знаю, что работа «секретного центра ЦРУ», из которого я «получил» наработки уже дала свои плоды и дела у компании идут в гору. Кстати, скоро выплата дивидендов, еще немного денег в копилку лишними не будут, надо только озаботиться по настоящему хорошим бухгалтером, нет страшнее преступления в штатах чем не отдать долю дядюшке Сэму, а февраль уже близко.
Сейчас же на верстаках гаража лежало целых два проекта: один позволял ехать быстро, а второй комфортно. Система впрыска закиси азота в двигатель и электроусилитель руля.
Первый известен уже очень давно, еще до войны такая система применялась в авиации, эксперименты ставили по обеим сторонам океана. Правда, потом наступила эра реактивной авиации, способы повышения мощности поршневых моторов стали попросту не нужны и веселящий газ надолго «лег на полку», чтобы вернуться в семидесятых, когда начался расцвет кастомизации и тюнинга автомобилей в США, и энтузиастам потребовался эффективный способ повышения мощности. Системы впрыска стали выпускаться серийно и очень скоро любители погонять на четверть мили уже не могли без неё обойтись.
Были и попытки воткнуть баллоны в серийные машины. По-моему, Saab и Renault вели эти разработки, но что-то у них там не срослось.
Кто знает, может итальянцы окажутся искуснее шведов и французов.
В общем технология есть, а вот область применения пока туманна.
Другое дело, электроусилитель рулевого управления, эта штука после своего появления в 1988 году быстро стала очень популярна. Она, конечно, имела недостатки по сравнению с классическим гидроусилителем, который сейчас массово ставится на американские машины, зато имеет один существенный плюс — работает если двигатель внезапно заглох. В определенных ситуациях это может спасти водителю жизнь. Надо только добиться, чтобы система сама работала надёжно.
Усилитель руля выглядел более перспективно прямо сейчас, поэтому именно над ним я и работал в свободное время.
И вот долгожданное восемнадцатого декабря настало, я арендовал лимузин с водителем и заехал за Мэтьюзами. Жили они на среднем Манхеттене, совсем недалеко от Национального парка и музея.
Перри, как и я предпочел надеть фрак, а вот Эмма была просто божественна. Но всю ее красоту я смог разглядеть, только в здании музея, когда девушка скинула шубку и осталась в облегающем верхнюю часть тела коктейльном платье цвета аквамарина. И если длинные ноги были преступно укрыты достигающим пола подолом, то зона декольте сверкала бриллиантами, притягивая как мощный магнит мужские взгляды.
Для банкета организаторами был выделен огромный зал Древней Евразии, где и обрела место в качестве экспоната переданная мною в музей статуя воина. Возле нее мне тоже устроили фотосессию: я в компании с президентом музея, пожилым мужчиной с густой шевелюрой и испанской бородкой, я с послом Италии Манлио Брозио, наше улыбающееся трио во фраках, и на закуску, от вида которой мои неугомонные от молодости гормоны опять взбунтовались, совместный снимок с Одри Хопберн, красивейшей из актрис.
— Влюбился в вас, как только увидел «Римские каникулы», — из-за притока крови куда не надо я выдал банальнейшую из фраз.
Одри мило улыбнулась, ответила мне не менее банальными фразами об Италии, и переключилась на такой же скучный разговор с сеньором Брозио.
Это фиаско, Фрэнк. Ты доволен? А теперь вали в свою часть мозга, или где ты там обосновался вместо того, чтобы уйти в загробный мир, и дай мне спокойно пообщаться с сенатором Кеннеди. Вон он идет знакомиться. Точнее, поприветствовать президента музея, но я же специальный гость, поэтому обязательно буду ему представлен. Так и произошло.
— Рад знакомству, — Джон энергично потряс мою руку.
— Господин сенатор, миссис Кеннеди, — Жаклин я кивнул персонально, слегка пожав протянутую мне ладонь в перчатке. В отличие от Одри и Эммы, эта женщина природной красотой наделена не была, но это не помешало ей стать иконой стиля своего времени. Смотреть на нее было поистине приятно. Одежда, макияж, манеры — все было безупречно. И все что в прошлой жизни я читал о будущей первой леди нелицеприятного неожиданно стало неважным.
— Мистер Уилсон, вы не расскажите нам, как нашли эти статуи? — глаза Жаклин лукаво блеснули, на щеках проявились очаровательные ямочки. Она поняла, что произвела на меня впечатление, и, как всякую женщину, ее это воодушевило.
Жаклин слушала с искренним интересом, ее супруг с вежливым. А я разливался соловьем, вплетая в официальную версию, созданную Аньелли, итальянские колориты.
— Вы демократ, Фрэнк? — спросила она меня уже как миссис Кеннеди, жена политика, помогающая находить ему сторонников.
— Разумеется. Я даже вложился в избирательную кампанию претендента от демократической партии на должность мэра моего родного города — Мидлтауна.
— Похвально, — оживился Джон.
— А вы, господин сенатор еще не собираетесь баллотироваться в президенты?
— Если только на выборах 1960 года. Молодой еще, подрасти надо, — рассмеялся он своей шутке, а я охотно его поддержал.
— Думаю, из вас получится отличный президент, — лизнул я его, прекрасно зная, что Джон очень падок на лесть, даже такую грубую. Мне было нужно, чтобы со мной у него были связаны приятные воспоминания. Так мне будет легче в нашу следующую встречу.
— Я считаю, что, не осудив сенатора Маккарти вы поступили как настоящий патриот, — расширил я свое утверждение. — Долг каждого американца бороться с коммунизмом, а не осуждать эту священную борьбу, — изобразил я молодого и горячего сторонника маккартизма.
— Фрэнк, в последнее время становится опасно так говорить, — пожурил меня Джон за экспансивность, но услышанное ему явно понравилось, ведь мои слова отражали его убеждения.
— Я же об этом говорю только при своих, — мы втроем посмеялись, и на этом разговор закончился, к чете Кеннеди подошли перекинуться фразами другие гости.
А я пошел искать девушку своей мечты. Ее брат разговаривал с потенциальными клиентами, а вот Эммы видно не было.
— Мистер Уилсон, — передо мной неожиданно возник посол Италии. Пришлось улыбаться в ответ. — Вы знаете, что стали знамениты в Европе?
— Даже так? — удивился я. — Вот прям во всей Европе или только в Италии?
— Именно в Европе, — не поддержал мой шутливый тон сеньор Брозио. — В Лондоне, где я имел честь представлять интересы Республики вы с синьориной Аньелли наделали много шума, вернее, статьи о вас. «Прекрасная итальянка и молодой американец нашли сокровища!» Вас даже сравнивали с Одри Хепберн и Грегори Пеком, тем более, что синьорина Аньелли чем-то похожа на актрису.
— Да, я тоже заметил их сходство, — согласился я.
— Мистер Уилсон, мэр города Реджо ди Калабрия решил присвоить вам звание почетного жителя и приглашает вас на официальный приём! — огорошил он меня новостью.
— Польщен, — немного растерянно ответил я, думая о том, что мне как раз
