но спорщик только продлил свои дорожки до десяти и положил на стол золотой. Как я понимал, монета довольно крупная, правда насколько именно, еще не знал.
Я достал свою медь и просто показал. Вроде как нет у меня предмета спора, так что вали! Но тот только согласно покивал. Я опять помотал головой. На что тот добавил к первому еще два золотых и три серебряных монеты, а потом встал и демонстративно вывернул карман.
Черт! Я наколол на вилку кусок огурца и отправил в рот. Все равно мне понадобится обезболивающее заклинание… А острота специй, она обжигает непривычный рот, значит и обезболивание должно помочь. А отказываться от спора, когда оппонент поднял ставки до один к ста, если не больше, было уже совсем неуместно. Тому, похоже, мои медяки были не нужны, а только самоутверждение, вот и готов был идти ва-банк. Я пожелал обезболиться, потом скрутил фигу и ткнул ей себе в рот, вызвав улыбку у девушек, которые, похоже, приняли это за какой-то жест суеверия.
Я прикусил язык и ничего не почувствовал. Потом кивнул. Наглец показал, что проиграет тот, кто первым приложится к кружке. Я просто пожал плечами, потом взял орешек и разжевал. Какой-то вкус почувствовал, но огня не было, так что и нет причин запивать.
Посмотрел на удивленные лица моих соседей по столу и просто улыбнулся. Наглец сгреб свои орешки, но тут же был остановлен покачиванием пальца Мирины. Тогда он вернул их на стол и стал по одному кидать в рот, разжевывая. После пятого у него уже текли слезы. Но десять он все таки одолел.
Я взял второй орешек и отправил вслед за первым, напомнив себе не забыть потом положить на желудок исцеление. Не хватало еще, чтобы там дырку прожгло напрямую к концу пищеварительного тракта…
Спорщик посмотрел на меня красными глазами с дорожками слез на щеках, сунул в рот одиннадцатый орех и тут же его выплюнул, потом с ревом схватил кружку и выплеснул пиво себе в лицо. Меня тоже неплохо окатило, а моя соседка, которая здорово пригрелась у меня под боком и уже по-хозяйски держала меня под руку, взвизгнула, получив и свою порцию пенной волны.
Гном отшвырнул кружку, которая с грохотом разбилась о каменный пол, схватил мою и уже более целенаправленно залил ее себе в рот. Та же участь постигла наполовину полные кружки всех девушек.
А потом его подхватили двое гномов и поволокли в сторону туалета, или скорее маленького водопада.
Меня хлопнула по плечу рука какого-то гнома, довольно тяжеля, но ничего особенного, правда мне в лицо полетели хлопья пены, которая, оказывается, покрывала мою голову и плечо. А в трактире нарастал радостный гул. Похоже, этот тип уже многих достал.
Но я не спешил брать выигрыш, а просто поманил главную девушку, чтобы она наклонилась ко мне поближе. Потом прожевал очередной огурец с ароматом пива и, пожелав обезболивать, ткнул ей под нос кукишем. Девушка недоуменно отшатнулась, но я просто пододвинул к ней один из красных орешков. Пусть уж сразу поймут, что я маг. А то как бы потом не было претензий, что я нечестно выиграл. А пока я не забрал золотые, все может пройти как шутка.
Мирина осторожно сунула угощение в рот и начала осторожно жевать, а затем улыбнулась и уже смело закончила процесс. Потом встала и на глазах у всех сунула себе еще один и демонстративно его съела.
Тут же один гном схватил парочку и сунул себе в рот, но перекошенная морда и слезы показали, что орешки не поддельные. Минута тишины сменилась уже просто громовым хохотом.
Девушка тем временем жестами спрашивала меня, что я еще умею. Я показал, что могу лечить, покашляв в кулак, а потом вытянул палец и пустил молнию в потолок.
Впрочем, это не особо впечатлило народ в трактире. Вероятно, слабые маги не были такой уж редкостью. Это и к лучшему. Тут один немолодой гном выскочил передо мной и показывая то в потолок, то на себя потребовал, чтобы я стрельнул в него.
Я пожал плечами и пустил молнию в желающего. Того немного дернуло и волосы на голове немного встали дыбом. Еще борода растопорщилась. И все! Он только крякнул и показал мне большой палец. Трактир неистовствовал. А я задумался. Это что же получается? Молния, которой я случайно чуть не убил себя, для гнома только аттракцион?
А передо мной приплясывало уже четверо желающих острых ощущений, но я только развел руками. Пара молний у меня еще была, вроде бы, но пусть резерв восстановится.
Я вопросительно показал на золотые и серебро Мирине и она с улыбкой пододвинула их мне. Значит, если маг применил свое умение в споре, то это проблемы оппонента. Хорошо! Я резко разбогател.
А потом появилась трактирщица с огромной губкой и сделала мне знак освободить скамейку для уборки. Я встал, проигнорировал настойчивые жесты Мирины сесть рядом с ней и показал пальцем вверх, вроде как я пошел в комнату. Поспать тоже надо, после такого дня.
Мою одежду чуть позже истребовала трактирщица на чистку и сушку, а я спокойно уснул в детской кровати. Черт! Это ложе было просто квадратным! Полтора на полтора метра, но наискосок как-то можно было пристроиться.
Утром я получил завтрак, входивший в стоимость ночлега, и спросил даму, можно ли в дальнейшем получать курятину вместо козла. Та уже заметила, что вонючее мясо меня не впечатлило, и согласно кивнула.
А я отправился через площадь, где рослый гном уже отпирал свою кузню. Тот мне кивнул, а потом выдал откованную шершавую заготовку меча и показал, что это надо полировать. Ну я и стал полировать. Впрочем, особо не усердствовал, так как меня интересовал и язык, а пока жесты были в общении просто необходимы.
Сам кузнец в этот день тоже не перетрудился. Ему было на вид лет шестьдесят, но любопытство еще не покинуло его, и мы больше трындели, чем работали. Днем сходили на обед в трактир, а вечером тот выдал мне двадцать пять медяков, сказав, что при хорошей работе буду получать аж половину серебряного.
Я уже понял между разговором, так как прямо спрашивать опасался, да и проанализировав вчерашний вечер в трактире, что в золотом было десять серебряных монет, а те делились на сто медяков каждая.
Проживание в трактире стоило двадцать медяков. Если с обедом и какими-то основными тратами, получалась работа за проживание с едой. Понятно, что я работал на самой простой работе, да и трактир — это дорого для простого неквалифицированного рабочего, с оплатой в пятьдесят медяков в день.
Но все равно, черт знает что получалось! Ладно… пару дней поживу так, а потом что-то придумаю.
Тем более, что проживание в трактире подразумевало слушать вечерние концерты с танцами, которые заканчивались довольно поздно. Музыкальных инструментов я заметил только два, барабан и какую-то волынку, от звуков которой у меня, кажется, вот-вот начнут ныть зубы. А если уж петь начинали, то вообще, хоть беги из города в ночь, к нежити.
Перед ужином я принес кузнецу свой молот и пожелал поменять его на меч. Тот покивал и выдал мне облегченный инструмент убийства, уверив, что для меня такое в самый раз. Ладно… Мечом хоть махать можно быстрее, да и подвешенный на пояс, тот не занимал руки, в отличие от совершенно неудобного молота.
На следующий день, когда я, поработав так же спустя рукава, получал оплату, кузнец, которого звали простым гномьим именем Генрих, сам спросил, а не идиот ли я работать за проживание в трактире. Я просто развел руками, и тот в обед следующего дня сводил меня к вождю городка и та выделила мне невостребованное жилище на краю поселения за очень умеренную плату.
Да, главой этого племени была женщина. Нет, был еще военный вождь, но совсем посторонний даме мужик. А еще главдевушка была ее дочерью. И еще у вождя было два мужа, а раньше, вообще, три.
Я сначала пришел в полное офигение. Но потом уже мне рассказали, что у гномов рождается в два раза больше мальчиков, чем девочек. Некоторые коротышки просто уходят в приключения, где складывают свои бородатые головы, но многие мирятся с проблемой и живут такими непонятными семьями.
У людей в этом мире была ровно противоположная проблема, так что многоженство в человеческих землях цвело и пахло. Я когда все это
