почти голыми ветками и сбросили остатки коричневой листвы. А я захватил длинную конструкцию, представляющую из себя плотно уложенные друг к другу кейсы, сумки, ларцы, небольшие сундучки и брезентовые мешки, охваченные защитным силовым полем и делающим эту «колбасу» невидимой, и мысленным приказом потянул её за собой.
Вихрь набрал скорость и высоту, следом за ним тянулся драгоценный груз. Где-то далеко на востоке светало, значит, скоро начнётся утро. Впрочем, я уже говорил, что Лешему было всё равно, какое в реальном мире время суток, поскольку он видел в темноте лучше кошки. Что и не удивительно, ведь кошка, хоть и приятное во всех отношениях создание, но всё таки это обычное животное, а Леший – таинственная сущность, обитающая как в реальном, так и в иллюзорном мире, да ещё и обладающая немалыми суперспособностями.
Пещера находится всего в 25 километрах от нашего озера, поэтому я вскоре замедлил скорость полёта, опустился до высоты около двух сотен метров и завис над тем местом, куда и вела меня память Лешего. Подо мной среди небольших холмов неспешно несла свои воды река шириной с полсотни метров, а в одном из отвесных склонов этих холмов и притаилась та самая пещера. Я оценил вероятность появления в этих таёжных местах случайных альпинистов, способных с помощью специального снаряжения подняться от реки на высоту 30 метров по отвесной скале. Да, в пещеру можно было попасть, спустившись с холма, но в этом случае нужно было преодолеть дистанцию по вертикальной скале около 50 метров. Пришёл к выводу, что такой шанс практически равен нулю, ибо в этих краях, насколько было известно Лешему, любители полазить по скалам никогда не появлялись.
Поблизости нет, ни автомобильных, ни железных дорог, а если и имеются тропки, то они натоптаны разным зверьём, проживающим в окрестностях этих мест. А лететь сюда на вертолёте, чтобы полазить по здешним скалам, тоже не найдётся желающих, поскольку подобные отвесные спуски и подъёмы можно найти гораздо ближе от цивилизации. Там, кстати, существенно быстрее может быть оказана первая медицинская помощь, если с альпинистом что-то случится. А то, что любители покорять недоступные вершины часто получают всевозможные травмы – это всем известно.
Кроме того, вход в пещеру представлял собой отверстие диаметром около метра, сама пещера сразу же начинала петлять в толще скалы, поэтому вход просто не было видно на фоне отвесного обрыва. В общем-то, похожее положение дел было и с пещерой, в которой пребывало в загадочном сне тело Сергея Лешанова, и, кстати, у меня так и не нашлось времени, чтобы слетать в те края, и заняться самой важной для меня проблемой. Ладно, дойдут руки Лешего и до этого, а пока Серёга пусть спит и набирается сил, ибо, чую я, что они ему ещё пригодятся.
Ладно, это всё теоретическая лирика, а мне предстояла практическая физика. Я опустился поближе к пещере, решил, что дальше Лешему будет лучше пребывать в образе не вихря, а бестелесного духа, перекинулся, оставил длинную «колбасу» с ценным грузом буквально в трёх метрах от скалы, а сам проник в пещеру. Извилистый ход диаметром около метра тянулся на добрые 20 метров, а дальше я попал в овальный грот длиной с десяток метров, шириной и высотой около пяти метров. В верхней части этого естественного помещения имелось отверстие диаметром всего сантиметров 30 – это был вход в другую пещеру. Безликий дух легко проник в этот тоннель, повилял там туда-сюда и через полсотни метров оказался в ещё более солидном гроте, длинна, ширина и высота которого примерно в два раза превышали размеры предыдущей пещеры.
Это помещение больше походило на зал, поскольку имело вертикальные стены, ближе к потолку сходившиеся в подобие сферы, а пол был почти горизонтальным. В дальнем углу этой огромной ниши было отверстие, уходящее куда-то вниз и вглубь скалы, вероятно в давние времена оттуда и поступали подземные воды, в итоге нашедшие себе выход из этого холма и создавшие за многие тысячелетия причудливый комплекс из двух естественных помещений и тоннелей, их соединяющих. Но Леший знал, что этот ход был засыпан камнями, с течением длительного времени они слежались, утрамбовались, и в итоге вода нашла себе другой путь для выхода наружу. Так что всё, что я принёс сюда и ещё принесу, сохранится здесь в самом лучшем виде.
Конечно же, я обратил внимание на то, что стены, а особенно, если можно так назвать, пол обеих ниш и самих тоннелей за многие столетия, а может быть, и тысячелетия, покрылись слоем грязи. Она состояла из пыли и песка, занесённых сюда ветром, а также из останков насекомых и даже из продуктов жизнедеятельности различных живых организмов, таких, как летучие мыши и птицы. В общем, мою пещеру желательно было тщательно почистить, прежде чем превращать её в схрон для денежной массы в различной валюте, ювелирных изделий, золотых слитков и драгоценных камней.
И что, наломать веток, сделать из них веник, и потом долго и нудно подметать все эти катакомбы? Ну, уж нет! Не хочу быть Золушкой! Зря, что ли у меня имеются самые разные суперспособности? В самой дальней и самой большой нише создал из силового поля что-то вроде скребка. А потом отдал мысленную команду, чтобы этот «скребок» начал медленно двигаться в сторону выхода, и при этом сдирал с поверхности стен, потолка и пола тончайшую часть камня вместе с накопленной за долгое время грязью. Через четверть часа довольно длинный мешок из силового поля, внутри которого и было всё это собрано, выбрался из пещеры, удалился от неё на несколько десятков метров, силовое поле по моей команде исчезло, и всё содержимое мешка полетело вниз. Что-то более твёрдое и массивное упало в реку, а пыль и другие лёгкие частицы мусора, подхваченные небольшим ветерком, растворились в предрассветной мгле, чтобы ещё чуть позже исчезнуть в бескрайней тайге.
Ну что, теперь моя пещера стерильна и готова к приёму на хранение различных ценностей. Я аккуратно затащил длинную «колбасу» через первый тоннель в ближнюю нишу. Как уже было сказано ранее, диаметр в один метр позволял легко пронести через этот проход все мешки, кейсы и даже сундучки. После того, как всё это оказалось на полу в первом естественном помещении моей пещеры, я снял защитное поле и задумался. В общем-то, было ясно, что мой клад будет пребывать в этом надёжном месте сколь угодно долго. Но у меня имелся немалый жизненный опыт, и я давно придерживался правила, что бережённого Бог бережёт. Поэтому
