Однако не только Лука была у нас ночной ведьмой.
- А леди Анну де Вевр?
Я ничего не успела понять. Вскочив вместе со стулом, посол с диким лицом бросился на меня. В последнюю секунду между нами возник Этьенн, оттолкнувший лорда в сторону. Вирнэке врезался в стену и со стулом медленно сполз вниз.
- Анна... Моя Анна... - шептал он, сжимая кулаки. Я ошарашено молчала. Только краем глаза отметила, как поднялся Макс, как отшатнулась Элизабет... и как Этьенн загородил меня своей спиной.
- Что ж, хороший результат. Молодец, Эстель, об Анне я не подумал. Элизабет, сбрось с него чары.
Ведьма растерянно моргнула, но покорно щёлкнула пальцами. Стул с грохотом свалился с посла, заставив того болезненно охнуть. А следом пришла беда по имени Этьенн. Лорд поставил стул и за шкирку затащил на него бледного Вирнэке.
- Когда ты познакомился с Анной? Давно? Отвечай, - ледяной голос хранителя эхом разнёсся по камере. Белый лорд поднял голову, искривив губы в злой гримасе. По виску у него текла кровь. Надо помощь оказать, наверное. Не знаю. Я стояла как памятник и всё не могла прийти в себя.
- Ты не имеешь права спрашивать! Это ты её убил, ты!.. Мою прекрасную Анну, - посол ринулся было вперёд, но Этьенн одним быстрым движением усадил его обратно.
- Твоя прекрасная Анна - ночная ведьма, - усмехнулся лорд, - попробую угадать: она позволяла тебе робкие поцелуи и кормила обещаниями... Например, о побеге в Эр-Хатон? Чтоб я не смог найти вас и отомстить. Всё правильно. Естественно, держать два любовных проклятия одновременно было для неё тяжеловато.
На лице посла заиграли желваки, я видела, с каким трудом он держится, чтобы не броситься на Этьенна. Сумеречная ведьма тихо произнесла несколько резких слов - и по рукам белого лорда вновь зазмеились магические цепи. Да и Макс встал рядом со мной, заметно напряжённый.
- Это не проклятие, ты, выродок вашей хранительской своры! Она умерла, а я до сих пор её люблю! До сих пор слышу её голос, который умолял меня прикончить твою новую любовницу. Быстро же ты забыл о ней, а моя Анна страдает! Даже мёртвая, страдает о тебе.
На щеке посла блеснула одинокая слезинка. У меня сердце сжалось. Пришла стойкая уверенность, что он, как и Этьенн, стал жертвой местной леди-вамп. Потому что Анна не могла приходить к нему. Пардон, секундочку... А чей голос он слышал на балу? Сомневаюсь, что Анны - ни принцу, ни хранителю не было смысла врать мне о её погребении. Диана тоже не чувствовала призрака, не говоря уже о других охотниках и ведьмах.
- Это невозможно. В день бала Анна как несколько дней была сожжена, - Макс явно думал о том же. Однако Вирнэке стоял на своём:
- Я слышал её, слышал! Иначе зачем мне стрелять в леди, которую я впервые вижу? - слегка озадаченно закончил мужчина.
Я переглянулась с Элизабет и Максом. Ведьма отчаянно всплеснула руками:
- На нём точно какие-то чары, но я не понимаю!.. Все мои проверки говорят, что лорд чист. В конце концов, не могла же Анна наложить на него печать!..
- Почему? - вдруг зацепилась я за её слова. - А чем вообще печать отличается от проклятия?
Этьенн выпрямился, убедившись, что Вирнэке пока неопасен - он тоже прислушивался к нам.
- Проклятие - воздействие быстрое, импульсивное, связанное с силой эмоций. Но его можно перебороть или снять, в зависимости от того, как скоро проклятый обнаружит воздействие и найдёт его источник, то есть ведьму или колдуна. Печать же - приговор. Метку наносят на вещь или на тело, и снять её практически невозможно. Но Элизабет права, Анна не могла наложить печать. Не тот уровень...
- Но печать была, Этьенн.
Лорд снисходительно мне улыбнулся. Знаете, а я ведь обидеться могу.
- Элизабет перечисляла человека с печатью среди последних гостей Анны. Если Анна не могла, то кто-нибудь другой... - внезапно у меня в голове словно лампочка включилась. - А Лука? Что если она наложила на лорда Вирнэке печать, чтобы привязать его к Анне? Например, чтобы потом свалить на него какое-нибудь убийство? Смотрите! - от волнения я схватила его за мундир. - Анна умерла, и Лука перестала воздействовать на посла, ей-то он больше не нужен. Но если представить, что на балу либо она сама увидела, как лакей передал мне письма, либо столкнулась с Вирнэке, я не знаю! Суть в том, что именно её приказ лорд мог слышать на балу. В отличие от Анны, Лука могла быть в зале, ведь так?.. Просто он вёл себя по-другому, когда говорил со мной. Он нормальный был, Этьенн!
На несколько мгновений в комнате воцарилась тишина. Я глубоко вздохнула и перевела дыхание. Ох, выдала - так выдала! Сейчас бы самой осознать свою проникновенную речь.
- В целом, звучит логично, - Максимилиан отрешённо почесал подбородок, - один вопрос, но скорее не к тебе, а к наставнику - почему Эстель так много знает?..
- Для начала, о какой Луке вы говорите и почему я не знаю?!
Сумеречная сложила руки на груди и выразительно посмотрела на мужчин. Макс смутился и прошептал что-то типа: «Упс».
- Неважно, Элизабет. Будем ждать Ледарию, она должна прибыть завтра. Макс, уведи женщин и возвращайся. Это не обсуждается! - уже на тон громче. К нам Этьенн так и не повернулся.
- Лорд... - начала я. Но в ответ было сухое:
- Иди, Эстель. Поговорим вечером.
Молча развернулась и вышла из камеры.
Ну вас к чёрту, лорд!
* * *
- Макс, - тихо произнесла я, когда фыркающая всю дорогу Элизабет исчезла в одном из коридоров. Всю дорогу парень пытался шутить и отвлекать нас, но два презрительных взгляда были ему ответом. В конце концов, Макс сдался. Я всё глубже и глубже погружалась в пучину мыслей, пытаясь сотворить какую-нибудь шаткую теорию. Скорее всего, лорд Вирнэке и был тем таинственным гостем с печатью - сомневаюсь, что здесь таких целый двор. К тому же, Вирнэке - иностранец, следовательно, в местных подставах он шарит хуже остальных придворных. Одно интересно, мог ли посол прибить Анну даже с печатью?.. Я не удержалась и уточнила у Макса.
