из горла зажатой в руке бутылки, — похороны отмечаем.
Я перевёл взгляд на понтийку, но та и не думала смеяться, продолжая с отрешённо мрачным видом смотреть куда-то вдаль. Похоже ректор про похороны не шутила.
— Соболезную, — лаконично ответил я, не став уточнять кого и когда похоронили.
Личное дело, меня не касается. Спросил:
— Насчёт переформирования групп, не думали?
— Твою мать, Локарис, ты что даже сейчас, в такой момент не можешь дать мне нормально проститься с давним товарищем? — с презрением произнесла Сильвия, покосившись на меня, — тебе настолько это важно?
— Прости, но да, важно. Если я не вовремя, так и скажи, приду завтра.
— Сиди, — топнула ногой она.
Перегнувшись через подлокотник кресла, нашарила ещё одну бутылку вина на полу, швырнула мне. Ну, или точнее будет сказать, что в меня. Благо сработали рефлексы и увесистый снаряд я перехватил до того как он встретился с моей головой.
— Решили мы всё, получишь ты свою группу, с этими заучками. Даже можешь их по своей программе учить, мне похрен, — грубовато ответила мне женщина, — всё одно, выпускные экзамены сдавать будете не мне.
— А кому? — задал я резонный вопрос.
— А я знаю? Как в столице решат.
Нодерляйн замолчала, вновь надолго присосавшись к бутылке. Затем вновь сфокусировала взгляд на мне и на вине, которое я вертел в руках.
— Что сидишь? Пей. Давай, пару глотков за беспокойную душу боевого мага Руксила Кадиса. Которому не сиделось на одном месте из за шила в жопе вот такого размера!
— Достойный был муж, — внезапно подала голос Мымр, всё также продолжая глядеть в пустоту, — появился ниоткуда и ушел в никуда.
Я тактично промолчал. Похоже обеих женщин с этим неизвестным мне Руксилом связывали какие-то отношения.
— Ни неоткуда, — поправила подругу Сильвия, — он был парнем с улицы, с самого занюханного района столицы. Воришка без прошлого и без будущего. Пока не ограбил магистра магии. Который, распознав в нем магический талант, не взял его себе в обучение.
— И ты веришь в эту чушь? — внезапно хмыкнула Рагырда, — поверь мне, навидалась я таких, со дна. Ничего общего. Задурил он тебе голову. Просто одарённый сынок богатеньких родителей позволивших себе оплатить индивидуальное обучение у магистра.
— Его проверял сам Капеллан!
— И? Капеллан тоже был всегда себе на уме, ему было выгодно поддерживать такую легенду подчинённого. Когда ты в разведке чем меньше правды о тебе знают, тем лучше.
Голос понтийки был вполне членораздельным, вот только откровенность, с которой она говорила, выдавала в ней крайнюю степень опьянения. Ничем другим я подобную словоохотливость женщины объяснить не мог. Тут же пожалел, что остался. Больно уж неудобные темы начали всплывать. Разведка там всякая.
— Тихо! — зашипела Нодерляйн, посмотрела на меня холодно, спросила, — ты что-нибудь слышал?
— Я? — приподнял я бровь, — простите, задумался. А о чём вы сейчас говорили?
— Молодец, — резко уронила голову на грудь ректор, но тут же подняла обратно, — правильно, нехрен кому-то знать, что мы из разведки.
Обречённо вздохнув, я произнёс:
— Это я тоже не слышал.
Поднялся было, собираясь уйти, но тут вновь послышался резкий голос ректорши:
— Куда⁈ Сиди давай.
— И зачем я вам?
— Решать будем, что с тобой делать. Слишком много ты уже знаешь.
— Так… — протянул я, начиная закипать, — милые дамы, у меня к вам один вопрос, а вы часом не охренели? Сами тут выбалтываете государственные секреты, называете все пароли, явки, а крайний я? Нет, это вас первых, за разглашение притянуть надо!
Тут, разозлившись окончательно, я не выдержал и язвительно заметил:
— А я ведь догадывался, что не просто так ты магистра Калистратиса с должности подвинула. Чувствовалась за всем этим рука имперской канцелярии. Одно не могу понять, — зачем? Нормальный же мужик, — Рихад. Разве что жадный, да в клубе любит деньги на игры спускать…
— Ты смотри, какой наблюдательный, — произнесла Рагырда, посмотрела на Сильвию, вздохнула и добавила, — положительно он слишком много знает. Придётся и его тоже.
— Что меня, — тоже⁈ — встревоженно переспросил я.
— Тоже в разведку принимать, — ответила почти трезвым голосом Нодерляйн, — а то действительно, неудобно получается.
То что академию опекают спецслужбы Империи для меня большим секретом не было. Вернее, я почти не сомневался, что это так. В конце-концов, это основная кузница молодых кадров для службы боевым магом в имперских легионах. Тут хочешь не хочешь, а контролировать будешь, что у тебя там творится. И все слова о независимости академии в очередной раз просто слова. В прошлой жизни я с этим тоже сталкивался. Курирующего сотрудника от ФСБ знали все преподаватели, к тому же я окончил истфак и половина моих одногруппников осела, кто в полиции, кто в ФСБ, кто ещё в каких правоохранительных органах. Нет, удивительно было другое, обычно такие сотрудники держаться в тени, занимая какую-нибудь не слишком впечатляющую должность, а тут сразу ректор и проректор, две высших позиции в руководстве. Могли и при Калистратисе ведь работать. Или не могли? Но вряд-ли он палки им в колёса ставил.
Тут я вспомнил наш поход в казино и разговор с его хозяином. А если уважаемый господин Полдарк подсадив магистра на игровую иглу, планировал через него влиять на учебный процесс? Это сотрудник разведки и одновременно секретарь ректора, на тот момент, госпожа Нодерляйн вскрыла, после чего было решено Калистратиса вывести из этой схемы путём пари, коном в котором служила должность ректора. Логично? Отчасти да. Непонятно только, к чему такая сложность. Ну, допустим, убивать заслуженного ветерана легиона и одновременно одного из сильнейших магов, — магистра Рихада, неразумно и несколько неэтично. Как-никак, свой. Но местного авторитета и держателя казино-то, что мешало убрать? Ни в жизнь не поверю, что нет у разведки специалистов способных сделать так, чтобы клиент подавился печенькой на завтраке или, поскользнувшись, сломал себе шею, не вызвав подозрений. Нет, я рад, что там отказались от лёгкого пути, но верить в человеколюбие государственных органов, как минимум наивно. Они решают вопросы куда более глобальные, в которых жизнь одного человека значит исчезающе мало и не склонны тратить ресурсы на лишние телодвижения. Так как любой ресурс конечен по определению и им надо распоряжаться разумно. Нет, тут было что-то ещё. Мне неизвестное. Но, по крайней мере, становилась понятна эта чехарда с рокировкой ректора и его секретаря. Истоки, так сказать, и вероятные причины.
Ни в какую разведку меня брать, естественно, не стали. Заставили только дать слово, что обязуюсь никому ничего не говорить и молчать если спросят. Но тут роль сыграла и моя божественная метка. Воин сильно не любит нарушающих своё слово. Правда, я не слишком понимал, как он это отслеживает. Но глядя на довольные лица обеих дам, понял, что они в этой его способности не сомневаются.
«Ну и хорошо, ну и ладно, — думал я в тот момент, — главное, что от учёбы не отстранили».
* * *
Новый семестр начался с общего построения учебных курсов на площадке перед входом в академию. Ректор на крыльце, с улыбкой оглядывающая будущую опору Империи разбившуюся по группам, и все остальные преподаватели и сотрудники, в ряд за ней. Ну чисто торжественное построение в армии. Сам не видел, но мне рассказывали. Теперь, кстати, понятно, откуда у Нодерляйн такие пристрастия.
Естественно опять толкнула речугу про то как хорошо, что все мы тут вместе собрались. Куда без этого. Затем про подготовку к годовым экзамена, а у третьего курса к выпускным и дипломированию, ну а в конце уже уже, бросив на меня мимолётный взгляд, ректор объявила:
— Также, с этого семестра, на базе учебной группы «А1» будет проведён эксперимент по отдельной программе обучения с углубленным изучением магической теории, под руководством профессора Локариса. В группу войдут студенты со всего потока, согласно утверждённого списка. Поздравляю с началом нового семестра.
Ещё раз мазнув нечитаемым взглядом по мне, скомандовала:
— Первый курс на месте, остальные свободны. Господа преподаватели, — прошу.
Я посмотрел на коллег, всё ещё продолжавших на меня дуться, на фон Тифолда, с презрительно изогнутыми губами, Родаблум вздёрнувшую подбородок вверх и слегка растерянную Латинию, до сих пор, похоже, не верящую, что администрация примет такое решение, улыбнулся и решил взять инициативу на себя.
Спустившись с крыльца, приблизился к растерянно стоящим на поле первокурсникам, громко произнёс:
— Так, господа студенты, сейчас я буду называть фамилии и те, кого назвал, выходят и становятся рядом
