Не лучше ли объединить усилия всех стран для первоочередного решения этой проблемы? Такое можно сделать в рамках нашего Всемирного конгресса учёных, слегка расширив круг его задач! У меня уже имеется целый ряд предложений по путям реализации такой глобальной оборонительной системы позволяющей уничтожать, разбивать или отклонять угрожающие Земле небесные тела.
А вот для реализации подобной грандиозной программы пригодятся технологии и производственные мощности ВПК всех стран мира, на многие годы, если не на десятилетия. Всему человечеству будет много больше пользы, если эти производства станут выпускать продукцию позволяющую спасать жизни всех жителей нашей планеты, нежели продолжать изготовлять орудия уничтожения!
После этого завершающего аккорда в зале послышались уверенные аплодисменты со всех его уголков, а я удалился от трибуны и перешёл в зал.
* * *
Участие трехлетнего мальчика в работе Всемирном конгрессе учёных — вещь необычайная сама по себе, а являвшегося одним из инициаторов его создания и тем более. Газеты естественно несли всякую околесицу, придумывая небылицы одну нелепее другой, что тошно было их читать. Что же последует после такого выступления и представить сложно, а подуматьстрашно Они же станут с удвоенной силой генерировать бред высшей пробы, граничащий с истерикой.
Это и есть оборотная сторона известности. Однако в данный момент я намерен сделать её максимально вызывающей. Чтобы шумиха прошла под лозунгом «Новые поколения бросают вызов старым демократиям».
А пока что в перерыве получил основательный нагоняй от главы нашей делегации, и подключившегося вслед представителя МИДа. Песочили за то, что вместо согласованной и тщательно выверенной речи, которую уже поместили в материалы первого дня работы конгресса, вдруг выдал этот экспромт.
Пришлось отговариваться малолетством, а также тем, что нервы не выдержали такой высокой ответственности, и меня понесло говорить то, что думаю. К тому же извинялся и кланялся, кланялся и извинялся, что тот китайский болванчик, скорчив виновато-опечаленную рожицу.
Андрей Дмитриевич со стороны наблюдал за сим действом, и только после всех выволочек отвёл меня в сторонку, где спросил, как давно я решился на сей экспромт?
И безусловно наа свой прямой вопрос, он получил такой же ответ, что с самого начала, а ту речь подготовил для цензуры, и чтобы чиновникам МИДа было чем заниматься.
Над чем Андрей Дмитриевич посмеялся и заметил, что мне следовало выступить более аргументировано, и привести развёрнутые доказательства своей гипотезы, но сам он прекрасно понимает, что в рамках приветственной речи, уместить такой объём сведений представляется затруднительным.
Мне ли напускать туману перед старым диссидентом, вытворявшим те же трюки? Уж он-то должен меня понять, и простить, что воспользовался его авторитетом для оглашения сценария «ядерной зимы». Тем более, что в пору нашей прошлогодней беседы он во многом высказал согласие с моими доводами.
Глава 18
«Много говорить не буду, а то опять чего-нибудь скажу».
В. С. Черномырдин
Скандал, конечно, получился немаленький, так как не принято менять содержание выступления или доклада без предварительного согласования — это жуткий моветон. В научной среде поступок крайне предосудительный. Так я же сразу в самом начале выступления заявил, что не могу считаться полноправным учёным, а только учусь.
Таким образом, представ перед вновь избранным президиумом, я повинился в этом грехе и попросил простить по молодости лет, и отсутствию опыта участия в столь крупных международных конгрессах. Заявил, что это был мой порыв души сказать то, что давно наболело и жгло меня изнутри, как кислота.
Опять изобразил китайского болванчика, и отработал на бис номер «кланяюсь и каюсь, каюсь и кланяюсь». Неизвестно все ли поверили этому представлению, так как я даже не учусь в театральном, как мне советовал Ильич, но смотрели на это действо благожелательно.
Я украдкой бросал взгляды на всех присутствующих, и мне показалось, что около четверти смотрели даже одобрительно. Расклад неплохой — для начала, где положено было бы послать, чтобы всыпать по первое число, двадцатого начать и первого кончить. Так что есть шансы заручиться поддержкой некоторой части президиума.
Поэтому я поднапрягся и изобразил огорчение своим проступком и желание загладить свою вину. Стал уверять всех, что более такого не произойдёт, и моё поведение в зале проведения конгресса и комиссиях будет выше всяческих похвал. Я усвоил урок и постараюсь впредь не нарушать принятых в научной среде норм, а сей случай будет мне уроком, который надо тщательно запомнить.
На сей раз по моим оценкам благожелательных взоров стало больше, и у меня отлегло на душе. Многое будет зависеть от позиции занятой президиумом. Поддержат они мои опасения и предложенные проекты, или отвергнут как домыслы рассчитанные на сенсацию.
И наконец, после воспитательного момента, мы смогли перейти к самому содержанию моего выступления. И тут мне пришлось попотеть. Вопросы касались конкретного подтверждения выдвинутой гипотезы и её научной обоснованности. Благо я ещё в том мире изучил этот вопрос досконально, и все формулы, выкладки и доказательство просматривал неоднократно.
Эти доказательства я и стал излагать, попутно приводя формулы и результаты расчётов по памяти. Мои листки пошли гулять по рукам членов президиума, и брови некоторых поползли вверх, а лоб стянуло морщинами. Как говорилось в фильме «Ну, барин, ты задачи ставишь… За десять дён, одному не справиться. Тут помощник нужен. Гомо сапиенс…» Так что лица у многих стали точно такие же, как у того кузнеца Степана.
Проверить все формулы и результаты понадобятся месяцы работы, да не одного человека, а целой группы. Компьютерную модель достаточно детально отражающую картину, не удастся запустить даже на новеньком суперкомпьютере CRAY-1 [130], а того дожидаться ещё пару лет.
Оттого президиум оказался весьма озадачен. Громогласно заявить, что опасения высказанные в моём выступлении беспочвенны станет опрометчивым поступком, но проверить все выкладки и формулы, а также провести повторные расчеты, требуется неимоверно много времени и затрат труда учёных.
А потому они пошли проторенным путём. Создали группу из учёных, на которую будет возложена обязанность провести всестороннюю проверку изложенных доказательств и расчетов. И только по результатам её работы можно будет сделать окончательный вывод.
Правда, бойко мною изложенные доводы вкупе с формулами и результатами резко поубавили скепсис некоторых членов президиума и почти убедили склонявшихся в сторону поддержки.
Иного я и не ожидал. Это наука детка, и махание заветным мечом-кладенцом никого не убедит. Разве что поубавит количество голов скептиков, но проблему это не решит, так как за стенами их миллионы.
Ну-ну, данную гипотезу и в будущем никто не опроверг, но и окончательно не доказал. А проводить натурный эксперимент — скептиков не нашлось. При наличии неопровержимых доказательств она стала бы теорией, но и опровергнуть окончательно невозможно. Там настолько сложные процессы в разных слоях атмосферы, что создание модели учитывающей все влияющие факторы потребует немалого времени и затрат компьютерного времени.
На худой случай, если заклюют скептики, и смогут подтвердить свои слова доказательствами не столь глобального урона, а также прогнозом выживания 10–15 % человечества, не думаю, что такая оптимистичная модель очень порадует человечество. Большей части коего ничего не светит.
Я же легко сползу на то, что не только учёный, но ещё и творческая натура, пишущая книги, сценарии и музыкальные спектакли, где неизбежен разгул эмоций и драматизма. А пусть считают тем же Карлом Саганом [131], мне с того не холодно и не жарко.
