– Когда мне стукнуло двенадцать лет, как тебе сейчас, мой отец, твой дед, нанял для меня учителя. Этот учитель должен был научить меня защищать свою жизнь в любых ситуациях. С оружием в руках или без оного. Один на один или против толпы. Мне не единожды приходилось плакать на тренировках. Еще довелось пережить множество не самых приятных минут в жизни. Но уже не один раз именно благодаря этому умению я выкручивался из самых неприятных ситуаций и до сих пор остался живым. Есть очень много людей, желающих, чтобы трон герцога освободился. Им самим хочется занять его. Когда мне было восемнадцать, учитель сказал, что мое обучение закончено и он не прочь немножко попутешествовать и посмотреть мир. Иногда он заходил к нам в гости, правда, в более презентабельном виде, чем сегодня. Последний раз, если правильно помню, Учитель был у нас в гостях года четыре назад. Сегодня ты его спас и попросил решить, можно ли ему быть твоим наставником. И как ты думаешь, каким будет ответ?
– Да? – спросил не очень уверенно.
Что-то в тоне герцога мне не понравилось. Я нутром почувствовал какие-то неприятности, хотя и не мог объяснить этого чувства. Все мое естество кричало, что нужно отсюда бежать, и чем быстрее – тем лучше. Но как далеко в этом мире мог убежать подросток моих лет, даже не представляю. Хотя, наверное, далеко – не очень получилось бы…
– Нет! – Ответ герцога был сухим и строгим. – Я не могу позволить учить того, кого даже не знаю.
У меня непроизвольно открылся рот.
– Но, отец… – хотел возразить ему.
– Извините, но очень сомневаюсь, что я вам отец. Вам объяснить, почему напрашиваются такие выводы?
Меня начал бить озноб. Все книги о попаданцах говорили о том, что эти люди – самые лучшие специалисты по маскировке. А здесь… Меня вычислили буквально за один день. И мне даже страшно было представить, чем для меня мог закончиться этот разговор. Не знаю, как я выглядел, но, наверное, всю гамму чувств и эмоций герцог без труда смог прочитать на моем лице.
Герцог был спокоен. Очень спокоен. Наверное, таким спокойствием отличается палач возле плахи. А чего ему нервничать, не ему ведь голову рубят.
– Да… не мешало бы объяснить, – ответил я, уже мысленно прощаясь с жизнью.
– И поэтому – тоже.
– Не понял, – поднял на вельможу свои глаза.
Руки нервно затряслись, а по всему телу пробежала крупная дрожь.
– Тогда постараюсь изложить все по пунктам, – начал герцог. – Первое. До падения со стены мой сын мало того что говорил плохо, он еще и заикался и не выговаривал некоторые звуки. Второе. Его словарный запас был раз в десять меньше того, которым вы оперируете сегодня. Он представления не имел ни об Уголовном кодексе, ни о фискальных органах герцогства. Третье. Сын сторонился людей, с которыми не был хорошо знаком. Проще говоря, он всегда старался от них убежать. А чтобы заговорить с незнакомцем или подойти к нему… нет, это было из разряда невозможного. Четвертое. Логическое объяснение своих поступков с аргументацией и побуждением других сделать то, что ему необходимо, у сына вообще не присутствовало ни в каком виде. Пятое. Математику, даже в самом примитивном виде, ему еще не преподавали, и он, к моему сожалению, не умел считать. Читать и писать тоже не умел. Его учитель должен был приехать только этой осенью, после того как сыну исполнится двенадцать. И по этой причине законы он еще не учил. Дальше продолжать? Или все же могу услышать ответ на заинтересовавший меня вопрос?
Я был в шоке и ужасе. Житель так называемого средневековья вычислил меня буквально за несколько часов. Это неправильно. По логике жанра я должен был оказаться умнее всех. Вышло же… Ужас! Но, набравшись храбрости, все же спросил:
– А есть еще какие-то аргументы в пользу данной теории?
– Еще могу привести как минимум пять аргументов. Но думаю, что и этого достаточно. Итак…
Я молчал. А что бы вы сказали на такое? Даже не знаю, что нужно говорить в подобной ситуации. Как отреагирует отец, узнав, что его сын умер? Не знаю. Даже если меня не прибьют на месте или не сожгут… Дальше мне рисовались такие картины, каких и врагу не пожелаешь.
– С чего начинать? – спросил, глядя на герцога.
– С начала!
Голосом герцога можно было заморозить воду.
– Тридцать семь лет назад в мире, называемом Земля, в семье простых рабочих родился ребенок, которого назвали Константином, или по-простому Костей. Мальчик рос. Ходил в детский сад. Потом пошел в школу. В школе отучился десять лет. После поступил в институт, где обучался по специальности «Электроника и вычислительная техника». Дальше он работал на благо родины и для того, чтобы заработать на хлеб насущный. Несколько дней назад произошел несчастный случай, в результате которого в моем мире я, наверное, погиб. Очнулся здесь, в теле вашего, герцог, сына. Дальше вы все знаете.
– Ты говоришь правду, – сказал герцог более спокойным голосом.
– А почему вы так решили? Вдруг я злодей, который решил воспользоваться телом вашего сына для каких-то своих грязных делишек. – Нервишки шалили по полной программе.
Герцог улыбнулся.
– Понимаешь, Костя… Разрешишь так тебя называть?
Машинально кивнул.
– Я могу чувствовать ложь, как собака чует добычу. Да, – протянул герцог, – вопросов стало больше, чем ответов. Итак, Кевин все-таки погиб. Я не ошибся. Вместо этого в теле моего сына находится человек из другого мира, почти мой ровесник. Ты был человеком?
Дурацкий вопрос выбил меня из колеи.
– Ну да, – ответил на автомате.
– И, как это ни странно, я тоже не знаю, как правильно реагировать на эту ситуацию. Поверь мне, даже не представляю, как быть дальше. Попробую объяснить причины, надеюсь, что как разумный человек ты поймешь, почему говорю об этом с тобой. Потеря наследника делает меня вынужденным женихом, ибо герцогство должно иметь наследника. А жениться я как-то не собираюсь. Я очень любил Катрин, и, кроме нее, мне никто не нужен. Хотя мы были знакомы всего несколько месяцев… – Последнюю фразу герцог произнес почти шепотом. – В случае смерти единственного сына по закону вопрос о свадьбе должен быть решен незамедлительно, ведь нужно родить нового наследника. В результате начнутся политические игры. И вопрос даже о малейшей симпатии перестанет рассматриваться и приниматься во внимание. Самый лучший вариант – это моя смерть, потому что земли герцогства – очень лакомый кусочек. Много здесь есть полезного. Если же я объявлю, что Кевин умер, а его место занял дух кого-то, пришедшего даже не из нашего мира, есть несколько вариантов развития ситуации. Например, меня могут объявить сумасшедшим и, воспользовавшись этим, упечь в дом для подобных людей. А там, как известно, долго не живут. Над герцогством поставят управляющего, до твоего совершеннолетия. Но ты вряд ли долго так проживешь.
Его сиятельство замолчал, он раздумывал о чем-то своем.
– Или еще вариант. Тобой займется суд храмовников, тебя признают воплощением зла. Потом, после суда, сожгут на костре – на всякий случай. Но попутно начнут очищать от скверны землю, на которой это произошло. Позволить им жечь людей на моих землях? Да никогда! Меня объявят сообщником вечного зла и, наверное, тоже попытаются сжечь. Сдаваться на их милость я не собираюсь. В результате моего сопротивления появится много жертв, по сути не виновных во всех этих разборках. Это первое, что приходит в голову. А какие гениальные расклады могут созреть в головах тех, кто уже давно имеет на меня зуб, даже страшно представить. И что теперь будем делать?
Я молчал. Что можно было сказать на это? Не набиваться же в сыновья герцогу? Да и потом мы почти ровесники. Да, нелегка судьба попаданца. Это только в книжках главному герою все подносят на блюдечке. А почему бы и не попробовать?..
– Извини, Артуа. Разрешишь обращаться к тебе таким образом? – Герцог кивнул. – …У себя в мире я очень любил читать. Определенной популярностью там пользовались книги, в которых описывалось, как герой попадает в другой мир. Герой попадал туда в своем теле или переселялся в чье-то. Но в конечном итоге благодаря информации, которой обладал, попаданец делал очень много хорошего для своих друзей и для того мира, в котором оказывался. Ведь мой мир отличается от твоего, как королевский замок от лачуги нищего, которая стоит где-то на болотах. Мой мир в техническом смысле шагнул далеко вперед… И, кроме того, попав в этот мир, я совсем не хотел ломать чьи-то жизни и судьбы. Правда, меня и не спрашивали. Если бы я мог вернуться и это помогло бы вернуть твоего сына, я бы не задумался ни на минуту. Но, увы. Я даже не знаю, как сюда попал. И тем более не знаю, как возвратиться в свое тело. Хотя, боюсь, что его уже похоронили и мне некуда возвращаться.
Мы замолчали. Все, что мог, я уже озвучил. Что еще можно было добавить в этой ситуации, не знаю. Обычно в книгах герои сами рассказывали своим доверенным друзьям, кто они и откуда. В этой же ситуации… ну… не знаю. А победить герцога в бою, чтобы спасти свою жизнь, – это смешно или грустно. Мне двенадцать лет. Только двенадцать.
