Дважды рождённый - Владимир Шарапановский

— Но необходимо, и даже значительно раньше проверки средств лечения и поддержания жизни, указанных в материале. Проще предотвратить, чем вылечить. И это огромная комплексная программа. Но чтобы хоть что-то начало реализовываться, НИИ эпидемиологии и микробиологии должен дать своё заключение и возможный прогноз заболеваемости, и только — после обнаружения вируса и на основе проведённых опытов. Я могу переговорить со своими учениками, работающими там и надо срочно начинать исследования, применяя самые жёсткие меры предосторожности в исследованиях. Это джинн, которого нельзя выпускать из бутылки. По сравнению с этим материалом, то, что ты передал в прошлый раз, решалось одним мановением руки. Здесь же огромный объём работ и исследований.

— Елизавета Николаевна, меня не убеждайте. Я давно убеждён, иначе бы вам не передал эти заметки. А скажите, вы не можете поискать в своих источниках, не было ли каких медицинских экспедиций или исследований в тех или близких краях? Мы могли бы выдать часть этих сведений, как заметки какого-то ученого, принимавшего в них участие. По своим каналам я тоже сделаю подобный запрос.

— Хорошо Виктор. Если будет что-то близкое, я выделю из записей то, что можно выдать за путевые заметки учёного, столкнувшегося с новой болезнью. Тогда можно будет официально подключить НИИ эпидемиологии и микробиологии, и моих бывших студентов.

Ну вот, я всё-таки уболтал Всеволода Никитича съездить со мной в общежитие иностранных студентов и пообщаться с ними. Сидеть в пустой квартире было, и правда скучновато, а пока мы ехали в общежитие я показывал и рассказывал ему о городе. Неподалёку от общежития мы оставили машину и далее пошли пешком.

Вахтёры меня знали, и потому пропустили без проблем. Мы зашли и постучались в дверь к Кристине и Фридеру. Но их не оказалось на месте, хотя лекции уже должны были завершиться. Тогда поднялись на второй этаж к Хайди. Она была в комнате, и мы после некоторой задержки, пока она наводила порядок, зашли к ней.

Извинились за неожиданный визит и пояснили, что все наши переехали в домик и наводят там порядок, а с меня одна польза в этом деле — не мешаться под ногами. Вот зашли в гости к ним, так как в квартире остались только голые стены. Посмеялись, а я предложил им поговорить по-немецки, пока я посижу и отдохну.

Постепенно они разговорились, и о чём-то бодро беседовали. А я предупредил, что схожу в гости к Нгуену, и Хайди знает, где его комната. Далее отправился к лестнице и спустился на первый этаж. По пути постучал к Кристине с Фридером. Они уже пришли, и я им сообщил, что мой прадед в комнате у Хайди, и они там что-то обсуждают по-немецки, а так как я ничего не понимаю, потому и пошел в гости к Нгуену. Они тоже могут подняться и присоединиться к беседе.

Затем пошел дальше и, наконец, добрался до нужной комнаты. Постучал в дверь и стал ждать. Его тоже не оказалось на месте, и немного постояв, побрёл обратно на второй этаж. Там застал уже четверых довольно бойко что-то рассказывающих друг другу, но ничего не поняв, стал в шутку пенять немцам, что мне нужна помощь в освоении языка, а то прадедушка скоро уедет в Москву, а мне будет не с кем изучать язык. Стал усиленно напрашиваться в ученики к Хайди, пояснив, что мне будет стыдно не знать немецкого языка, раз пра-пра-бабушка была чистокровной немкой. И они просто обязаны взять надо мной шефство в этом вопросе, и над Верочкой тоже, так как к ней — это тоже напрямую относится. Они стали что-то бойко расспрашивать у прадеда и по именам и фамилии, я понял, что он рассказал про свою мать, а также её отца — немецкого инженера, после революции вернувшегося в Vaterland.

Они еще какое-то время с прадедом что-то обсуждали, но заметив, что я немного заскучал, вскоре перешли на русский. Извинились и пояснили, что им приятно общаться с тем, кто отлично говорит на немецком языке. Правда подчеркнули, что в некоторых случаях сейчас говорят иначе, и такие обороты сохранились в основном в книгах, но учитывая возраст прадедушки — это вполне понятно.

Ещё они время от времени посматривали на его военные медали и ордена. Я пояснил, что Всеволод Никитич служил во время войны в разведке и воевал с фашистами, напавшими на нашу страну. А с тех пор учит детей физике в школе.

Они удивились, что не немецкому языку, но я пояснил, что сейчас все учат английский язык, а немецкий учили в основном довоенные поколения. Я английский уже освоил, и вот хочу изучить немецкий язык. Правда, слышал, что его трудно осваивать после английского. Слишком много путаницы. Но учить надо, тем более, что возможно обнаружатся родственники в Германии.

Базу под занятия языком я подвёл железобетонную, и такие занятия не будут никому казаться удивительными, или ещё хуже подозрительными. То есть легендирование и прикрытие проведено основательно. Рассказал, что прадедушка помог мне перевести тексты песен на немецкий. А то джуниор, принёс еще несколько песен записать ноты, а так как возможна поездка в ГДР и их исполнение там, то у меня будет позже просьба, чтобы они прослушали, когда песни будут отрепетированы. Мне будет интересно знать их мнение, понравятся ли они немецкой молодежи?

Нас немецкие студенты еще и накормили, да чаем напоили. При этом общались с прадедом на немецком языке, а я прислушивался к произношению и общему построению речи. Никуда не деться, а учить придётся, нельзя рушить легенду и дезавуировать встречи с Хайди. А я очень надеюсь, что их спецслужбы будут делиться со мной информацией о нашем руководстве. К тому же надо скорее осваивать язык, так как есть ещё несколько важных проектов, которые будет лучше всего проводить именно с ГДР. А постоянно зависеть от переводчика — это недопустимая роскошь.

По дороге к выходу из общежития нас проводили Кристина с Фридером, и мы с ними распрощались у вахтёра. А когда мы вышли из общежития, и двинулись к машине, Всеволод Никитич спросил, что это было, и зачем я всё затеял?

Я ему вкратце пояснил, что наши престарелые руководители за прошедшее с получения информации время, не