— Под фортами, — сделав паузу, продолжил посредник, — расположены подземные лаборатории. В одной исследуют нежить и тёмную магию. Ещё одна занимается алхимическими опытами и созданием химер. Третья специализируется на вампирах. Профиль оставшихся двух — создание магических артефактов при помощи запрещённых в Империи человеческих жертвоприношений.
— М-да, «Святая империя» не перестаёт неприятно удивлять, — нахмурился мужчина.
— Не стоит путать обычных жителей и имперские власти, — веско произнёс посланник. — Моё время заканчивается, надеюсь на ваше благоразумие… — подытожил он.
Смещение в пространстве начало быстро блекнуть, превратившись в облако непроницаемого тумана. Прошли секунды и все следы высокоуровневой магии окончательно исчезли.
Оставшись один, мужчина какое-то время стоял неподвижно, сохраняя задумчивое выражение лица. Наконец, взглянув на клонящееся к горизонту солнце, он зло и тихо прошептал:
— Будьте вы прокляты — жадные, мелочные людишки! И вы уже прокляты, ибо боги плачут над вашей тупостью!
***
Время тянулось однообразно. Просыпался я обычно в полной темноте, разбуженный криками безумного француза. Проснувшись, принимался размышлять над ситуацией или о том, как мне, оказывается, офигенно жилось до этого. А я, дурак, и не ценил.
Ларс, который оказался собеседником сотого уровня, особо уважал в жизни три вещи — поспать, поесть и хороший разговор. И так как поспать он ценил особо, то просил его раньше времени не будить, отчего проснувшись, я обычно пару часов тупил в молчаливом одиночестве. На шумовую деятельность беспокойного соседа эстонец, в отличие от меня, клал с высокой колокольни.
В какой-то момент бряцал металлом тяжёлый засов, ведущая сюда дверь со скрипом отворялась, после чего по стенам и решёткам начинали гулять тревожные блики масляного фонаря. В его свете сопровождаемый парой стражников мужчина в плотной серой мантии подходил к закреплённому на потолке кристаллу, прикладывал к нему ладонь и принимался бормотать что-то неразборчивое. В какой-то момент кристалл вспыхивал ярким холодным светом.
Здравствуй, магия! Следующие шесть — семь часов у нас будет свет.
Стоило свету появиться, как сопровождающие мага стражники гасили фонарь и принимались дотошно проверять целостность решёток и замков. Убедившись, что решётки целы, а замки не отомкнуты, троица удалялась.
Минут через двадцать после ухода мага и стражников нам приносили еду. Кормили прилично, пусть и один раз в день. В основном давали хлеб, воду, сыр или вяленое мясо. Периодически в рацион добавляли свежие фрукты, пряную зелень и незнакомые, похожие на репу корнеплоды. Раз в пять дней бурдюк вместо воды содержал разбавленное вино. Ларс пояснил, что в этом мире, похоже, неделя пятидневная и пятый день не то чтобы выходной, но в этот день принято чтить богов и делать разные хорошие дела.
Добрейшие, однако, люди.
Ещё в первый день Ларс предположил, что у таких как мы магическая ценность проявляется не сразу. Требуется около месяца. Его, например, первый месяц не мучали, а периодически водили на подобие магического обследования. Когда же выяснилось, что «пациент созрел», набили на спине какую-то татуировку. Вероятно, надёжно блокирующую активные магические умения.
Из-за этих его слов я не особо удивился, когда спустя примерно две недели однообразного времяпрепровождения к моей камере пожаловала делегация «добрых людей».
Оглядев остановившихся напротив камеры стражников, я чуть было не улыбнулся. Мужчины были одеты в стёганки, а на поясах их висели увесистые деревянные дубинки. Но веселило не это. Один из мужчин был настоящим здоровяком за два метра ростом. Второй, не сказать что совсем мелкий, просто худощавый ростом слегка ниже среднего. Но на фоне своего плечистого товарища он смотрелся откровенным карликом.
Повеселиться, увы, не удалось. «Карлик» направил на меня взведённый миниатюрный арбалет.
— Не дергайся и не вытаскивай дротик, иначе получишь «добавку», — успел крикнуть мне из соседней камеры Ларс.
Успел вовремя, так как спустя секунду в моё плечо вонзился небольшой, с пол-ладони размером оперённый дротик. После арбалетного болта сущие мелочи, но больно же, блин!
На тело навалилась слабость. Конечности стали ватными. Сознание я не потерял, но очень быстро погрузился в нечто среднее между алкогольным опьянением и большой усталостью.
Коротышка примостил самострел на пояс, с него же отцепил связку ключей, которыми отомкнул решетчатую дверь моей камеры. Здоровяк, сложившись чуть ли не вдвое, зашёл внутрь и, подхватив меня под предплечье, умело вывел в коридор. Проходя мимо камеры Ларса, я наконец увидел, как выглядит мой собрат по несчастью. Вопреки возникшему при общении образу, «старикан» оказался рыжеволосым веснушчатым парнем лет двадцати пяти.
Началось путешествие по полутёмным коридорам. Из-за своего полуобморочного состояния особых подробностей я не запомнил, разве что заключил, что место это далеко не маленькое.
Наконец меня ввели в просторное, хорошо освещённое магическими светильниками помещение и усадили на деревянный стул у стены. Далее, что удивило, оставили в покое. Впрочем, конвоиры никуда не делись: скучая, они остались стоять по бокам от меня.
Не знаю, сколько времени я боролся с полудрёмой, может полчаса, а может, пять минут, но спустя какое-то время слабость начала отступать. Полностью она не исчезла, но в какой-то момент голова прояснилась. Стараясь не проявлять заметной активности, я принялся осторожно осматривать зал.
С одной стороны, деталей хватало, с другой — ничего сверхъестественного. Просторное круглое помещение. Пол каменный. Вдоль стены множество шкафов и стеллажей. Потолок из хорошо обработанных каменных плит. Несмотря на размер зала, колонн для его поддержки не требовалось.
У стены стоял большой заваленный журналами и пергаментами письменный стол, за которым сидел немолодой темноволосый мужчина в серой мантии. Взглянув на меня лишь раз и не потрудившись бросить стражникам даже слово, он сосредоточенно писал что-то в толстом учётном журнале.
Изюминкой же этого места было находившееся по центру зала массивное каменное кресло. Выполненное из идеально обработанных блоков зеленоватого камня, оно слегка напрягало видом металлических крепежей для ног, рук и головы.
В процессе разглядывания сего «трона» мне начало казаться, что с ним что-то не так. Если точнее, кресло пробудило во мне незнакомые ранее ощущения. Казалось, от камня исходила невидимая пульсация, от которой мозгу словно становилось тесно в голове. Как-то так. Описать точнее я затрудняюсь.
В этот момент ситуация изменилась.
Одна из дверей, а их здесь имелось две, распахнулась и в проходе возник средних лет мужчина. Рискну предположить, что в мантиях здесь расхаживает связанный с магией персонал, так что вошедший, скорее всего, являлся магом. Войдя, он принялся что-то с жаром втолковывать сидящему за столом старику. Пожилой маг нахмурился и кивком указал собеседнику на меня. Мужчина на это что-то возразил, принявшись веско отстаивать свою позицию. Не став сопротивляться напору, пожилой порылся под подолом мантии и достал небольшой, похожий на большую батарейку металлический цилиндр. Спорщики замолкли.
Не прошло и минуты, как в помещение бодрым шагом вошёл ещё один обладатель шерстяной мантии. Судя по уверенности, вошедший был здесь главным и сейчас выполнял роль арбитра. Выслушав стороны, он переговорил с приглядывающими за мной стражниками. Наконец было вынесено не очень понятное мне решение, в результате которого у меня стало ещё меньше свободы.
Пожилой маг встал из-за стола и, подойдя к одному из шкафов, достал из него миниатюрные металлические колодки. Разомкнув их небольшим ключом, он передал предмет стражникам.
Колодки оказались непростыми. Стоило чёрному металлу оказаться на моих руках, как тело моё практически парализовало. И так слабое, всё оно вмиг налилось неподъёмной свинцовой тяжестью.
