Ознакомительная версия.
Наместник провинции встретил меня хмурым взглядом.
– Здорово, родич. Садись, есть разговор.
– Если вы вызвали меня только для разговора, то это не смешно, – проворчал я, присаживаясь в кресло перед рабочим столом князя.
– Не до смеху теперь, – вдохнул Боримир Драганович. – Для тебя пришел приказ из столицы. Не позднее чем через седмицу ты должен отправиться в Магадху.
– А почему не на Черный континент? – с кривой улыбкой спросил я, стараясь плоской шуткой хоть как-то развеять появившийся в душе холодок плохих предчувствий.
– Таково наше дело воинское: прикажут – отправимся и за море, – не принял шутейный тон князь.
– А что там случилось? – все же поинтересовался я.
– Наш союзник среди тамошних раджей донес, что у соседа вроде появились черные дикари, и даже создают нового божка.
Угроза, конечно, серьезная, и вызов Корпуса по такому случаю казался вполне логичным, и все же приказ оставлял какой-то неприятный привкус.
– Вы верите этому письму?
– Повторяюсь: наше дело не верить, а выполнять приказы. Но ты прав, меня тоже грызут подозрения. Мои друзья из столицы пишут, что в Лугусе неспокойно.
– Есть какие-то подробности? – напрягся я, потому что тоже получал тревожные письма от Насти, но без конкретики.
– В том-то и дело, что ничего не понятно. Столица живет как обычно, только Чистые как с цепи сорвались, а среди дворян ходят лишь смутные шепотки. Ты же знаешь, наш род предан королю, и если есть какой-то заговор, мы об этом узнаем, только получив приказ на подавление бунта.
– Ну это меня мало касается, я не пошлю о́ни против брадарцев.
– Не выполнишь приказ? – нахмурился мой названый родич.
– Да, – прямо глядя в глаза князю, ответил я.
– Это будет бунтом. – Голос князя резко похолодел.
– Нет, потому что нельзя путать неповиновение с открытым бунтом, и любой разумный правитель это понимает. Ведь я не отказываюсь идти громить кого-то там, в Магадхе. Даже не стану спрашивать, кого именно: хоть всех раджей вырежу, мне их любить не за что. А вот своих убивать не буду, на то есть гвардия.
– Ладно, – как уставший медведь, вздохнул князь, – у тебя своя голова на плечах, только прошу: не делай глупостей, не то тень упадет на всех Вепрей.
– Подставлять родичей и друзей – самое последнее дело, так говорил мой отец, и его слова я не забуду.
– Добро, родич, – решительно кивнул князь Боримир и, обойдя стол, обнял меня. – Отправляйся на службу, и пусть Перун укрепит твою руку и твой разум. И что-то мне подсказывает, что второе в этом деле поважнее будет.
– Вы помните, что я стал христианином?
– Лишняя помощь никому не помешает: думаю, Христос не будет возражать.
Я тихо хмыкнул, поражаясь такому подходу к религии. Впрочем, на заре христианства на Руси именно так и было – несколько небесных покровителей всегда лучше одного.
Задерживаться в столице провинции я не стал, и не потому, что королевский приказ ставил жесткие строки, – меня подгоняло чувство тревоги.
Все эти движения и странные приказы отдавали довольно тухлым запашком. Последние месяцы тишина и относительное спокойствие в королевстве даже начали меня угнетать – не то чтобы хотелось приключений, просто не верилось, что Чистые будут тихо сидеть после недавнего поражения. Сам не знаю почему, но я был уверен, что брат Врадак считает победу королевских войск над дикарским божком своей личной неудачей. Почему у меня появилась такая уверенность, было пока непонятно. Делами новой секты я не интересовался и, возможно, еще пожалею об этом.
Ставший родным городок встретил меня провинциальной флегмой и неспешностью, но продлилось это недолго. Одной короткой фразы, сказанной мною Вину Драгану, хватило, чтобы сначала логовище в глубинах скал, а затем и весь город взорвались движением и шумом. Как расслабившийся под весенним солнышком ветеран, город стряхнул с себя лень и подобрался под звуки боевых горнов.
Несмотря на приближение вечера, откладывать на завтра погрузку барж я не стал – отоспимся, сплавляясь вниз по реке.
Пока обслуга готовила к выходу Рудого и Злюку, я занялся собой. Благодаря стараниям гномов мне вновь приходилось привыкать к новой броне. Теперь в моей защите было больше кольчужных деталей, чем цельнометаллических. И вообще со стороны все это наверняка выглядело несерьезно, зато было удобно забираться внутрь горба Рудого, да и что касается прочности – гномы просто не умели делать ненадежных вещей.
Конструкция моей новой защиты являла собой воплощение контрастов. Бронзовые пластины прикрывали грудь и спину. Живот защищал своеобразный гибрид чешуйчатой брони и кольчуги. Бедра и предплечья обхватывали круговые щитки, а остальное пространство конечностей закрывала та же кольчуга. Кроме защитной функции щитки исполняли роль своеобразных пеналов. Бедренные щитки в специальных углублениях скрывали по два хербата – топорикообразные лезвия гномы предложили убрать, так что теперь тяжелые метательные пластины выглядели как католический крест с острыми окончаниями. В щитках на предплечьях были спрятаны по три метательных ножа. В довершение массивный шлем наездника на хидоях сменился легким барбютом из тонкого металла. Гурдаг уверял, что, несмотря на невзрачность конструкции, он выдержит удар кувалдой. Гному я верю, конечно, но все же постараюсь не подставляться.
В стремлении к модернизации гномы добрались и до моего основного оружия. На свет появился еще один комплект разборной нагинаты, получивший от меня название «гном». Как ни странно, услышав это слово, бородачи ничуть не обиделись. В собранном виде эта нагината была чуть короче «близнецов» и не с таким широким лезвием. В разобранном виде меч и трость закреплялись в специальных пазах, интегрированных в спинную часть брони. Прятать оружие было немного неудобно, зато извлекалось оно молниеносно – следовало просто ухватиться за рукояти у поясницы и резко дернуть. Затем слитным движением две половины соединялись – и нагината готова к бою.
Так как, кроме приказа выяснить непонятное движение в пограничном княжестве индусов, никаких уточнений никто не давал, изрядную часть о́ни я все же оставил дома. Большая же часть Корпуса оперативно погрузилась на баржи, и мы отправились по привычному пути сначала по вытекающей из озера реке Овернь до великой Дольги, а затем по еще одному притоку главной реки королевства, до самых Лорхских гор.
Да только до ближайшего к перевалу порта я не доплыл – уже после поворота к горам нехорошие мысли окончательно одолели меня, и вал роящихся в голове вопросов достиг критической точки.
Почему тревожные новости из Магадхи пришли именно сейчас? Что творится в столице? С чем связана срочность в отправлении нашего отряда? И самое главное – почему это все происходит одновременно?
Вопросы так замучили меня, что я решил ускорить процесс. И все же осторожность заставила меня подождать, пока речной караван пройдет самые большие поселения на реке. После этого часть каравана пристала к берегу. С барж сошли десять мощных и стремительных хидоев, а также дюжина верховых коваев для оперативной разведки. Остальные о́ни отправились первоначальным маршрутом, а мобильная группа с максимальной скоростью двинулась к лорхским перевалам. Хидои кроме своих поводырей несли еще по одному пассажиру – пять бойцов обслуги, хороха, Богдана с двумя помощниками-артефакторами и молодого целителя. Богдан ехал со мной, так что за интересными разговорами пять дней пути через перевалы и Загорную провинцию не показались скучными и утомительными.
Как бы часто ни приходилось видеть эту картину, но простирающийся у ног облачный ковер всегда будет вызывать у меня самые сильные впечатления. Это ощущение чем-то напоминало пребывание под водой – такой же покой и ощущение вечности. К тому же здесь грудь распирало от ощущения собственного могущества, особенно если под тобой мощная глыба хидоя, а рядом возвышается туша сагара.
Небо было непередаваемо голубым, а белый покров под ним сверкал словно снег. Именно за этим покровом начиналась еще одна страница моей жизни в новом мире – там, за густым туманом, скрывалась таинственная страна переселившихся в этот мир индусов.
Благодаря принятому мной решению расстояние, на преодоление которого Корпус должен потратить не меньше двух седмиц, мы преодолели за пять дней и теперь готовились пересечь границу. В Магадху вели три дороги, и все они проходили по перевалам Магадхской гряды. По большому счету это были не перевалы, а спуски. Со стороны Загорной провинции Брадара отряд поднялся едва ли на полсотни метров, а в Магадху придется спускаться метров на двести. Страна индусов находилась ниже брадарской провинции, и Магадхская гряда была своеобразной ступенью в эту низменность.
Ознакомительная версия.
