отзовут. Выполнять задачу можно и год, и тридцать лет, как упоротые японские вояки, что отказывались верить в окончание войны и продолжали, как они считали, «исполнять долг».
Но я тут — навсегда. И, самое важное, у меня тут ни перед кем долгов нет...
Или есть?
Я опять вспомнил сестру. Девушка ради меня пожертвовала... я даже не представляю чем! И ещё не понятно, как ей это аукнется, если информация о её роли дойдёт до Ситу и Ману.
А я? Просто сбегу? Брошу её? Фактически — единственного человека здесь, которому не наплевать на мою жизнь и судьбу. Фактически — единственного дорогого мне человека здесь.
Нет, товарищ капитан, советский офицер своих на произвол не бросает. Тем более, что тех своих — раз и обчёлся.
И, вообще, почему я решил убежать? Почему сразу принял за факт, что сложившуюся ситуацию нельзя разрулить? Только свинтить из неё?
Объявили награду за голову? И что? Можно подумать, объявляльщик самая большая жаба в этой луже. Думаю, найдутся тут щуки и покрупнее. Тем более, есть традиции, неписанные законы. Это для меня они — наплевать и забыть, а для местных?
Короче, с самого попадалова, вы, товарищ капитан третьего ранга действовали как амёба: иголочкой укололи — ложноножку втянули. Поманили питательной средой — потянулись. Да, вы, безусловно пытались, вроде как, активно действовать: искали пути с острова, занимались развитием. Только всё это — реактивное поведение. Реакция на предлагаемые обстоятельства. Оборона, если так можно выразиться.
А обороной войны не выигрывают. И вообще — «спешал форс» не инструмент обороны, не героическая пехота, что зарылась в землю и держится из последних сил. Спецназ — инструмент активного воздействия на обстановку.
Так и воздействуйте, товарищ Мантин, нефиг бегать, прогибаться ... под изменчивый мир.
Хер, вам, Ману и Ситу! Дудки! Обломинго! Не вы одни тут правила игры задаете, так что:
«Не стоит прогибаться под изменчивый мир».
Вдох.
«Пусть лучше он прогнется под нас».
Вдох.
* * *
На рифе Учеников было людно, наверно поэтому на меня сначала никакого внимания не обратили.
Сам островок, я это ещё тогда сверху разглядел, выглядел в плане как кофейное зерно — две овальные половинки, разделенные мелкой и узкой протокой. Он и сам-то не сильно выступал над поверхностью воды, будучи почти целиком песчаным. В середине одной половинки торчали кустом четыре кокосовые пальмы, из другой только три. Немного травы зеленело вокруг деревьев. Пустынное место.
За толпой я не сразу разглядел на той части островка, где торчали четыре пальмы, здоровенный валун. Не коралл — честный камень. Интересно, как такую глыбу сюда вообще затащили? И когда? По всему он тут лежит уже много лет.
Как я уже сказал — народа хватало. Во-первых, в центре я увидел местный бомонд: Ситу, с важной торжественной рожей, в окружении восьмерых мужчин и женщин с характерными татушками на ключицах. Ну, кому ещё, как не представителям касты ныряльщиков, тут быть?
Чуть особняком стоял шаман, его сухую и, до сих пор, нагоняющую жуть фигуру узнал сразу. Рядом Ата — Отец войны, блин. Тоже, как специально приглашённая звезда — важный, надменный, и по сторонам не смотрит. Внимает, что ему вещает некий мужичок, вполне затрапезного вида, не молодой, пожалуй что ровесник, и с татушками, в том числе на лице... Хм, однако!
Ману и пятеро воинов держались чуть в сторонке, прям вылитые бодигарды на званной вечеринке — по лицам видно, что парни на работе, но при этом не сильно то и напрягаются. Короче, как говориться, «демонстрируют флаг» — типа силовая поддержка, если что на месте, но, вы же понимаете, это такая формальность.
Вокруг, по островку рассредоточилось около взвода разновозрастных аборигенов, по виду — представители касты сетей. Мужчины, женщины, и все с рожами, будто детей в первый класс привели, сдали на торжественную линейку, после чего их вежливо попросили не путаться под ногами.
Короче, я такой толпы вблизи, за всё время своего попадалова ещё не встречал. Пожалуй, даже когда меня поймали, было не так людно.
Ну что, Скат, ещё не поздно развернуться и по-тихому раствориться в окружающем ландшафте. Подплыл-то я со стороны лагуны. А все взгляды пока обращены в противоположную сторону, туда, где меж островком и окружающим лагуну рифом, я это тоже сверху рассмотрел, раскинулось широкое мелководье.
Вздохнул — нет. Отсюда или полноправным членом общества, или...
— Здоров, честно́й народ! — выкрикнул я громко, стоя всё ещё по колено в воде, но уже сняв ласты. — Куда тут... желающему пройти испытание?
Обернулся один, другой... На мне стали скрещиваться удивленные взгляды, типа: «А ты ещё кто?»
— ТЫ-ы-ы-ы!!! — по ушам ударил рёв, будто быку тестикулы бревном придавило. Некоторые из собравшихся даже присели от неожиданности. — Убейте его-о-о!!! Большая жемчужина тому, кто принесёт мне его голову!!!
Ситу — прям на загляденье — выпучил зенки, и как они у него из глазниц не повыпадали, рот распахнут в крике, правой рукой тычет в меня указательным пальцем. А чё язык то не высунул?
Один из военных было дернулся, но Ману... Схватил его за плечо и остановил! Надо же.
Причина поведения «правой руки» не заставила себя ждать.
— Стоять, где стоите! — на «сцене» нарисовался ещё один персонаж.
Вылитый брат шамана, такой же сухой, весь скрюченный, разве что волосы короткие, и тоже, с татушками ныряльщика. Голос его хрипел и дребезжал, но рёв быка-Ситу перекрыл:
— Проливать кровь, на рифе Учеников табу!
Ситу вызверился на него, от злости видимо дыханье перехватило, лишь глазёнками завращал ещё страшнее.
— Не смотри на меня так, Ситу! — от деда реакция Отца глубин не укрылась. — Здесь моё слово главное! Я Наставник! Нет тут твоей власти.
Несколько секунд я ждал, что дед сейчас схлопочет. Плюха высокого здоровяка Ситу, деда могла прямиком отправить в лучший мир, но... Главный над ныряльщиками попыхтел ноздрями, как бык на тореро, и натурально сглотнул.
— Что. Он. Здесь. Делает? — вопрос по виду был обращен к деду, представившемуся Наставником, но глядел при этом Ситу искоса на братца Ману.
Братец незаметно пожал плечом. Типа: «Да я сам в афиге».
— Ты ведь пришёл на Испытания, мальчик? — дед теперь уставился на меня. Взгляд пробирал до костей.
Хер ты угадал, старый. Поищи ещё кого-нибудь, чтоб безумными взглядами пугать. Я те не летёха на ковре у «бати».
— Да, — ответил я просто и пожал плечами. — Говорят, тут у
