Он встал с табурета и пошёл в комнату. Вернулся с письмом из комсомола.
— Оно открыто, дед Вов. Что там? — спросил я.
— Тебе поставили в вину повреждение и последующую утрату социалистической собственности. Ты понимаешь, что это значит?
А быстро работает система оповещения!
Если честно, не понимаю, как за один день можно столько всего себе на задницу нажить.
Сначала воскрес в непонятном месте, но в понятное время. Ничего страшного, спасибо что живой, как говорится.
Потом оказалось, что имеются несколько ребят, жаждущих мне накостылять при любом удобном случае. Причина банальна — в партнеры «красной королеве» Капустиной по вальсу на выпускной выбрали не Костю Бардина, а меня. И теперь ему не перепадет, как он думает, покувыркаться с Галей. И это тоже, не самое плохое, что могло случиться со мной.
Отказ на авиационной технике? Нет, не слышали. Пускай виноват будет Родин. И черт с ним, что он там чуть не погиб. Утратил социалистическую собственность! Ладно, и это терпимо.
И вот апогей всех событий. Когда я уже смирился со своим положением, дал отпор обидчикам, разобрался в отказе и решил продолжить жить по намеченному (не мной, кстати) сценарию, вон из комсомола. И дед теперь места себе не находит. Не жалеет жизнь, стариков Родиных!
— Я так полагаю, с поступлением теперь у меня проблемы, — сказал я, пока дед выпивал очередную рюмку.
— Это одно из последствий, Сережка. Курин приходил. Мы ж с ним с берегов Волги немца гнали. В одной разведроте воевали. Он бы тебя никогда не оставил в беде.
— А что он сказал насчет комиссии? Должна была приехать, но не скоро.
— Приехала сегодня днем. Там главный полковник молодой какой-то. Злой был, что его отправили разбираться по этому делу. Все ему понятно. Я не разбираюсь в авиации, но они акт сразу составили и в Главный ДОСААФ отправили.
— А с меня показания? Что это за расследование! — воскликнул я.
Не то, чтобы меня это всё волновало. Характеристика из аэроклуба — дело хорошее, но не самое главное. Без неë шансы ещё есть. Не получилось бы сейчас поступить, пробовал дальше куда-нибудь. На срочку бы пошел. Может в гражданскую авиацию попробовал.
А вот если попрут из комсомола тут будет везде знак «Стоп» — в престижный ВУЗ вряд ли возьмут, про лётное училище тоже можно забыть, а на срочную службу отправят в стройбат какой-нибудь. И на два года! Понятно, почему дед в печали.
Жаль старика и не виноват ведь совсем. Если память моего предшественника не врет (а это имено так), то дедушка и бабушка очень хорошо внука воспитывали. Худосочный он, конечно, но в учебе просто дока! Я ж чувствую, что мне база данных от него хорошая досталась.
Надо что-то делать. В письме сказано, что судьбу мою в комсомоле решат после экзаменов. Приняли во внимание, что дед фронтовик и бабушка труженица тыла. То есть, что парень всю свою недолгую жизнь был на хорошем счету, даже не рассматривают?
Для начала надо поспать. Что мы с дедом и решили сделать.
Глава 6
Первая мысль утром — куда делся мой телефон? Наверное, сообщений и звонков куча пропущенных. Однако быстро вернулся в Советскую реальность. Вспомнились события предыдущего дня и весь спектр задач, стоящих передо мной, а именно — готовиться поступать. И начать надо с физической подготовки.
Перебрав немногочисленные винтажные шмотки, я остановил свой выбор на спортивном трико синего цвета и болотной футболке. Честно сказать, и не из чего было выбирать.
Утренняя пробежка сегодня должна была определить уровень моего расстройства этим телом. Руки худые, рёбра слегка выпирают, на животе ни капли жировой прослойки с едва заметными кубиками, на ногах мяса, как у воробья под коленом. Вот кроме как двух слов на букву «П» сказать мне нечего!
Придется начать с бега трусцой. Вкатимся, легкие разработаем, мышцы привыкнут, и перейдем к увеличению нагрузки. Цель — стометровка за 11 с небольшим секунд и трёхкилометровый забег быстрее 12 минут. Продышался, размялся и побежал к речке.
Район у нас заводской. Окна моей комнаты выходили как раз на консервный завод. У этого предприятия, чтобы оценить весь его масштаб, даже была своя собственная речная флотилия.
В девяностые годы, этот завод обанкротили и растащили, оставив развалины. А уже в нулевых страйкболисты бегали, ну и бомжики прятались. Сейчас же всё за забором шумит, пыхтит и работает. Вот так бы всегда!
К моему удивлению, тело прекрасно реагировало на нагрузку. Я чувствовал, что это не его темп. Прибавил сначала немного. Через 10 минут ещё. А потом снова. И так целый час.
Кажется, мне еще много нужно узнать о себе. Точнее о Сергее Родине. Он полон сюрпризов! Час двадцать бега и ноги не сильно забились. Темп был хороший минуты по 4 на километр, если судить по моим наручным часам с надписью «Штурманские».
Вообще, в семидесятые такую модель нельзя было купить. Еë выдавали выпускникам лëтных училищ и уже действующим лëтчикам и штурманам. Откуда такой аксессуар у Родина, можно, только догадываться. Видимо, наследие отца.
Вернувшись во двор, направился к турнику. Раз с бегом хорошо, может и с подтягиваниями будет не хуже. Потянулся после бега, размял руки, плечи и запрыгнул. И раз...
И на счете четыре, силы покинули сушеного Геракла, то есть меня. Грустно, прямо скажем. Но силу нарастить не проблема. Быстрее чем выносливость и скорость. Будем работать над собой.
— Серёжка, доброе утро! — крикнул мне мужчина с сигаретой из окна первого этажа. И как же я не узнал — дядя Петя!
— Здоров, дядь Петь!
— Не забыл, сегодня машина придет. Как договаривались? Или забыл за своим бегом и экзаменами.
Эх, я этого просто не знал, чтобы забывать! Дядя Петя был нашим соседом всю мою жизнь во Владимирске. И неужели он и раньше жил здесь вместе со своей супругой тетей Зиной? Хорошие соседи, настоящие я бы сказал. И помогут, и подскажут, и отмажут!
— Ну ты чего? Забыл видать, — с укором смотрел на меня дядя Петя, когда я зашел к нему уточнить по нашему договору. Он стоял в майке-алкашке и серых трусах-парашютах. Крепкий мужик, нос картошкой, выпирающий вперед подбородок и светлые волосы без единой седой пряди.
— Головой же ударился. Отшибло память немного, — сказал я. Если честно, то надоедает обращать внимание каждого на мои проблемы с головой. Так и жду, когда кто-нибудь да скажет, мол иди лечись тогда!
— Ну ладно, — отмахнулся мой сосед. — Ты это...
— Петь, ну ты где там? Я ж зажд..., — послышался женский голос, и из-за спины показалась тетя Зина в бордовом халатике с глубоким вырезом. Она оказывается была ничего себе в свое время! Красивое декольте и симпатичные ножки. И это в не самом молодом возрасте. — Привет, Сереж! Как здоровье?
— Да нормально, мать, у него все. Ты давай, постель... эээ, чайник погрей! — указал дядь Петя, развернул тетю Зину и подтолкнул вперед, хлопнув по заднице.
— Я может помешал. Вы скажите, что нужно. На сотовый потом звякнуть можете? — спросил я, совсем забыв, что такого средства ещё лет тридцать у дяди Пети не появится.
— В бубен звякну сейчас, — улыбнулся он, пригрозив кулаком. — Мы с мамкой сегодня одни. Сына к родителям отправили в деревню. Сам понимаешь, долги жене надо отдавать. Ты поди, уже присмотрел себе кого на пиджак укладывать будешь или пока...
— Дядь Петь, давай к делу. Чего там с машиной?
— Да, машина придет в универмаг с соком в баллонах. Разгрузишь и пятак твой. Согласен? Я обещал директору, что в понедельник все на складе будет.
Вспомнил, что соседи мои тоже, как и дед с бабушкой на заводе трудились. Дядь Петя начальником транспортного цеха был. Видимо, небольшое содействие оказывал директору универмага в доставке его продукции. Нелегально, так сказать. А может, заводское начальство в курсе всего этого. Как бы, не мое щенячье это дело.
— Окей... то есть хорошо, дядь Петь.
Деньги молодому парню всегда нужны. Почему бы и не подзаработать? В это время возили не по 10-11 тонн, а намного меньше. ГАЗ-52-01 это не МАН. Туда максимум 2 тонны с половиной войдет. Так что, быстро все сделаю. Заодно и ручки подкачаю.
