class="p1">Я тронул пятками бока своего скакуна, заставляя его двинуться вперед и вниз. Не знаю уж, что я хотел найти или увидеть на этом выжженом кладбище, что было когда-то прекрасным городом, но все равно ехал. Следом за мной двинулись и остальные. В гробовой тишине далеко разносился цокот копыт по оплавленной мостовой.
Я ехал по этим улицам, оглядываясь вокруг и видя почерневшие каменные остовы не выше одного этажа, а перед глазами память дорисовывала величественные здания, рвущееся пламя Инферно, кровавые расправы над населением, наводящие ужас фигуры вступающих в беззащитный мир Мао…
Костей или других останков не было: они без следа были сожжены дыханием Огненного Мира, но вот оружие, металлические элементы доспехов, одежды на пути попадались. Оплавленные, искореженные, но все равно узнаваемые. В основном узнаваемые, по очертаниям застывших лужиц металла.
Звенящая тишина царила в этом месте, ни птиц, ни животных, ни даже насекомых тут не было. Их нечем было сюда привлечь. Но для меня этот мертвый город был полон криков, рева пламени, грохота обрушивающихся зданий. Для меня тут вопил от боли голосами погибших людей какждый камень. Не знаю, это какое-то из моих усиленных восприятий или просто память, наложившаяся на реальность, но буквально тянуло заткнуть уши от этой какафонии тишины.
Постепенно мы доехали до первого рубца: места, где улицу перечеркивает одна из линий пентаграммы. Это был глубоченный овраг, проплавленный в земле энергией открытия Прорыва, точнее энергией смерти сотен тысяч людей. В момент активации пентаграммы их кровь пылала так, что никакая лава не сравнится.
Император, едущий рядом и чуть позади меня, взмахнул рукой, и ближайшие руины, повинуясь силе его магии, собрались, сдвинулись и переплавились в некое грубое, но надежное подобие каменного моста.
Я кивнул ему и первым двинулся по этому архитектурному изыску на ту сторону. Правда, зачем именно, так и не понимал. На той стороне все было точно также, как и на этой: мертво, черно, мрачно.
На пути к центру, нам встретился еще один рубец, с которым Император поступил точно так же, как и с первым. Более никаких препятствий не было, и мы в полном молчании доехали до того места, где раньше стоял дворец. Того места, где позднее раскрылис сначала арка Прокола, а после и рваная рана Прорыва. Сейчас оно представляло собой здоровенную воронку в земле с оплавленными и потрескавшимися краями в центре которой в магическом зрении наблюдалось еще остаточное свечение.
Вообще-то в этом диапазоне вся пентаграмма слабо светилась, указывая на то, что в данный момент не активна, но при этом все еще напитана колоссальным количеством энерги. Не удивлюсь, если в будущем вся эта местность выродится в некую магическую аномалию, навроде Зоны из Сталкера.Демоны ушли, прорыв закрылся, миры рассоединились, но мировая ткань была нарушена, грубо изорвана и также грубо соединена назад. В «прорехи», в «трещены» и «щели» уже сочился Межмировой Хаос, влияя и изменяя окружающий мир. Он выглядел для меня словно невесомый, чуть желтоватый тума, что неравномерно накапливался в руинах, где-то гуще, где-то совсем отсутствуя. Пока что его было мало, но это пока. Впрочем, все равно это не тот Абсолютный Хаос, что таится по ту сторону тонкой пленки мира. Просачиваясь сюда, он сам немного меняется, становясь чуть менее чуждым и агрессивным, чем то нечто, что бушует за тонкой пленкой. В том нечто сгорает и растворяется даже Истинный Мифрил, как мне рассказывал Магистр в Ильниссе, пока мы ликвидировали очередной назревающий прорыв.
Эта воронка. В ней туман хаоса был гуще, чем в остальном городе, что не было удивительным, ведь «рвалось» именно в этом месте, соответственно и «щелей» было больше именно тут. Вообще ткань мира, эта самая «пленочка» в этом месте была тонка и ненадежна, как нигде. Она буквально «колыхалась», «дышала» как свежая рана, только только покрывшаяся тонюсеньким слоем новой кожи…
Я слез с коня и подошел к краю воронки. Чем-то это место напоминало замок Руан и Стену, точнее то, что было за Стеной.
Я медленно двинулся вниз, к центру воронки, почему-то хотелось увидеть все вблизи собственными глазами. Почувствовать, пощупать… Эдакое мазохистическое стремление «прочувствовать до конца» последствия своей мягкотелости.
Император шел за мной шагах в десяти, как и остальные.
Почти у самого центра я остановился и повернулся к ним. Взгляд мой был полубезумным и заставил Ритку отступить на пару шагов. Я перевел взгляд на Императора. Его глаза горели решимостью. Шока в них не было. Он заранее знал, ЧТО мы увидим на месте столицы. Тогда зачем?..
И я получил ответ на это «зачем?». Четкий и не вербальный. Император провел перед собой рукой со скрюченными, словно когти, пальцами, а прямо подо мной порвалась ткань мира, разойдясь четырьмя «царапинами», словно от настоящих гигантских когтей.
Миг непонимания, и я провалился в одну из этих «царапин». Я ПРОВАЛИЛСЯ В АБСОЛЮТНЫЙ МЕЖМИРОВОЙ ХАОС!!! «Будет больно». Это была последняя связная мысль перед тем, как все мое существо захлестныла невероятная, просто адская боль, а «царапины» надо мной сомкнулись…
Секунду назад в разрыв ткани мира провалился Логин. Воронку накрыла мертвая тишина. Император ждал подвоха. Гельза ластилась к нему уже в человеческом формате с довольной улыбкой глядя на шокированную Ладору.
— Это что сейчас было? — хмуро спросила Рита. Она была единственной здесь (телохранительницы Императора не в счет), кто ничего не понял из произошедшего.
— Это был конец легенды по имени Логин, — весело заявила Гельза. — Ну что, Ладорочка, скажешь пару слов на прощанье своему любовничку?
— Вы! Два идиота куска! — сжав кулаки, двинулась к Императору и Гельзе Ладора. — Вы хоть понимаете, что наделали?!!
— Вполне, — совершенно спокойно ответил Император взявшей его «за грудки» богине. — Я отомстил за смерть четырехсот тысяч моих подданных.
— А я ему в этом помогла, — весело показала Ладоре язык Гельза.
— Неет… Вы не понимаете… — медленно проговорила Ладора, потихоньку отпуская пальцы.
— Понимаем, — тихо сказал Император вонзая нож с пояса Логина в бок Гельзе. Ладора мгновенно переместилась на десять шагов назад, а Гельза вытаращенными глазами уставилась на своего любовника.
— За что?.. — тихо спросила она.
— За все, — мрачно ответил Станислав Первый. — Ты — богиня. Ты крутила мной как хотела десятки лет! Рылась в моей голове, навязывала идеи, заставляла делать то, что нужно тебе… Все мои достижения — мои ли? Ты сделала меня своей пешкой! Но пешка дошла до конца поля! Логин открыл мне глаза на вашу сучью природу, мозголазы проклятые! А ты, ты сама показала мне как вас убивать. И чем!
— Я⁈ — слабеющим голосом спросила Гельза.
— Ты! Скажешь, не ты послала мне то веденье, где я вонзаю этот нож в грудь Ладоре, и она умирает, а ее сила переходит ко мне?
— Нет… — ответила Гельза. — Я только скрывала твои планы мести Логину от нее… Убить Ладору… Ты бы не смог… — были последние слова богини-кошки. Ее тело становилось прозрачнее, пока вовсе не истаяло, а в мире окружающем словно оборвалась струна, что-то исчезло. Что-то ушло из этого мира. Какая-то его деталь, часть, краска… Маленькая, почти незаметная…
Император согнулся и упал на колени. Все его тело начинало светиться. Его переполняла сила. Сила бога, которого он убил. Изо рта его стал слышаться тихий смех. Смех, становящийся все громче и сильнее.
— Ты… — повернулся он к Ладоре. — Это ты!
— Я, — пожала плечами богиня.
— Но зачем⁈
— Маленькая женская месть, — снова пожала плечами она.
— Ты знала, про… Логина? — спросил он.
— Нет, — нахмурилась Ладора. — Эта маленькая дрянь все же смогла обмануть меня и скрыть твои планы. И теперь ты даже не представляешь, что натворил.
— Всего лишь убил вашу гребаную Легенду, — оскалился Станислав Первый. Сила его переполняла. Суть его изменялась, как и восприятие. Убив бога, он сам становился богом.
— Ты идиот! И скоро сам поймешь почему, — коротко бросила богиня и повернулась всем телом к центру воронки, сосредотачивая там свою божественную силу, вытесняя Хаос, пытаясь укрепить пленочку ткани мира.
То тут, то там начали материализовываться другие боги. И делали они
