Враги партизанку поймали,
И начали зверски пытать,
Но девичьи губы упрямо шептали:
«Не выдам, етит вашу мать!»
Громко задорно рассмеялась, чем неожиданно для себя, привела в недоумение охранника, следившего за её действиями через систему видео и аудио датчиков. Тот, было, подумал, что девица сбрендила от одиночества и собирался уже доложиться по команде. Однако объект наблюдения довольно быстро успокоился, и оператор решил никому ни о чем не сообщать.
В томительном ожидании прошло, четыре дня. А вот на пятые сутки плена после очередного прыжка случилось что-то из ряда вон выходящее. До обостренного слуха Лани даже через звуконепроницаемые переборки донесся знакомый сигнал тревоги, который ей неоднократно доводилось слышать во время тренировочных мероприятий по спасению находящихся на борту гибнущего корабля. По инструкции по этому сигналу пассажиры должны занять места в персональных спасательных капсулах и не путаться под ногами экипажа, занятого собственно спасением судна. Выходит, их судно терпит бедствие, значит, нужно срочно бежать на стартовую палубу со спасательными капсулами.
Инстинкт самосохранения заставил Лани кинуться к входной двери, но та оказалась по-прежнему заблокированной. Хотела позвать на помощь, но без доступа хотя бы к локальной сети её никто не услышит. Ей, пожалуй, впервые в жизни стало настолько страшно, что она была готова начать взламывать запертую дверь всеми доступными её средствами. Однако, вовремя сообразив, что псионический дар сейчас ей не поможет, только навредит.
Вернувшись на койку, девушка начала накручивать себе всяческих ужасов о том, как их корабль после выхода из нуль-метрики потерпел крушение в результате столкновения с крупным метеоритом. Хотя вряд ли. Если бы что-то подобное случилось, оно не прошло бы мимо её обостренного слуха. Выходит, с кораблем все в полном порядке. Тогда, что? Тут же в её сознании возник изрядно поблекший за проведенные в одиночном заточении дни образ любимого, облаченного в штурмовой скафандр космодесанта и отчего-то восседающего на могучем белом скакуне с прямым витым рогом на лбу, из виденного ею когда-то в далеком детстве сказочного нейрофильма. Сердечко ёкнуло в радостном предчувствии.
Удивительно, но женское сердце очень редко ошибается. Не ошиблось оно и на этот раз. Буквально через двадцать минут после начала переполоха дверь её темницы широко распахнулась и на пороге появился именно тот, кого она так сильно ждала, только не на коне, и не в боевой экипировке космического десантника, а в простом комбинезоне без знаков принадлежности к какой-либо корабельной службе.
Осознав, что все плохое позади, Лани, разрыдалась и кинулась к своему спасителю. Но по дороге от волнения она споткнулась. На жесткий композитный пол упасть ей не позволили надежные мужские руки.
Повиснув на шее своего избранника и спасителя, девушка буквально огорошила его:
— Дэн, отчего так долго?! Противный! — Женщины, кто поймет, что творится в их прекрасных головках, тот и будет править всем миром.
Эпилог
Пятьдесят четыре года жизни на планете, названной первооткрывателями Варабиска, впоследствии переименованной моей монаршей волей, пронеслись как один день. Ну да, я все-таки воплотил в жизнь изначальный замысел дать своей вотчине название «Земля», само государство стало именоваться Российская Империя, разумеется, с Государем Императором в моем лице. Вот только не нужно меня считать амбициозным придурком, тешущим свое гордое эго громким титулованием. Лично я в душе за полную демократию, но в данных условиях моя держава до народовластия пока не доросла, так что реальной альтернативы махровому абсолютизму на горизонте пока что не наблюдается.
Как истинный патриот своей первой родины, я также ввел на всей подвластной мне территории обязательное общение на русском языке. Отныне и навсегда всякий разумный, пожелавший посетить мою вотчину, обязан изучить лингвистическую базу Великого и Могучего, заодно пропитаться гигантским литературным наследием моей канувшей в Лету и вновь возрожденной родины. В случае нежелания усваивать курс разумный получает отказ от посещения планеты. Впрочем, отказников не бывает поскольку от желающих попасть на Землю нет отбоя. Так или иначе, но постепенно русский дух через бессмертные творения Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тютчева, Толстого и прочих мастеров слова начал укореняться в головах граждан Содружества. По сути, культурная интервенция. Кстати, здорово способствует повышению интереса граждан Содружества ко всему, что происходит в моей империи.
Вот только, один королёк иже с ним блюстители «демократических» прав и свобод из верхних эшелонов власти Содружества отнеслись к моему самоуправству сугубо отрицательно. Но что они могут сделать с целой планетой, миллиардное население которой поголовно одаренные псионики?
Не разобравшись толком, с кем и чем имеют дело, пытались приструнить «наглого барончика». Первым в списке моих недоброжелателей оказался Нимол III Ранхара, вассалом которого до поры до времени я официально числился. Через четверть века, когда на планету прибыли баскаки Его Величества и потребовали законную, с их точки зрения, дань, я всех этих налоговиков просто выдворил за пределы Солнечной системы.
Кстати говоря, центральное светило также получило новое имя, ибо, по моим понятиям, Земля непременно должна вращаться вокруг Солнца. Обо всех перечисленных изменениях были разосланы официальные уведомления во все картографические, навигационные и прочие службы Содружества. Переиначив фразу одного современного моей первой ипостаси политического деятеля, безапелляционно заявляю: «Зачем нам галактика без Солнца, Земли и России?».
Если кто-то думает, что тщеславный король так просто проглотил обиду и оставил в покое обнаглевшего до крайности барона, тот глубоко заблуждается. Оно ведь только попусти одному, как прочие вассалы также захотят независимости, ибо платить налоги сюзерену, не ударившему пальцем о палец для процветания твоей вотчины, вряд ли кому-то уж очень нравится. В первый раз Их Величество определило для укрощения строптивого боевую группу из двух десятков тяжелых рейдеров и полудюжины больших десантных кораблей.
Ха, ха и еще тысячу раз «Ха»! К тому времени население Земли неуклонно приближалось к шести сотням миллионов, все без исключения от грудного младенца до седобородого старца продвинутые псионики. Насчет седобородых старцев, я, разумеется, здорово преувеличил, поскольку срок жизни одаренного, по некоторым данным, может достигать нескольких тысячелетий, ну если только для солидности кто-то решил обзавестись сивой бородищей и серебряной гривой волос. А пока у нас все как в известном студенческом гимне: «Gaudeamus igitur, juvenes dum sumus!», то есть, все мы тут молоды, веселы и настроены на будущее крайне оптимистично.
Для того, чтобы грозные боевые корабли превратить в небоеспособные корпуса, болтающиеся на орбите газового гиганта Дахаран, хватило всего лишь моего потенциала и десятка наиболее талантливых моих учеников в качестве поддержки. Совместными усилиями нам удалось принудительно заглушить главные термоядерные реакторы. Я, разумеется, никакой не изверг, гибели экипажей и десантников не допустил, оставив в их распоряжении минимум миниморум энергии от аварийных генераторов. Долго народу мучиться не пришлось, для эвакуации личного состава было выделено десяток гражданских бортов. На них люди были отправлены в одну из систем, подконтрольных королевству Кортла.
Столь смачная оплеуха от потери боевой группы Их Величеству не пришлась по вкусу. Более того, Нимол III посчитал себя без меры оскорбленным. В следующий раз с систему Солнца вошло более трех сотен военных бортов. Впрочем, задавить нас количеством не получилось. Корабли остались на орбите газового гиганта, их экипажи, как и предыдущие были выдворены вон.
После столь показательной повторной порки, неугомонный король вовсе не пожелал договариваться о мирном сосуществовании наших суверенных государств. Вместо этого он обратился за помощью к соседям и руководству Содружества. Его просьба легла на благодатную почву, поскольку барон Дэн Шир также категорически отказался поддерживать финансово так называемое Центральное Правительство, а по сути скопище бездельничающих болтунов, корчащих из себя судей в последней инстанции.
