нас вон, соседский пацан, лет до десяти все рвался на крайний север. Умку спасать. Помнишь мультик про медвежонка? Три раза с поезда снимали проводники. А один раз даже до областного центра добрался. Представляешь? Ох его батя и драл… Неделю стоя ел, а спал — на животе. Надо просто направить Сенькин энтузиазм на хорошее дело. Как дед Мотя сделал. Хочет он копать? Да пусть копает. Вон, хоть старый пустырь за школьным садом. Давно хотели его под участок оформить. Спроси Николаича. Если не передумали, так вручить Семену лопату и путь роет. Польза хотя бы будет.
Как раз в этот момент на крыльце появилась маман, которую растормошил Младшенький, а возле калитки нарисовался дядька.
Виктор задав Милославской тот самый вопрос, мол, где наш гость, получил ответ, что нежданный гость — хуже татарина, а потому все, кого мы не ждали, отвалили обратно в Москву.
Вот тут уже и дядька понял, история, рассказанная Светланочкой Сергеевной о материнской любви к старшему сыну, о моем якобы сумасшествии, о необходимости быть рядом ей и Семену, сильно попахивает враньем.
— Вы что, в ссоре? — Осторожно поинтересовался Виктор у маман.
Он, наверное, когда шёл домой, наслушавшись рассказов глазастых соседей, подумал, ну, мандец. Ещё и Аристарх припёрся. Уверен, дядьку перспектива собрать в своём доме всех Милославских радовало мало. Тем более, из расчёта того, что сестру он терпел только ради меня. Типа, я же псих, по заверению Светланочки Сергеевны. Вон, даже справкой трясла.
— Вить… — Маман посмотрела на брата таким взглядом…Сложно объяснить. Не грустным, не озадаченным. Каким-то болезненным, что ли. — Черт с ним. С Аристархом. Хорошо? Не могу сейчас об этом и не хочу. Просьба есть…
— Ну, давай. — Дядька снова напрягся. Все-таки опыт общения с сестрой был у него негативный. Мало ли, о чем попросит.
— Мы поедем в Москву послезавтра. Председатель договорился. Не хочу брать Семёна. Пусть останется с тобой. Хорошо? За ним может Ольга Ивановна присмотреть. Или вон, Зинаида Степановна. Я поговорю с ними. Ты не против?
— Ну… ладно… — Дядька хотел пройти к кухне, а то стоит, как дурак, у калитки, в родном дворе, но в этот момент со всей дури створка распахнулась, засандалив ему по спине. Виктор громко выматерился и, отскочив в сторону, потёр место ушиба.
— Кто… К нам…Приехал… Этот? — Настя дышала рвано и пыталась успокоится после быстрого бега. Поэтому слова у неё звучали, как отдельные предложения. Из-за плеча тетки выглядывала взволнованная Машка. Я так понимаю, добрые, чудесные соседки им тоже успели сообщить про гостей. Но ещё интереснее тот факт, что если Светланочке Сергеевне были не рады, то от одной только мысли, будто Аристар может приехать и остаться, все семейство Щербаковых впало в состояние стресса. Кроме Андрюхи. Тот вон, сидит на лавочке, рассматривает свой испоганенный гипс, и, судя по выражению лица, соображает, как бы его втихаря снять, чтоб от дядьки не прилетело.
Короче, я решил не затягивать с разговором. А то все такие впечатлительные, сейчас ещё кто-нибудь прибежит и мы с Виктором хрен поговорим.
— Настя, успокойся, нет никого. — Ответила тетке маман. Уже без объяснений. Действительно, нет никого и слава богу. Чего там объясняться.
— Дядь Вить, слушайте… — Встал с лавочки, соображая, как утащить его подальше от Светланочки Сергеевны, — Можно Вас попросить. Вот у нас вчера люди парились.
— Ну… — Виктор прошёл таки к кухне. Там стоял умывальник и он первым делом хотел помыть руки.
— Вооооот… А давайте сегодня тоже затопим. Нам вон, послезавтра в Москву ехать. Да и вообще. Хотел бы разобраться, как правильно это делать. Научить кроме Вас, некому.
— Зачем тебе в городе уметь правильно топить баню? — Виктор стряхнул воду, взял полотенце, которое висело тут же, на маленьком гвоздике, вытер руки, а потом посмотрел на меня.
— Ну…Вы только не смейтесь…Я тут подумал на днях. Сегодня, точнее, подумал. Нравится мне в деревне. Вот, получу «вышку» и попрошу распределение в Воробьевку. А жить буду здесь.
Во дворе повисла гробовая тишина. Настя, которая тоже двигалась к умывальнику, споткнулась на ходу. Машка громко «ахнула». Дядька просто молча посмотрел на меня с таким выражением лица, будто на моем лбу появился третий глаз, то есть случилось что-то фантастическое. Маман подошла, в момент столь волнительных признаний старшего сына, к колодцу и хотела попить прямо из ведра, которое было полным. Наверное, сушняк после валерианки. Ясное дело, пить ее пузырьками. Она ж на спирту.
Услышав мою пламенную речь, Светланочка Сергеевна так и зависла, наклонив ведро к себе. Отчего на землю полилась тонкая струйка воды. И только Андрюха громко засмеялся, а потом со всей силы долбанул меня по спине. Аж ребра хрустнули.
— Я знал! Знал, что ты — наш парень. Щербаков, а ни черта ни Милославский!
Братец был реально счастлив. Он в этот момент забыл о том, что сам хотел уехать когда-то в город. Ему уже, походу, мерещилось, как отлично мы заживём в Зеленухах.
— Эм…Ну… — Виктор растерянно посмотрел на сестру.
Маман вернула ведро на место, в обычное положение, потом пожала плечами.
— Перегрелся на солнце, наверное, Жорик. Да и день был тяжёлый. Но, в принципе… Покажи. Чего не показать? Да и баньку истопить сейчас очень к месту. Я бы тоже попарилась. Сам знаешь, баня лечит. А насчёт безумных идей Георгия…Посмотрим. Доживём.
В общем, как бы то ни было, своего я добился. Мы с дядькой и Андрюхой отправились вниз, к пруду, готовить баню. Женщины занялись ужином. Причем, маман помогала тетке и Машке. Думаю, дело не в том, что ей очень хотелось поработать. Просто, она решила, что быть в обществе семьи, принимать участие в хозяйственной суете, всяко лучше, чем страдать одной в доме. Да и мыслей поменьше будет.
Как только представилась возможность и Андрюха отвлёкся, я все сказал дядьке в лоб, напрямую. Времени ходить вокруг, да около, нет совсем.
— Дядь Вить, сегодня отец приезжал…Неладно у них с матерью совсем. И ещё я понял, отец злится. Мать что-то знает о нем. А он знает, что она знает. И это все как-то странно. Думаю, связано с той историей, которая касалась и вас. Расскажите, что тогда произошло. Пожалуйста. Я вижу, семья наша рушится. И вообще, все сложно. Хотелось бы позаботиться о Сеньке, о матери. Отец сильно меня не волнует. Думаю, с ним ничего страшного не произойдёт. Но мне очень, очень надо знать, чем мать вам нагадила. Думаю, все это взаимосвязано. Так?
Вот я мог с таким же успехом разбежаться и
