я была.
В то время я ходила на остановку электрички и мне нужно было переходить железнодорожные пути. Ничего сложного, пройтись по непротоптанной дорожке из примеси земли и песка (никакого намека на асфальт), свернуть на проезжую часть, посмотреть налево, направо, перейти пути и дойти до остановки. Ничего сложного. Я ходила по этой дороге уже второй месяц. Место здесь было тихое, спокойное, иногда мимо меня проходили мужчины, следовавшие на смену (или с неё) на близлежащий завод.
Я часто надевала наушники и громко включала музыку, чтобы не слушать эту ужасную давящую тишину.
Так проходил день за днём, иногда я даже работала в выходные. Каждый день, дорога, дорога, наушники, лево, право, вагон электрички и так далее…
Сегодня был не простой день. Завтра годовщина смерти брата, поэтому все мои мысли были заполнены им. Я бы хотела взять отгул на завтра, но не буду, ведь если останусь дома, то точно сойду с ума! Уж лучше быть на работе, где всегда завалят отвлекающими заданиями.
Для таких вот случаев у меня был специальный плей-лист, состоящий из ужасных песен, от которых слезы должны были течь рекой. У обычных людей. Но не у меня. Я же не умею плакать.
Сегодня я шла вдоль рельс медленно, не спешила, специально вышла чуть пораньше. Музыка и пасмурная погода создавали гнетущую атмосферу. Я просто шла, смотрела под ноги и даже не помню, о чём думала.
Конечно же, я не заметила приближающийся поезд. Просто не могла заметить, он приближался со спины. Если бы у поездов было какое-то расписание, то я точно знала бы, что сегодня в шесть пятьдесят пять поезд такого-то номера должен был проходить мимо нашей станции. Но поезда всегда ходили без какого-то конкретного расписания. Сегодня он мог пройти до того, как я выйду к путям, завтра во время, послезавтра после меня. Иногда я не видела поездов по нескольку дней.
Но сегодня поезд ехал. Он мчался со страшной скорость и, наверное, даже сигналил, но я не слышала, или же не хотела слышать. Я шла в опасной близости от путей. Наверняка, он бы точно если не сбил, то задел меня, что, в принципе, равносильно.
Никого в округе не было. Мужики со станции, наверное, ушли на перекур, некому было меня спасать. Да и вряд ли бы они успели добежать – станция в нескольких десятках метров от меня. Машинист сигналил, не в силах остановиться. Я шла. Продолжала спокойно шагать. Сегодня первый раз за несколько недель я не посмотрела по сторонам, намереваясь перейти пути…
Шаг, шаг, ещё один. Да, кажется, я что-то слышала. Какой-то отдалённый гудок. Или мне это просто показалось?
Машинист не тормозил. Двигаясь на такой огромной скорости, это было сделать невозможно. Да и не успел бы он. Один раз мне рассказывали историю, в которой отцу пришлось пожертвовать своим ребенком, застрявшим на рельсах, чтобы спасти целый поезд. У него был выбор. И он его сделал.
У меня сегодня тоже был выбор. И я могла бы его сделать. Но что-то толкало меня вперед. Толкало и толкало. И вдруг толкнуло с удвоенной силой.
Я даже не вскрикнула, повалилась на землю. Мои наушники упали, и я, наконец-то, услышала реальные звуки настоящего мира. Они меня испугали. Это был стук колес поезда. Я валялась на земле ничком с распластанными руками и не могла перестать дрожать. Сверху на меня навалилось что-то.
Ещё через секунду я всё поняла. Я только что чуть было не угодила под колеса поезда. Если бы не этот человек.
Человек, придавивший меня, резко рванул вперед, позволив мне вздохнуть полной грудью и перевернуться на спину. Я сразу же пожалела об этом. Поезд, ехавший буквально в нескольких сантиметрах от меня, громко трещал, из-под его колес выпрыгивала сухая трава вперемешку с кусочками грязи. Я попыталась встать, попутно собирая в кучу наушники и разлетевшееся содержимое сумки. Надо ли мне сказать что-то своему спасителю? Даже если бы и хотела – не смогла бы. Как оказалось, человек убегал во всю прыть.
– Стой. – Тихо сказала я. Из-за поезда не то что он, даже я сама себя не смогла услышать.
Вдруг он показался мне очень знакомым, как будто бы я уже где-то его видела. Черные штаны, кофта, капюшон. Его спина удалялась не очень быстро, видимо, в беге он не силён. Кто это был? Работник станции? Тогда зачем ему убегать от меня?
Конечно же! Я вспомнила! Тогда, на мосту, много лет назад! Человек в этих же самых одеждах! Много лет назад я видела ту же самую спину!
Приближался хвост поезда, поэтому становилось немного потише.
– Стой! – Закричала я, что есть мочи и рванула за ним.
Не было никаких сомнений! Это был он! Он снова меня спас! Кто он? Почему он меня спасает? Почему не показывает своё лицо? Я его знаю? Или это незнакомец? Ответы на эти вопросы я не знала, но они тревожили меня с семи лет, пока я не забыла о нём. И вот только сегодня вспомнила.
К сожалению, я и сама в беге была не очень хороша, поэтому расстояние между нами не уменьшалось. А между тем, пустырь заканчивался. Начиналась станция, гаражи, бесколёсные вагончики работников, углы, за которые можно спрятаться.
Я бежала, что было сил, но спина, которую я преследовала, всё же успела повернуть за один из вагончиков. Я – за ним. И только я повернула, как врезалась во что-то мягкое. Я поймала его!
– Ой-ой! – Прогремело сверху. – Куда ты так несешься? На пожар?
Я так устала от бега, что во рту появился горький привкус, всё пересохло, холодный воздух обжигал гортань, хотелось глотать, но слюни тоже высохли. Левый бок болел. Я судорожно хватала ртом воздух.
Мужчина. Намного выше и шире того, кого я преследовала. Он сграбастал меня в охапку, и я испугалась, что не смогу вырваться.
– Простите. – Наконец сказала я, когда смогла немного отдышаться, однако, говорила я с паузами. – Тут не пробегал человек? Примерно вот такого роста. В черной кофте в капюшоне?
Мужчина выпустил меня из объятий.
– Я никого не видел. Может ты нашего слесаря ищешь? Он как раз такой, как ты описала.
У меня не было сил ему отвечать, понятное дело, это был не слесарь. Я схватилась за бок, помотала головой. Говорить было не о чем. Он, должно быть, уже скрылся. Я вышла на тропинку, слегка огляделась. Если он не хотел быть обнаруженным, то наверняка уже убежал на достаточное расстояние, чтобы я его не заметила, однако, я решила перепроверить и забралась на мост. Свысока, тем не менее, я тоже никого не увидела. Поезд уже уехал далеко и заворачивал за
