Ныряют родители запросто, что и неудивительно: рыбу-то они ловят… Засечь время, сколько отец держится под водой? Секундомера нет, но на счёт – минута с секундами… Мама, пожалуй, задерживает дыхание не хуже… Вот интересный стиль: в прямолинейном движении лапы прижаты к телу, работает лишь хвост…
Это длилось буквально одно мгновение, меньше секунды. Родители поглядели друг на друга. И мне стало пронзительно ясно: они друг друга любят. Хорошо, что драконы плакать не могут, у меня слёзы навернулись бы на глаза.
На некоторое время я отвлёкся на ещё одну приоритетную задачу: насколько у меня хватит задержать дыхание? Попробовал. Выходило около двенадцати секунд. Ничего, мне и этого хватит.
Наконец мама провозгласила:
– Сирри, можно в воду!
Отец стоял по брюхо в воде, выражая всем видом готовность учить младшего сына плавать. Я осторожно вошёл в воду (не особо тёплая, но купаться можно), затем быстрым движением нырнул и тут же принял вправо, изо всех сил работая хвостом. Услышав громкий плеск, я вынырнул за хвостом отца и радостным визгом Крошки Ру возвестил:
– Папа, я от тебя уплыл! Правда, я здорово плаваю?
Разумеется, я прекрасно понимал, что устраивать такой переполох – значит приближать родителей к инфаркту, но мне нужна была заявка на способности.
Мама явно использовала телемагию, поскольку почти мгновенно очутилась возле отца, державшего меня в передних лапах. Разумеется, я не преминул обратиться и к ней:
– Мам, а ты видела, как я от папы уплыл?
Мать только и смогла, что выдохнуть:
– Да уж, видела…
На этот раз расследование начал отец:
– Ты откуда плавать научился?
Я подпустил в голос почти учительские терпеливые интонации:
– Ну как же! Ты и мама научили… – Не дожидаясь, пока родители обменяются красноречивыми взглядами, я усилил напор: – Я стоял на берегу и смотрел, как вы плаваете. И делал так же. И ещё буду учиться. Хочу нырять, как ты, чтобы ловить рыбу.
Будь отец человеком, эти слова соответствовали бы снисходительному похлопыванию по плечу. Дескать, да, папа, кое-что ты всё ещё умеешь лучше. Но ненадолго.
Папа интонации не заметил. Мало того, он, похоже, не очень поверил глазам.
– А ну-ка, сынок, покажи ещё раз, как ты плаваешь.
Я поплыл не вполне правильным стилем: не выдыхая в воду. Потом ещё разок нырнул и вынырнул с горделивым:
– Ну как?
Потом подплыл к матери и, уютно устроившись у неё в передних лапах, выдал комплимент:
– Ты, мам, умеешь нырять далеко-далеко и долго-долго. И я хочу так. Буду у тебя учиться.
Мамин голос мог показаться совершенно спокойным:
– И научишься. А теперь вылезай из воды.
Ради детского образа я принялся канючить:
– Ну я ещё немного попла-а-а-ваю. И совсем не холодно. Ну ещё ка-а-а-пельку…
Но взрослые проявили солидарность и вытащили меня за хвост из реки.
Отец проявил рыбацкую сноровку – поймал двух порядочных язей и тут же их запёк. Получился настоящий земной пикник.
По дороге домой мы с Ррумой едва передвигали ноги. Я, валясь на своё место, успел заметить, что сестра заснула моментально. Но мне спать было никак нельзя. Слушать и слушать!
– Ты когда-нибудь такое видела? – Задавая вопрос, отец полагал его риторическим.
Но мама ответила медленно и взвешенно:
– Сама не видела. Но слышала от Туарры. Её родственник, двоюродный дядя бабушки, в четыре месяца воды совершенно не боялся. Нырял. Правда, плавал сначала неважно, но к году по этой части был не хуже своей матери. Меня другое напугало…
