жертву в камеру, чтобы та «подумала и осознала» перед очередным этапом бесед. Третьи зачем-то потащили её не в ведомственную тюрьму — хотя начальство ведомственной могло входить в иную фракцию и, не поняв широты замыслов, обратиться вверх по инстанции — а в самую обычную.
А там мест нет, тем более для проштрафившейся разведчицы с мутными обвинениями. В комфортабельную камеру для состоятельных и благородных арестантов отправлять нельзя: тюремному начальству дали денег, дабы то создало условия для осознания вины. В один из каменных мешков для воителей пихать вроде как не за что, да и заняты они все разной бандитско-революционной публикой (среди которой нет-нет, да мелькают одарённые, пусть в основном слабые).
В итоге офицеры службы исполнения наказаний гениально постановили: запихать Мастера Боя в общую камеру. Не то чтобы тюремное начальство знало о статусе будущей заключённой — я их просвещать тоже не спешила — но даже Ученицу, за которую меня и приняли, упаковывать в переполненную общую камеру… ну, такое.
Те ухари и их дознаватели-вымогатели меня вообще найти смогут? Если они ещё и потеряют свою жертву, то станет совсем смешно.
Впрочем, «жертва произвола» и сама вполне в состоянии внести дополнительную толику юмора в происходящее.
И внесла, да.
Тогда, пару дней назад, шагая по направлению к новому месту обитания и внутренне недобро посмеиваясь будущей шутке, я решила ещё немного притопить своих недоброжелателей, а заодно тюремных коррупционеров — и через Счетовода организовала покушение. Миньоны — сначала Шень-ганфайтер, Прапор и Счетовод, а потом и один Шень, как довольно сообразительный и притом достаточно свободный от дел — пребывали в радиусе прямой связи ещё тогда, когда я находилась на Базе.
Учитывая городскую застройку, незаметно держаться на хвосте закрытой кареты, перевозящей задержанную с места на место, особого труда не составило. Так что сопровождали меня постоянно и, соответственно, отвечали на вопросы и принимали распоряжения.
Не удивительно, что Счетовод, услышав о моём пожелании «организовать какую-нибудь провокацию или устроить подставное покушение», вышел на тех мстюнов, кои стали разменной монетой в чужой игре. И так как о причастности новой заключённой к людям Империи (кроме самой заключённой), было известно только тюремному начальству и людям жадного генерала, недавнее нападение можно вывернуть под оч-чень интересным углом. Настолько, что обвинения в госизмене предъявят уже совсем не мне.
Разве не смешно?
Вас обманули, в грязь окунули
Об этом вскоре узнают все!
Придворный актёр
Умён и хитёр;
Я тут с давних пор, насквозь я вас вижу.
Само собой, если решать дело через Сайкю, то история может завершиться наказанием парочки стрелочников. Но что, если на министра разведки надавят извне? Я ведь упоминала о ранее задуманной комбинации с Императором? Так вот: судя по информации, полученной от агентуры среди дворцовых слуг и наших друзей в гвардии — спасибо вам, капитан Сайкл — венценосный мальчишка действительно несколько раз интересовался одной харизматичной защитницей Империи, а также теми, несомненно, важными делами, что вынудили её отказаться от высочайшего приглашения на бал в честь дня рождения малолетнего государя.
Разумеется, прошло уже достаточно времени, дабы мелкий Импи выбросил новую ученицу старика Будо из головы. Но сложно ли напомнить? Особенно если учесть кое-какую информацию о наших похождениях, которая просочилась в столичную прессу.
Угрозы, насмешки,
короны примеряют пешки.
На лицах — отметки,
Что все они марионетки
Эй, куклы: бегите, ешьте меня, вот он я!
И тут окажется, что героическая Куроме Абэ, убийца страшных монстров и бандитов, укротительница мятежников и вообще крайне заслуженная личность, по подложному обвинению находится в тюрьме, где на неё чуть ли не в тот же день совершают покушение. Как сказал бы Кей: «Ай-яй-яй!».
Надо ли объяснять, что сделает Сайкю с так подставившими его умниками?
И неважно уже, что передавшие записку посредники, способные подтвердить или опровергнуть обвинения, странным образом исчезли: это тоже истрактуют не в пользу «спутавшихся с революционерами предателей» и их фракции.
Ибо закон власти неизменен: оступившегося — толкни.
Я роль — вы сюжет,
Прольём миру свет.
Кто прав, а кто нет — пусть судят другие.
Мне же, как жертве обстоятельств, быть может, предоставят дополнительные плюшки. Да и на освободившиеся после неминуемой чистки места можно попробовать продвинуть наших друзей в рядах ведомства.
Собственно, вопрос о том, кто выиграет, а кто проиграет — сейчас не стоит. Только о величине потерь наших оппонентов (кои даже не знают, что им кто-то противостоит и потому не способны грамотно ответить), а также о размере извлечённой из чужой оплошности выгоды. Ну, и о количестве усилий, которые придётся приложить, дабы взять максимум.
Та же задумка с Импи и Будо может и не сработать, но тогда в ход придут силы внутри Службы разведки, которым наши агенты подкинут или продадут ценную информацию, позволяющую укусить враждебную фракцию. Или можно поделиться интересненьким с агентами Онеста, что если и не стоит за вспышкой активности того клоуна в генеральских чинах, то уж точно не упустит повода снять стружку с Сайкю, «проморгавшего у себя под боком ячейку революционных шпионов».
Хотя, конечно, для развития более отдалённых планов сразу получить реакцию от Императора — и лучше, и проще.
