Трактир (или таверна — слушайте, я до сих пор не понимаю, чем они друг от друга отличаются) был битком набит приезжими. Вдобавок, как только мы там появились, хлынул такой ливень — вода стеной, ни зги не видать. Словом, нам повезло, что мы оказались под крышей в нужный момент. Мы с трудом нашли места у самого окна. Рядом с оконной рамой прямо в стене красовалась огромная щель, из которой немилосердно сквозило. Я из последних сил стиснула зубы и приказала себе не заболеть ни в коем случае. Джек велел мне следить, чтобы его место никто не занял, а сам пошел спросить какой-нибудь еды у замороченной служанки. Бедняга носилась туда-сюда с дикой скоростью, только юбки мелькали. При этом она умудрилась не свернуть себе шею на полном ходу, не разбить ни одну тарелку, не перепутать ни один заказ! И еще успевала улыбнуться. Я пошарила в кармане — не завалялось ли там полшиллинга. Завалялось. Значит, девчонка получит от меня законные чаевые. Если, конечно, в этой суматохе Джек сумеет впихнуть ей наш заказ. Тут я почувствовала на своем плече ласковую влажную лапищу. И в ужасе отшатнулась. Надо мной навис огромный краснолицый мужик, провонявший лошадьми, чесноком и дешевым вином. Скверное сочетание. Куда там лишайному старикашке — тот просто розами благоухал.
— Черт вас возьми, это место занято! — как можно свирепее прокричала я. Мужичина осклабился:
— Не напрягайся раньше времени, цыпочка. Женщины вообще должны напрягать не голос, а кое-что другое, — другая лапища скользнула по моему левому бедру, пытаясь раздвинуть мне ноги. Жаркая потная харя с мокрыми губами надвинулась на меня. Я беспомощно оглянулась — где Джек? Джека не было видно. Рядом на столе стояла чья-то полупустая кружка. Здоровенная такая, тяжелая. Недолго думая, я схватила ее и изо всех сил треснула краснолицего по носу. Приэтом пиво выплеснулось из кружки, окатив нас обоих. Краснолицый издал странное кряканье, немедленно выпустил меня и схватился за нос. Сидевшая вокруг братва загоготала.
— Холодные обливания полезны для здоровья! — крикнул кто-то.
— Особенно для его мозгов — может, протрезвеет!
— Наоборот, пиво ему добавит жару, глядишь, и свалится!
— А девка-то! Эй, парни, это чья такая боевая, уступите на ночь!
Мне стало страшно. Я с криком отдернулась от чьей-то руки, коснувшейся меня.
— Тихо! — рука принадлежала Джеку. — Тихо, это всего лишь я, — Джек недовольно поморщился. — Вас одну не оставишь — сразу в драку. Чего вы с ним связались?
— Я?
— Ну не я же?
От такой несправедливости у меня потемнело в глазах, и я даже не ответила.
— Сейчас нам наконец принесут поесть, — Джек рывком сдернул краснолицего под стол и сел на его место. — И еще я договорился насчет ночлега. Переночуем в соломе на чердаке.
— На чердаке? Там же холодно.
— Зато бесплатно. У меня слишком мало денег.
— Куда мы, собственно, направляемся?
— Не знаю. Я двигаюсь примерно на северо-восток. Там должна находиться граница их территории. И вход. Станция, приборы, входной тамбур и так далее.
Девица принесла тарелки, и мне сразу расхотелось давать ей шиллинг. Я разглядела ее немытые руки, ее грязный засаленный передник. А тарелки — Господь всемогущий, они же кишат бациллами. Джек заметил мое отвращение и усмехнулся.
— Придется вам немного потерпеть, милая. Зато уж историческая правда на полную катушку — представляете, несчастные наши предки так и кушали, из грязных тарелок, в грязных тавернах. Бедные, ах, бедные! — он издевательски покачал головой и принялся уминать то, что было в тарелке.
— Удивительно, до чего люди меняются, — вздохнула я. Мне совсем расхотелось есть. Все, что я себе позволила — это съесть кусок лепешки — лепешка выглядела более-менее прилично. Ну, и пиво, конечно — густое, сытное и такое пьяное, что у меня немедленно начала кружиться голова. Я даже начала злиться на Джека — у меня уже слипались глаза, и живот давно был набит до отказа, а Джек, казалось, все не мог справиться с одним-единственным куском мяса. Очевидно, он заметил мои бешеные глаза, и проглотив очередной аккуратно разжеванный кусочек, мягко сказал:
— Извините, я всегда ем очень медленно.
Ну, и вид же был у нас, когда мы встали из-за стола — у меня немедленно подкосились ноги, и я повисла на Джеке. Бедняга под хохот мужиков втащил меня на чердак и едва ли не швырнул прямо в сено.
— Не привыкла сп-пать в соломе, — пробормотала я. В ухо вонзилась колючка, под спиной оказались какие-то горбыли, но у меня настолько не было сил бороться с трудностями — нет уж, я буду спать, где меня положили.
— Ничего, все когда-нибудь случается в первый раз, — ответил Джек. — Надеюсь вы не будете ко мне приставать?
— Чего еще? — возмутилась я. — В-вы что себ-бе позволяете?
Джек только пожал плечами.
— Ладно, спокойной ночи, — лег рядом и повернулся спиной. Нарочно, что ли? Вот дурак! С это мыслью я и заснула.
Утром Джека на сеновале не оказалось. Я кое-как навела на себя должный вид, повытаскала, как могла, солому из волос, и спустилась в нижнюю залу. В зале было пусто, только у стойки копошилась вчерашняя девица, да дремал в углу в дымину пьяный возчик.
— Простите, где мой спутник? — обратилась я к девице.
— Чего изволите? — весело спросила девица, по-видимому, совершенно не поняв меня.
— Я говорю, тот джентльмен, с которым мы ночевали на чердаке…
— Кто ночевал?
— Ну, я ночевала?
— Где?
О Господи, да она издевается! Терпение, Дэш.
— Такой рыжий мужчина, который недавно сошел с чердака, где он? Мы приехали вместе вчера, я его ищу?
— А-а, тот мистер, который вас вчерась наверх волок? Так он уже уехал.
— Как уехал? — обалдело переспросила я.
— Да так. Раненько спустился, вы еще спали, выбрал лошадку себе, сказал, что вернет непременно, и поехал себе.
— А когда вернет, не сказал?
— Ничего не сказал. Кушать-то будете?
Насчет кушать — это, конечно, вопрос хороший и своевременный. Но я же без денег… все деньги остались в башне, где мадам, и у Джека тоже была с собой сумма, естественно, но где он, Джек? И какого черта он меня тут бросил одну? Ну, попадется — глаза повыцарапаю. Хорош компаньон!
— Извините, — смущенно призналась я, — все деньги были у него… у меня совсем ничего нет, так что я, наверное, просто попрощаюсь и пойду.
К моему изумлению, девица сразу побагровела, разинула рот и заорала:
— Это как же — просто пойду? Никуда ты не пойдешь, подлая! Ишь, нищую из себя разыгрывать вздумала. Мы нищим не подаем, у нас приличное заведение! Ты заплати спервоначалу, а потом, хошь иди, хошь не иди, ишь, вчерась-то многие хотели насчет тебя поинтересоваться, кабы не тот мистер, так ты бы от того мужика с красной рожей так просто не отделалась бы…
— Тихо, тихо, Дженет, чего ты раскричалась с утра пораньше? — прервал девицу мордатый чернявый парень, видимо, трактирщик. — А вы, милая, платите да и идите себе потихоньку.
— Да она голодранка, у ней денег нету! — снова завелась Дженет.
— А ну убирайся на кухню! Не ори, лучше посуду помой! — хозяин грубо толкнул Дженет и повернулся ко мне:
— Все очень просто, голубушка. Мне твой любезный вчера только пообещал плату, а заплатить ни полстолька не заплатил. Я бы тебе ужин на двоих с бесплатным приложением — ночлегом на сеновале, — пожалуй, простил бы, но тут речь о коне, которого он у меня одолжил на время. Вернется он, даже не сомневаюсь, что вернется, но тебе придется пока побыть здесь. И отработать ваш ужин, а заодно, возможно, и сегодняшний тоже — если его не будет здесь к вечеру. Не дам же я тебе с голоду помереть. Так что иди-ка, помоги Дженет, у нее полно работы.
— Это вы, конечно, здорово придумали, насчет отработки, но я тут пальца о палец не ударю. Я согласна сидеть и просто ждать, пока Джек не вернется, — я постаралась задрать нос повыше и скорчить мину пострашнее.
— Да? А кормить тебя кто будет, архиепископ Кентерберийский?
— А мне плевать! Я на диете?
— Чего?
— Я могу несколько суток не есть, понял? И мне ничего не сделается!
— На том и порешим. Дженет! Ничего ей не давай, даже воды. Пить захочет, пусть из свиной лужи лакает, до колодца-то топать и топать! Если по собственной дури с голоду сдохнет — не жалко!
— Ну и пожалуйста! — крикнула я и уселась спиной к трактирщику.
— Только будь любезна, голодай не здесь. Можешь вернуться на сеновал и там ждать своего милого, это не возбраняется.
— Великодушное спасибо, — я отвесила изысканный реверанс и поднялась обратно. Чего мне делать внизу, в самом-то деле, если Джека там нет. А голодать всегда приятнее лежа. Интересно, скольких сантиметров в талии я недосчитаюсь после этакого времяпрепровождения?
На сеновале было довольно прохладно и сыровато. Я легла и вытянулась. Буду мечтать. Беспокоиться насчет Джека я точно не намерена, нужно только назначить себе дедлайн — не появится, можно уходить. Ну и пусть я местности не знаю, ну и пусть карманы пустые. У компании тоже деньги не бесконечные. Не могли же они, в самом деле, развернуться во весь континент — он, кстати, тоже не бесконечный, где-нибудь да кончится. Ну и… но тут на глаза навернулись предательские слезы, и я вовсю захлюпала носом. Ну почему все опять на мою несчастную головушку? С мужем непонятно что, компаньон сбежал с деньгами — просто какой-то ужас. И как из этой проклятой программы выбраться! Меня все вдруг стало раздражать, глаза сами налились слезами, я громко захлюпала носом и спряталась в солому поглубже.
