class="p1">Пьер отслюнявил себе из нового мешка тринадцать золотых, да и Чугунов не остался в накладе — почти шесть килограммов золота заметно прибавили оптимизма.
— Ну, вот, теперь можно и по рядам прогуляться, — Пьер крикнул что-то гному, тот кивнул, — Сельф присмотрит за товаром.
Любопытство вертело Фединой головой, да и рынок того стоил — на взгляд человека из Изумрудного мира. Горы свежей чистенькой картошки, хотя и не крупной (интересно, здесь они тоже её из Америки завезли?), свекла, какие-то жёлтые и синие корнеплоды. К тому же, овощи, фрукты, ягоды. Плетёные из лозы корзины полны свежей рыбой и зеленью. Туши скота, всевозможной домашней птицы и дичи. По сравнению с Московскими рынками, может быть и бедновато, но зато всё натуральное, без химии или импортных наклеек. Как-то матушка сподобилась купить американские помидоры, дёшево. Так те, заразы, на второй день начали потихоньку подгнивать.
Следом за продуктовыми рядами расположились торговцы игрушками. Федя мельком скользнул взглядом: куклы, зверушки, коняшки. Дети — они в любом Мире дети. Интересно выглядел ряд с отварами, настойками, снадобьями. Даже кремы были явно самопальные, хотя, по отзыву Пьера, высокого качества.
— У нас уже тысячи лет не существует массового производства, — пояснил Ламер, — всё изготавливаем своими руками, поэтому и качество лучше.
Оружейный ряд приковал взгляд. Будь ты хоть трижды научным сотрудником, но если мужеска пола, да ещё из семьи потомственных военных…
— Пойдём, — дёрнул его за рукав Пьер, — этот товар нам не по карману.
— Да я не покупать, — смутился Чугунов.
Когда дошли до тех рядов, где на прилавках были разложены всякие амулеты-талисманы и другая повседневная мелочь, Пьер толкнул Федю в бок и шепнул:
— Я сейчас буду торговаться, не встревай.
Фёдор пожал плечами, как он мог встрять, если и языка-то не знает? Что там такого нужного Пьер углядел, интересно? Разговор, однако, шёл по-французски. Бортник держал в руке голубовато-серый кристалл с куриное яйцо величиной (плоский с одной стороны), окантованный серебром, на тонкой цепочке.
— Бери друг, — наклонился вперёд продавец, дородный черноволосый мужик с длинными усами, — медальон мой, я с ним всю войну прошёл. Вещь стоящая, не сомневайся. Отдам за сотню золотых.
— Коли сомневался бы, — хмыкнул бортник, — я б к тебе не подошёл.
Пьер, почему-то не торгуясь, просто забрал у Феди один из мешков, отсчитал сотню, и, сунув кристалл в карман, дружески кивнул торговцу, а затем медленно пошёл вдоль ряда. Фёдор двинулся следом.
— Видал? — тихонько спросил Пьер, — Видно, деньги очень нужны, иначе не продавал бы так дёшево. Хотя с тебя он бы запросто слупил две-три сотни. В тебе же иномирянина за лигу видно. Давай одежду тебе купим нормальную, а то вид у тебя, как у сутенёра или маменькиного сыночка.
За несколько серебряных империалов Федя, под неусыпным контролем Пьера, купил у худенькой пожилой горожанки (или селянки?) полотняные штаны с рубахой, плотную кожаную куртку, мягкие кожаные сапоги и шляпу. Когда он, тут же за занавеской, переоделся в обновку, Пьер довольно крякнул.
— Ну вот, совсем другое дело. Пошли назад, вечерком пройдёмся ещё раз.
Заодно, Пьер отдал Феде медальон.
— Повесь его на шею под рубаху, чтобы тела касался плоской стороной.
— А зачем это? — полюбопытствовал тот, послушно пряча кристалл под рубаху.
— Это Медальон Воина, — пояснил Пьер, — он всё время впитывает излишки твоей энергии и всплески эмоций. Благодаря этому, в нужный момент, сделает тебя сильнее и выносливее или, на какое-то время, создаст вокруг тебя энергетическую броню. А она даже от клинка защитит. В некоторых случаях, знаешь, лишняя секунда жизнь сберечь может. Вот он тебе эту лишнюю секунду и даст. А чем больше зарядится — тем сильнее энерговозврат в критический момент.
— Так я и запасённую энергию заодно прикупил?
— Вполне возможно.
День за разговорами и рассказами Пьера пролетел незаметно. Вечером, по дороге на постоялый двор, они купили за один золотой ещё одну полезную вещь — комбинированный поджиг: набор из кресала и огнива. От одного чирка огниво загорается и удобно горит сколь угодно долго. Кресала и огнива хватает надолго, если беспрерывно не чиркать и не палить — на год, два, и даже три.
— Надо Барамила спросить — может, здесь у него какой-нибудь маг знакомый есть?
— Зачем? — спросил Фёдор, перебравший новых впечатлений и поэтому слегка отстранённый.
— Один золотой потратишь на языковой кристалл и утром будешь уже на "готике" болтать, как местный. Язык франков ты неплохо знаешь, да только не все на нём говорят. А "готик" — язык универсальный.
— Такой кристалл за один золотой купить можно? — удивился Чугунов.
— Да не купить, — засмеялся Пьер, — эх, ты, изумрудник. Маг тебе его возле головы поставит, когда ты спать ляжешь. Для обучения во сне. А утром "готик" станет тебе родным языком, чего здесь непонятного?
— Здорово! — восхитился Фёдор, — А другие языки тоже можно во сне учить?
— Да, конечно! За одну ночь можно выучить до пяти языков, только стоит это дороже. Зачем деньгами-то зря сорить? Французский ты неплохо знаешь, а на "готике" вообще с любым объясниться сможешь. Правда качество языков будет не очень литературным. Читать, писать, разговаривать на простом уровне, не больше.
— Ну и что? — не согласился Чугунов, — Знание языков лишним не будет. Лучше уж деньги потратить, когда они есть, конечно.
— Смотри сам, тебе платить придётся, — назидательно воздел палец Пьер, — а деньги беречь надо. Неизвестно сколько тебе ещё жить в нашем мире, может быть всегда. Заодно подумай вот над чем. Я завтра домой поеду: ты тут останешься или со мной хочешь? А я пока пойду с Барамилом переговорю по поводу мага.
И он вышел, оставив Федю на растерзание всевозможным сомнениям. С одной стороны, с Пьером вместе гораздо проще, но что ему в деревне делать? Тяги к сельской жизни он как-то не испытывал, ремёслами никакими не владел. А главное, как оттуда попасть домой? Здесь, естественно, одному труднее будет, особенно поначалу, но зато можно попытаться найти шанс вернуться в свой мир.
Минут через двадцать, Пьер вернулся с невысоким мужчиной лет сорока. Глубоко посаженные серые глаза внимательно глядели на Фёдора из-под густых бровей, тонкогубый рот, казалось, навечно застыл в саркастической улыбке.
— Вот этому парню надо "готик" изучить и ещё четыре языка.
— Здравствуйте, — поздоровался Фёдор, — а что я должен делать?
— Здравствуйте, здравствуйте, — рассеянно отозвался маг, — да ничего сложного. Платишь три золотых империала, а я оставлю в изголовье этот кристалл, — с ловкостью фокусника он извлёк откуда-то из-под мантии огранённый прозрачный кристалл на серебряной подставке, — и всё. Утром
