Мы уткнулись носами в землю, как тогда на приеме у Ягами старшего. Даже в этот момент я был уверен, что я прав и мы все сделали как надо…
А что если я ошибся?
Ветерок колыхал жухлые стебельки травы, что пробивались через бетонные плиты, молчание Шибу и остальных угнетало. Что у этого травмированного служаки в голове, поди разбери. Сейчас решит, что нас кастрировать нужно и потом объясняйся, что не виноват.
Мы терпеливо ждали решения мастера, а тот, похоже, все никак не мог придумать что же с нами сделать.
— Встать! — рявкнул Шибу резко.
Мы поднялись с колен, мастер также стоял у клетки, задумчиво нас разглядывая.
— Демон и Дракон, проблемные ублюдки… — пробурчал он себе под нос. — Вот уж точно… — Потом он тряхнул головой, будто собираясь с мыслями, и скомандовал, чтобы все слышали. — Ягами Дате, — назначаешься старшиной второго отряда. С этого момента ведешь расписание дежурств и нарядов, лично наказываешь провинившихся, следишь за порядком. Икари, — ты его заместитель. Правила руководства получите в главном корпусе, после обеда.
Мы с Дате переглянулись, теперь ошеломлен был он.
А я был доволен.
Мой план удался!
Голодовка — это лишь метод вычленить сильнейших, создать стрессовую ситуацию, чтобы понять кто есть кто, все верно. Так легче всего найти лидера для стада, главного барана, который поведет остальных. Он должен быть сильным, пользоваться уважением, и, было бы неплохо, если бы он ещё и не был безмозглым.
Я на роль старшины не годился, мне удобнее в чужой тени. Поэтому я и протолкнул Ягами на передовую, пусть сынок якудзы красуется. И не прогадал.
Я дал им то, чего они хотели. Лидера.
Теперь мое пребывание в этом месте должно стать гораздо сытнее и приятнее.
— А теперь старшина… Ты должен решить, что делать с нарушителями ночного спокойствия, — низким голосом заявил Шибу и кивком показал на побитую троицу. — Они должны понести наказание.
— Наказание… — Дате вопросительно посмотрел на меня.
— Такое, которое не забудут. Которое подкрепит твой авторитет в группе! — Кричал Шибу. — Будь беспощаден и справедлив старшина!
(У меня впечатление, что он просто поорать любит. Спорим, он каждые выходные проводит в караоке?)
Я сделал шаг к Ягами, чтобы только он мог услышать мой шепот. Аники кивнул мне и осмотрел весь строй перед тем, как выдать свое решение.
— Группа № 2, слушай команду! — обратился он к остальным и показал пальцем на испуганную троицу. — Будьте осторожны, не допускайте увечий. А теперь… мочите их!
Толпа беспрекословно набросилась на потрепанных неудачников, свалила наземь и принялась пинать с криками и оскорблениями. Те лишь жалобно скулили и покрикивали, не понимая, как в одно мгновение они превратились в ещё один живой и кровоточащий пример.
Такааки молча наблюдал красными глазами за избиением через прутья клетки, ни один мускул не дернулся на его лице.
— Старшина и заместитель получают по два балла в сутки на личные нужды, — сказал нам Шибу, после чего развернулся и направился в сторону главного корпуса.
Я смотрел, как добивают парней из банды Годза, но думал не о них.
Два балла…
Это же, что, два пайка на брата? Совсем неплохо…
За хороший обед стоило потрудиться!
— Вон того ещё приложи! — крикнул я, показывая на парня, который уползал от общей потасовки. — Давай, давай по спине его, да посильнее!
Добро пожаловать в Габутай!
Глава 4
Зал был заполнен звуками: стуком палочек о посуду, звоном тарелок, голосами и чириканьем птиц, все это смешивалось с эхом и разносилось меж пустых старых стен столовой.
После того как было совершено наказание, нас отвели на завтрак. Так как это был официально первый день нашего обучения, — завтрак выдали всем без исключения. Конечно, кроме битой троицы, которых отнесли в лазарет вслед за их лидером.
Столовая находилась в главном корпусе и выглядела не ахти, впрочем, как и все в этом месте. С ремонтом тут не заморачивались, трещины на стенах и штукатурка, что падала с потолка, никого не волновала. Это был полузаброшенный бетонный призрак войны, который почему-то ещё дышал.
Так было и здесь, в обеденной комнате. Огромный зал, который когда-то мог служить оперативным штабом, где даже выбитые стекла заменить не удосужились. Ржавые балки держали потолок, а меж этими прутьями сновали пичуги. Какой-нибудь особо наглый воробей мог запросто плюхнуться тебе в тарелку и попытаться ухватить кусок хлеба прямо из ладони.
Нас рассадили за длинные столы, и несговорчивый персонал расставил подносы. Рисовая каша, булочка, зеленый чай. Нам с Ягами дополнительно причиталось по вареному яйцу и баночка мисо пасты, которую следовало добавить в рис для питательности.
Голодная свора тотчас набросилась на еду.
— Никак не могу понять, как ты это провернул, — произнес Ягами с набитым ртом, отхлебывая чай из пластикового стакана. — Я думал нам конец, чуть не обгадился на том плацу.
— Я же сказал, что все будет нормально, аники, — беззаботно ответил я, очищая яйцо от скорлупы. Теперь ты старшина, будешь курировать и координировать…
— Только на фига мне это нужно? Ещё больше обязанностей…
— Не нуди, зато и еды больше и привилегий. Да и вкалывать как всем не придется, ты ещё увидишь. Главное, чтобы больше беспорядков в блоке не было, а в остальном мастерам плевать. Лучше подумай, как твой отец будет гордиться. В первый же день Дате Ягами занял пост старшины в Габутай, а?
— Да уж… спорю, ему это понравится, — кивнул парень. — Только мне непонятно, почему ты сам не выступил виноватым, а меня выставил?
— Куда мне, — махнул я рукой. — Я же не сын оябуна, не потомственный якудза. Ты знаешь, как себя вести и что делать, а я про этот твой кодекс только слышал…
— И что дальше? У тебя есть план? — хмыкнул Дате, откусывая огромный кусок булки. (Я так надеялся, что он тесто не ест… Тогда булка была бы моей!)
План… Все что я могу, это основываться на собственном опыте.
Мне вспомнились тюремные годы. Я никогда не был ни в одной банде, но и характер у меня тогда был скверный. Я не умел вживаться в роль как сейчас, и предпочитал быть особняком.
Сейчас мир кажется краше, отчетливей. Я больше не чувствую себя замкнутым, сжатым условностями. Я стал лучше понимать людей, оказавшись в шкуре одного из них.
Да что там говорить, меня чаще держали в одиночке, подальше от остальных, так что я мало участвовал в тюремной жизни. Но если вспомнить как вели себя бывалые уголовники, то можно действовать как они, по аналогии.
В тюрьме сложно выжить самому. Она давит на тебя психологически, стены вот-вот сломают хрупкую грань разума и завалят собой. Опасность таится за любым углом, — на выходе из камеры, на шконке, в душевой… Тюрьма пахнет потом и дерьмом, смердит как бомж на свалке у фастфуда. Потому люди и сбиваются в кучки, в мелкие стаи, ведь так безопасней, так они могут чувствовать себя почти нормально.
— Аники? — Ягами толкнул меня в плечо, вырывая из воспоминаний.
— Угу. Нужно сколотить вокруг нас круг приближенных. Те парни, с которыми ты подружился, вполне подойдут, особенно этот, — тупой и здоровый…
— Кои?
— Ага, он. И ещё Принц, вроде боевой парнишка. Щуплый и Неудачник под вопросом, не уверен я в них.
— А как же Акира?
— Имя мне не нравится, — протянул я и поддел палочками рис. — Сразу вспоминается… Не знаю, не знаю…
— Да ладно тебе, — пожал плечами Дате. — Ты уже придираешься. Уж у кого комплекс должен развиться, так это у меня. В конце концов, именно мне пришлось жить с маньяком под одной крышей долгие годы. Как вспоминаю, так дрожь берет.
— Ладно, вот что сделаем, — промолвил я, — с этого дня распредели места на койках. Все парни, которых мы отберем, должны спать рядом с нами, в конце барака. Есть тоже нужно вместе, за одним столом, только нашей компанией. Сейчас мы сидим отдельно, как два прыща на заду. На обеде сядем вместе, толпой.
