недостатки поглощения душ, так что сойти с ума я не должен, но мне всё ещё сложно даётся поглощение и ассимилирование памяти и опыта, накопленного душами, хотя и с каждым разом делать это становится все легче.
— А что если ты поглотить сильную… Очень Сильную душу? — задумалась Квилег. — Например, сравнимую с моей. Сколько тебе потребуется времени, чтобы поглотить и ассимилировать несколько тысяч лет жизни?
— Если говорить теоретически — несколько дней, может неделя, при нынешней скорости, может быть две недели, если опыт и знания действительно будут очень богатыми и непривычными для меня, но… думаю не больше. Однако, даже если это необходимо, поглощать души знакомых мне разумных, тем более не последних, особенно в нынешних обстоятельствах, я не буду! — сразу заверил я Квилег.
— Сестра, я не для того встретила тебя снова, чтобы терять так скоро! — встала Квилана, явно злая от таких слов своей старшей сестры.
— Не беспокойся, Сестра, я говорила не о себе. И мне приятны твои слова, Эван. — Спокойно пояснила Квилег.
— Тогда кто же может сравниться с тобой в силе души, чтобы ты подумала об этом разумном. — Спросил я.
— Прежде ответь — если бы ты поглотило такую душу — тебе хватило бы полученной силы?
— Ты спрашиваешь, хватило бы мне магической силы, если бы я заполучил к своей ещё и твою или сравнимую с тобой? — усмехнулся. — Уверяю, мне бы и десятой части от этого хватило, чтобы не напрягаться при использовании созданных чар.
— Сестра, о ком ты говоришь? — спросила Квилана.
— Квилнал. — Сказала Квилег. — Он, как и мать, был одним из первых, кто попал под влияние Пламени Хаоса, когда оно только-только возожглось и жар его ширился во все стороны, не обретая ещё своей законченный, стабильной формы. Сестра, Квилнал никогда не был заинтересован в какой-то магии, кроме той, что поможет ему усилить его и его оружие, в чем он стал настоящим мастером и получил прозвище Неутомимый Воин. Даже Четверо Рыцарей дяди Гвина признавал и его как равного. Однако, магия в нём если и уступала мне ранее, или тебе, то уж точно не после становления Демоном Хаоса. Он давно уже забыл кто он, я пыталась с ним общаться, заговорить, найти хоть что-то, что сказало бы, что он хоть немного сохранил себя, но… десятки лет попыток ни к чему не привели. Из-за Пламени Хаоса он обратился в колоссального демона, ни похожего ни на одного другого. Если Эван сумеет… убить его… я думаю, Квилнал был бы рад, если бы его душа помогла бы спасти Квилену.
Пламя Хаоса затронуло весь Изалит и даже подступы к нему пострадали от его влияния. Все жители некогда великого государства обратились в ту или иную форму Демонов Хаоса. Они имели разные формы, размеры, особенности и способности. Кто-то на их фоне мог выделяться, но все они, в основном, превращались в определённые типы демонических существ. Однако, все это происходило после первых мгновений с начала зарождения Пламени Хаоса, названного так в честь своей прародительницы — Квилы, Ведьмы Хаоса. В первые мгновения же все было несколько иначе. Пламя не обрело своей формы, не устаканилось, не определилось и так далее. Это потребовало всего мгновения, но… были и те, кто попал под воздействие Пламени Хаоса именно в это кратчайший промежуток времени.
И то, кем или чем они стали, поистине ужасало. Самые могущественным и сильные, уникальные по своей природе и свойствам, Демоны, если их ещё можно отнести к этим существам, ведь они появились раньше Демонов.
Квилнал был самым младшим ребёнком Ведьмы Хаоса, и последним, кто родился в этой семье, последний потомок Квилы, Ведьмы Хаоса. До этого, у данной Повелительница рождались только дочери. И Квилнал был прекрасным воином. Лично я с ним не встречался, как-то ни разу не сошлась так судьба, но вот слухе о его силе и способностях до меня доходили в изобилии. Неутомимый Воин, что сражался шесть дней и пять ночей, застигнутый врасплох армией вражеского государства во время ведения войны. За эти дни он ни разу не прекращали рубить врагов своим мечом, пока тот не сломался и был выброшен, чтобы на его место был взят подняты с вражеского трупа топор. Затем было копьё, потом снова топор, потом вновь копьё и меч. По истечению шестого дня война закончилась по банальной причине — воинов у вражеской стороны не осталось. Все они остались на том самом поле боя, пропитывая почву под собой своей кровью, чтобы позже разлагающаяся плоть и остающиеся кости удобрили землю.
Эту историю, словно легенду, я слышал ещё в детстве. Но только потом, будучи в Изалите, узнал о том, что эта история не является легендой, а историческим фактом.
— Почему он покинул Изалит и охраняет его подступы? — спросил я у Квилег.
— Он хотел выбраться из города, когда произошла катастрофа. Он обладает невероятно сильным, выносливым и могучим телом, которое выковал за тысячи лет тренировок и сражений. Даже Пламя Хаоса не смогло поразить его и мгновенно превратить в монстра. Он шёл из Изалита и видел, как все вокруг обращаются в Демонов, отчего стал прорубать себе путь наружу. Отчасти, именно благодаря ему вы тогда встретились лишь с малой частью демонов, что хлынули наружу. Большую часть на протяжении двух суток убивал именно он — вы встречали только тех, кто проскользнул мимо него. Через двое суток он заметил, что и сам постепенно изменялся — его рост увеличивался, его плоть, пораженная Пламенем Хаоса, горела, но не сгорала, лишь доставляя ужасную боль, от которой даже он не мог говорить, лишь стискивая зубы. И чем больше проходило времени, тем больше сдавало позиции его тело — повсюду появлялись ужасные мутации, его разум захватили галлюцинации, однако он продолжал убивать большую часть рвущихся наружу демонов. Бесчисленные трупы разнообразных демонических существ падали в ущелье и их раскаленная кровь, что сменилась лавой, заполнила всё и вся, плавя породу и создавая ещё больше лавы. В конце концов… его воля не устоял перед галлюцинациями и он… Квилнал, в порыве безумия, убил Квилну, мою старшую сестру, что помогала ему и поддерживала все эти дни. Это окончательно сломило брата. Через месяц его мутации и изменения остановились, превратив его в монстра, у которого практически не осталось ничего от памяти моего брата. Только цель — защитить подступы к Изалиту, не давая одним своим существованием ни выбраться из него, ни войти внутрь. И чувство вины за убийство
