— Всë у него хорошо, Галя, — произнесла Аня, выглядывая со своего места.
— Ой, эт хорошо. А я ж переживаю, переживаю..., — запричитала Галя. Открыла свою сумочку и принялась поправлять причёску, которая и так была в порядке. Всем видом показывает своё благосостояние.
— Так переживала, что в школе отсутствовала, — съехидничала Аня.
— Нездоровилось, Краснова. Ой, как нездоровилось. Отпросили меня. Сейчас всё хорошо. Может с нами пойдëте? Мы на танцы в «Клетку», — спросила Галя, картинно положив ногу на ногу.
Маневр имени молодой Шерон Стоун исполнен в лучших традициях классика. Проходящие мимо парни стали притормаживать, дабы не упустить ни единой детали. Галя аккуратно стала водить своими ноготками по моей правой ноге. Конечно, я не мог не среагировать. Я ж мужик!
Голову, конечно, не затуманил сладостный запах дорого парфюма и внешние проявления внимания ко мне со стороны «леди ин ред». Но физиологические потребности стали о себе напоминать.
— Галя, я пришёл? Ты чего здесь делаешь? — возник из ниоткуда Костя, в футболке на размер меньше своего, чтобы казаться более накаченным. Сразу видно, что перед выходом сделал несколько подходов на турнике, добавив объемчик мышцам. Понторез!
— Я поражена, Костик. Ты меня контролируешь? — спросила с укором Галя, которой не понравились претензии со стороны ухажера.
— Нет... ну просто ищу тебя. Пойдём? — замешкался Костя, протягивая руку своей даме. Галя, видимо, крепко держит его в узде своими... прелестями.
— Ну вы, если что, приходите. Будем ждать, правда Костюш? — сказала Капустина и встала со скамейки, не преминув сделать легкое касание известного всем нескромного места.
— Ждите, ждите. Хорошего вечера, — сказала Аня, бросила гневный взгляд на Галю и придвинулась поближе ко мне.
Костя, уходя, пригрозил мне расправой, проведя большим пальцем по горлу. Я ещё несколько секунд смотрел вслед уходящей компашке, естественно сосредоточив свой взгляд на Галиной попе. Вот все девушки на каблуках добавляют себе плюс сто к обольщению!
— Вертихвостка! Родители торгаши, вот и выламывается. Никаких заветов партии и комсомола не соблюдает, правда? — сказала Аня, поправив греющую еë кофту. — Ты чего молчишь?
Если родители Капустиной работники в сфере торговли, то это многое объясняет. Эти ребята обладали большими связями и имели доступ к самому сокровенному в Союзе — к дефицитным товарам. Начиная от бытовой техники и заканчивая трусами, у этих воротил всё было по высшему разряду. А кто не хочет себе красивых шмоток и вкусной еды? Вот и дружбу с ними водили все, начиная от милиции и заканчивая партийными работниками. В общем, элита!
— Неа... ничего. Ужас просто! Как таких земля носит! Сталина на неë не хватает, — воскликнул я, дабы быть на одной волне с Красновой.
И действительно, пройдёт лет десять и это станет нормой одеваться как Галя. Может Аня к тому времени свою точку зрения поменяет. Ей то самой нечего стесняться своей фигуры. Но сейчас так принято.
Вечер заканчивался. Я проводил до дома Аню и уже собирался было уйти, но просто так мне не дали этого сделать. Краснова продолжала поносить по чëм зря Капустину. Ревнует, видимо!
— И чего эта Галя вечно лезет. Ходит вокруг тебя постоянно. Нельзя так в нашем комсомольском обществе!
Я решил, что надо девушке объяснить всю проблему простым языком. А то ещё комплекс себе оставит на всю жизнь, что она некрасивая и зря не была такой открытой все эти годы. Я напряг память и попытался сформулировать фразу так, чтобы это было понятно молодой девушке.
— Анюта, чë ты так взъелась? Ну симпотная она, и чего? Давай на изи. Все же хотят с торгашами френдиться, — сказал я, поправляя на её плечах олимпийку. — Шмотье им нужно, приколюхи всякие для дома, девайсы из-за кордона..
Возникла немая пауза, во время которой понял, что переборщил со слэнгом. Попутал временные ориентиры, ты Серёга! Краснова вряд ли поняла, что я имел ввиду.
— А что это ты сказал сейчас? — поинтересовалась Аня.
И как вот ей сейчас переводить? Можно сослаться на больную голову и плохое самочувствие, но до каких пор буду на этом выезжать. Тогда стоит перейти к плану Ц.
Я сделал к ней шаг, тихонько обняв за талию. Рост позволял мне не тянуться к еë губам. Поцелуй получился нежным. Аня, не ожидая подобного хода, совершенно растерялась и не пыталась оттолкнуть меня. Я собирался отделаться небольшим прикосновением, но слишком сладкими были её губы после съеденного пару минут назад пломбира.
— И зачем ты... ты сейчас... сделал..., — растерянная Краснова не могла связать слов.
На еë лице была паника, будто мы чем-то более энергозатратным занимались. И теперь её жизнь никогда не будет как прежде. Эх, Анюта! То ли ещё будет! Может не со мной, конечно.
— Чтобы ты знала, что в тебя тоже могут вкрашиться, — ответил я, убрав руки с её талии.
— Не понимаю, что ты сказал, но... мне пора. Спокойной ночи!
Краснова рванула к подъезду и скрылась за деревянными дверьми. Я ещё немного постоял, смотря себе под ноги, и побрел к своему дому.
Ну что ж ты, Сергей Сергеевич? На молоденьких потянуло тебя! Сейчас задуришь девчонке голову и свалишь в Белогорское училище. Она может виды на тебя имеет, а ты кроме своих самолётов ничего и не ценишь.
Служба у тебя всегда была на первом месте. Вот и не женился ты к своим годам. Беспорядочные короткие связи и переполненный «черный список» в соцсетях и телефоне. И ведь были же хорошие девушки! С некоторыми ты имел более длительные отношения. Но замуж за тебя не хотят, а как донор ты хорош! Замечательный генофонд!
Не получилось в той жизни семью построить, и в этой не надо и пытаться. А то ещё нарушу пространсивенно-временной кан...конт... короче, вот именно его!
За всеми размышлениями не заметил, как оказался в своей квартире. На кухне горел свет. Бабушка, наверняка, ждет и волнуется. Мой предшественник почти не гулял допоздна, а тут сразу в полночь пришел!
— Серёга, как погулял? — послышался голос деда Вовы с кухни. — Ооо, а кофточка пригодилась! — усмехнулся он, намекая на отсутствие олимпийки.
И правда, забыл на плечах Ани. Небось, спать в ней будет после нашего сегодняшнего прощания.
А дед был слегка выпившим. Я перебрал в голове праздники и исторические события и не мог связать хоть с чем-то. На столе бутылка водки с зеленой этикеткой, нарезанное сало, чёрный хлебушек и ...
— Дед, это ж икра чёрная! — воскликнул я, завидев большую глубокую тарелку со вставленной столовой ложкой. В голове прикинул, что по объёму здесь на пару десятков тысяч рублей российскими. — И откуда такое богатство?
— Сегодня же на рыбалку ходил утром, — ответил дед и открыл холодильник за спиной. — Наложить?
На нижней полке стояли четыре банки объëмом по два литра каждая, наполненные доверху чёрным деликатесом и одна начатая. Вот вам и Союз! В современной России бы деда могли закрыть на несколько лет за такую «рыбалку».
— Неа. Что-то случилось, дед Вов? — спросил я, присаживаясь за стол. Покопавшись в памяти, нашёл несколько подобных моментов. Ну выпивал иногда, но не отражалось это на семье.
— Так, каждый год с тобой сидим в этот день и вспоминаем родителей твоих. А сегодня ты забыл, видать.
И правда. Перед глазами промелькнули предыдущие года Родина, когда они с дедом всегда садились 22 мая вспомнить о его умерших родителях.
Отец погиб на учениях на Дальнем Востоке, а мама — тяжело заболела и умерла. Она тоже часто ездила туда с командировками. Что примечательно, умерли родители в один и тот же день 22 мая с разницей в год.
— Дед, ну так головой ударился. Совсем забыл, — пытался я оправдаться.
Вот девичьи лица хорошо всплывают в памяти реципиента. А о родителях и не напомнил. Смотрю на деда Вову и, как-то на душе неспокойно. Может ещё, что случилось?
— Мать хотела, чтоб ты как Вовка был. В лётное пошёл. Я обещал. Клялся, а оно... — сказал дед и трижды приложился по столу своим мощным кулаком.
