Славины родители собрали три тяжелых сумки с припасами — на каждого. Хоть мы и отказывались, мотивируя, что тут всего два дня пути, и нам столько не съесть, но бесполезно.
— Что вы там будете деньги тратить? — ворчал отец. — Там же цены такие ломят — со всех земель ведь сейчас съезжаются к Академии, местные торговцы в это время звереют. А нам всё равно столько не надо — едоков-то мало.
В общем, отвертеться не получилось. Семья брата тоже пришла нас провожать в полном составе — хоть и засиделись вчера за полночь, а встали ни свет, ни заря. Все переобнимались, перецеловались, Гришку в гости звали на каникулы — рядом же совсем будет.
Я ехала и думала, что семья Славы мне понравилась. Почему же они не общались столько времени? Или любовь крепче на расстоянии? Жили бы в одной деревне — и отношение другое было бы? Да нет, вряд ли. Вон, брат же живёт рядом с родителями, и у них прекрасные отношения между собой.
— Ну, что думаешь? — спросил меня Гиртан, подъехав почти вполотную. — Как тебе родители Славы?
Мысли мои он читает, что ли? Впрочем, не мудрено догадаться, о чем я думаю — только недавно выехали же.
— Понравились. И брат нормальный.
— Хм, — ревниво покосился на меня Гиртан. Да ладно, это же брат! Хотя… Это Славе он брат, а мне-то нет. Но я в теле Славы, а значит, временно он и мой брат тоже. Хотя, признаюсь, встреть я такого красавчика в своём мире, да еще будь он свободен при этом — обратила бы внимание. Но тут я почему-то никак не могла воспринимать его иначе, чем старшего брата. Именно старшего, хотя на деле, старшая среди них Слава. Да уж, с этими возрастами и разницей в продолжительности жизни — сплошная путаница. Остаётся только верить своим ощущениям, не пытаясь понять, ибо бесполезно. Возможно, задержись я тут подольше — привыкла бы, а пока для меня это слишком сложно.
— Знаешь, они изменились, — вдруг сказал Гиртан, хотя я посчитала, что тема закрыта.
— Да? Как именно?
— Когда я только начал ухаживать за будущей женой, её родители меня невзлюбили. Я же, фактически, их ровесник, а глаз положил на их дочь. На самом деле, такая разница в возрасте несущественна, бывает между супругами и восемьдесят лет разницы — и ничего, любят друг друга, живут душа в душу. А может, им не понравилось, что я приезжий — не хотели дочку далеко отпускать. Не знаю. Вот только слова доброго я от них не слышал, да и сама Слава, казалось, рада была сбежать из родного дома. Конечно, как она забеременела, её родители сменили гнев на милость, смирились, что теперь уж всё решено. Даже отговаривали Славу вместе со мной от аборта — не хотела она тогда замуж выходить, молода еще была слишком. Но мы её уговорили совместными усилиями.
В этом месте Гиртан тяжело вздохнул, но, тряхнув головой, продолжил:
— В общем, они запомнились мне склочными, сухими людьми. А сейчас смотрел и видел: внучка их изменила.
— Почему именно внучка? — не поняла я.
— Так на своих детей они внимания не обращали особо. Несент тогда ребенком был совсем — лет десять ему было, Лялькин ровесник. Они его гоняли, как взрослого — и при мне не обняли даже ни разу, слова ласкового не сказали. А ты видела, как они на Малику смотрят, как тетешкают её, балуют? Вот и говорю: внучка их характер изменила.
— Двадцать лет прошло — могли и сами много раз поменяться.
— Могли, — не стал спорить Гиртан. — В любом случае, я этому рад: Гришка не останется без присмотра.
Я только кивнула. Я тоже была этому рада, давно уже воспринимая их всех как свою семью. А ведь не собиралась привязываться. Но разве это было реально, когда живёшь вместе и узнаешь окружающих людей, когда они тебе нравятся? Только как теперь расставаться, и надо ли? Я так и не решила, что делать дальше. А ведь скоро решение потребуется.
***
К Межземелью — городу при Международной Академии Магии мы подъехали вечером второго дня. Еще оставалось часа полтора до темноты, так что мы усевали устроиться на ночлег. Я предложила попытать удачу в ближайшем постоялом доме, но Гиртан возразил, что мест там наверняка нет — слишком много студентов, абитуриентов и их провожающих съехалось.
— Куда же нам деться? — растерянно спросила я.
— Доверься мне, — подмигнул Гиртан, пребывающий в хорошем настроении и словно предвкушающий что-то, — есть у меня один вариант.
В итоге мы проехали почти полгорода, и в уже стремительно сгущающихся сумерках оказались возле трёхэтажного каменного дома, напоминавшего мини-замок. Впечатление смягчала коричнево-белая раскраска, придающая дому вполне себе жилой и уютный вид. Забора, как такового не было, но было видно, что ухоженные клумбы по периметру дома — это не городское имущество, а результат заботы хозяев. Гитан спешился, кинул Гришки поводя Сумрака, попросив подержать, и размашистым шагом направился к двери. Подойдя, с силой постучал в дверь кулаком, а потом и ногой пару раз для верности.
На стук из глубины дома послышались какие-то ругательства, так, что я невольно перевела взгляд на раскрытые на втором этаже ставни окна. Кажется, звук шёл оттуда. И точно: стоило мне так подумать, как в комнате вспыхнул свет (явно не от свечи, а от более яркого источника), а из окна высунулась встрепанная голова со светлыми волосами, точный оттенок которых трудно было разглядеть в темноте.
— Кого-то там нежить на ночь глядя принесла? — грозно спросила голова мужским голосом.
— А ты спустись — и узнаешь! — в том же тоне ответил ему Гиртан. Глядя на его задиристую мальчишескую улыбку, я не могла поверить, что это тот самый человек, которого я уже не первый месяц знаю, почтенный отец семейства, маг…
Между тем, голова в окне исчезла, зато минуты через три распахнулась входная дверь. Перед нами возник силуэт мужчины — предположительно, того самого, что кричал из окна — в ночной рубахе и ночных же штанах. Разглядеть мужчину не удавалось, так как помещение за его спиной было ярко освещено, и этот свет бил нам прямо в глаза, а вот лицо незнакомца оставалось в тени.
— Ну, кто такие? — строго спросил мужчина.
— Эх, как был ты невежей, Остин, так и остался, — сокрушенно вздохнул Гиртан, — разве так старых врагов встречают?
— О-па! Да это никак сам Гиртан — косой глаз ко мне наведался?
— Да, это я, Остин — кривая рука!
— А в зуб?
— А в
