class="p1">Я шла по коридору и ругала себя, пока не услышала, как сзади окликнули:
— Лидия Степановна!
Я обернулась — ко мне спешил Гашев, мастер-наставник по вождению автомобиля.
— Иван Михайлович! — улыбнулась я, — рада вас видеть!
— Лидия Степановна! — вернул улыбку Гашев, — После обеда я занесу вам права.
От этих слов я чуть не завизжала от восторга.
Мы ещё немного поболтали и разошлись по своим делам. Я опять вернулась к мыслям об Альбертике и грядущем наказании ему.
Так зачем мне всё это?
Я вдруг встала как вкопанная. Я поняла, зачем. Тут ведь даже не в Альбертике дело. Я сама хочу возглавить депо «Монорельс»!
Вот оно что!
Сама! Возглавить!
А раз так — значит возглавлю.
Я хихикнула. Настроение резко улучшилось.
— Я смотрю, вам весело, Лидия Степановна? — раздался за спиной голов Альбертика (вспомни чёрта, так он тут как тут!).
— Это запрещено? — с наивным видом поинтересовалась я.
— Что? — не понял Альбертик.
— Радоваться, улыбаться, быть в хорошем настроении… — подсказала ему я.
— Хорошо смеётся тот, кто смеется последний, — процитировал народную мудрость Альбертик.
Я промолчала.
— Вы задание как выполнять собираетесь? — задал главный вопрос Альбертик.
— Элементарно, — пожала плечами я, — В выбранных бригадах прослежу, чтобы рабочие честно распределили между собой на отчётный период работу, потом посчитаю коэффициент трудового участия каждого на основе личного дневного задания и, соответственно, какой у кого получится заработок.
— Понятно… — невнятно пробормотал Альбертик, — идите, работайте… пока работайте.
И я пошла работать.
А после работы я, не заходя даже домой поужинать и переодеться, отправилась на квартиру Валеева. Давно я уже там не была. Гараж с машиной был прямо во дворе и меня аж распирало желание сесть за руль.
Спасибо Гашеву, он быстро принёс права, поздравил, правда намекнул, что следует обмыть, но я сделала вид что не поняла. И он ретировался.
И вот, наконец, я открыла гараж и села за руль.
Моя ж ты прелесть… мммм….
В Малинки я зарулила на небесно-голубом автомобиле Валеева. Да, там ещё с документами нужно было до конца разбираться, но права были со мной, а ГАИ на просёлочной дороге редко бывают. Народ ездит не пристёгнутый.
Затормозив у двора, я вышла из машины. Пели птички, шумел лёгкий ветерок в кронах берёзок-осинок, пахло нагретыми за день травами и насыщенным духом от чернозёма. В общем, милая пасторальная красота русской природы.
На звуки автомобиля вышла Римма Марковна:
— Лида приехала! На машине! — обрадованно всплеснула руками она, — а я-то думаю, кто это к нам приехал!
— Как вы тут без меня эти дни, Римма Марковна? Где Света?
— Всё хорошо, я вот варенье из слив варю, — затараторила Римма Марковна, старательно отводя взгляд.
— Так, Римма Марковна, признавайтесь, что натворили? — подозрительно спросила я, — со Светой всё в порядке? Где она?
— У Роговых, с Галей играют, — ответила Римма Марковна.
— Хорошо. А натворили что? И кто? Вы? Она? Вместе?
— Да тут… — замялась она.
— Я жду.
— Светочка пенальти училась подавать… — пробормотала Римма Марковна.
— И? — подбодрила её я.
— Окно она разбила, — вздохнула соседка. — Все стёкла вдребезги.
— И это всё? — что-то явно не складывалось. Ну не будет Римма Марковна из-за стекла так паниковать.
— Ну…
— Что ну?
— Стёкла надо было ставить в окна, — опять вздохнула она и отвела взгляд.
— Дальше что? — меня уже эта ситуация начала выбешивать.
— Я пожаловалась и Пётр Иванович…
— Ах вон оно что! — наконец поняла я и задала вопрос, — А что Пётр Иванович?
— Он застеклил окно! — радостно сообщила Римма Марковна.
— Замечательно, — кивнула я. — Но я так понимаю, это ещё не всё, да?
— Ну… — Римма Марковна опять отвела взгляд.
— Я жду, — напомнила я.
— В общем, Пётр Иванович пока поживёт у нас, — выдохнула Римма Марковна и обличительно посмотрела на меня, — ему сейчас жить негде!
Я аж зависла от неожиданности:
— В смысле у нас?
— Агриппину Ивановну сын забирает в город, и продает дом, — сообщила Римма Марковна, — поэтому Петру Ивановичу негде жить.
— У него есть квартира в городе, — подсказала я.
— Ну, туда же добираться надо. А электричка в пять утра ходит, тяжело же.
Меня аж покоробила эта наглость, то есть мне в пять утра не тяжело добираться, а ему — тяжело.
Я посмотрела в хитроватые глаза Риммы Марковны и сказала:
— Мне надоели ваши интриги Римма Марковна. Я возвращаюсь в город. Когда Пётр Иванович уберется из моего дома вон — позвоните и я приеду.
Я развернулась и пошла обратно к машине.
— Но Лида! — растерянно воскликнула Римма Марковна.
Я не стала оборачиваться.
На Ворошилова я приехала через минут двадцать пять. Какая же красота — своя машина!
Припарковавшись сбоку от подъезда, чтобы не мешать соседям, я пошла домой. Квартира встретила меня оглушительной тишиной. Еды почти не было, ведь я думала поужинать в Малинках. За продуктами идти было лень. Поэтому я решила принять ванну и пораньше лечь спать.
Включив колонку, я вытащила с нижнего ящика антресоли коробку с остатками мыла, которое я раньше варила в надежде подзаработать. Эта идея не принесла никакого ощутимого дохода, правда иногда я использовала красочное мыло для презентов нужным людям.
И вот сейчас я высыпала всё мыло на кровать и выбирала — ромашковое, овсяное или шоколадное? А может быть крапивное? Сделать непростой выбор помешал звонок в дверь.
Недоумевая, кто бы это мог звонить так поздно, я пошла открывать дверь.
На пороге стоял Иван Тимофеевич, сосед.
— Добрый вечер, Лидия Степановна, — поздоровался он, — вас к телефону. Междугородка.
Я вздрогнула.
Когда шла к соседу, первая мысль была, что это Иван Аркадьевич. Брала трубку с затаённой надеждой, что вот сейчас я ему всё про Альбертика расскажу, нажалуюсь и он разберется и всё будет хорошо. И мне не надо будет прилагать лишних усилий.
Но это оказалась Зоя Смирнова. Звонила из крымского курорта и тон голоса был радостно-приподнятый:
— Лидочка! Лидуся! Ты представляешь⁈ Здесь такая красота! Горы, море! А какой здесь воздух! Его же пить и пить хочется! И лаванда! Здесь растёт лаванда! И кипарисы…!
— Зоя, — перебила поток радости я, — ты мне звонишь так поздно, на ночь глядя, чтобы сообщить, что в Алуште растут кипарисы и есть горы?
— Ой, Лидочка! — засмеялась в трубку Зоя, — ты всё такая же сердитая. А жизнь ведь прекрасна!
— Зоя, — догадалась я, — ты там загуляла что ли?
— Ну почему ты сразу всё опошляешь⁈ — возмутилась Зоя, но сразу же засмеялась, — Лида! Ты представляешь⁈ Я встретила здесь любовь! Это так чудесно! Любить и быть любимой! Это такое счастье!
— Зоя, — попыталась вернуть подругу на землю я, — ты там гуляй, сколько угодно, никто ж тебе ничего не говорит. Но зачем ты мужу это рассказала? Ты в своём уме⁈
— Потому что я не собираюсь возвращаться! — защебетала Зоя. — Виталик из Сургута. И мы уедем с ним в Сургут.
Я мысленно застонала. Вот дура, простигосподи! Но вслух сказала:
— Зоя! А как же дети? Как работа?
— Вот поэтому я тебе и звоню!
— Так, Зоя, — тон моего голоса потяжелел, — а от меня ты чего хочешь?
— Лидочка! Лидусенька! — промурлыкала Зоя просительно, — будь другом, ты же у меня одна единственная, самая-самая лучшая подружечка…
— Зоя! — повторила я более настойчиво. — Говори!
— Помоги мне… — пролепетала Зоя.
— Больше двух червонцев не могу! — отчеканила я непреклонным тоном.
— Каких червонцев?
— До получки.
— Да нет же! Мне не деньги нужны… — сделала паузу Зоя, ожидая, что я сейчас должна задать вопрос «а чем же тогда тебе помочь?».
Но я промолчала.
— Лида! — опять завела старую пластинку Зоя, — помоги мне-е-е-е…
— Чем помочь, — таки не выдержала я, — говори быстрее, время позднее, соседи спать уже давно хотят.
— Ты можешь забрать моих Пашку и Лёшку, когда они с лагеря приедут, и отвезти их в Лопуховку, к моей маме?
— Зоя, ты с ума сошла? — аж поразилась я, — как это я, совершенно посторонний человек, могу увезти куда-то чужих детей? Это же подсудное дело!
— Ну, скажешь, что я тебя уполномочила, — после секундной паузы выдала очередной «перл» Зоя.
— А сама почему не приедешь? — не поняла я её выкрутасов.
— Да не хочу я козла этого вечно пьяного видеть, — фыркнула с той стороны в трубку Зоя, — как вспомню его опухшую морду — так тошно мне.
— Зоя, ты совсем там от любви с ума сошла? — рассердилась я, — сама приезжай и с мужем своим разбирайся. И детей вози куда хочешь. Но сама. Меня в это втягивать
