у нее медальон?
Подошла ближе к животному и присела на корточки. Мне вдруг стало жаль зверька, и в этот момент на груди подозрительно потеплело, пронзая всё тело жаркой волной силы. Вздрогнув от неожиданности, я пошатнулась, как вдруг из моей руки полилось легкое, едва заметное сияние, и крысёныш буквально на глазах начал оживать. Заросла рваная рана, появилось дыхание, и грызун уже через минуту стоял на лапках, рассматривая меня своими черными глазками, словно никто и не убивал его.
Я не удержалась и плюхнулась на мягкое место, с благоговейным ужасом таращась на свои руки и продолжая ощущать тепло на груди.
А потом до меня дошло: это медальон!
Но… неужели в этом мире существует магия? С ума сойти!!!
Крыска благополучно сбежала в свою нору, я же снова задремала на лавке, подложив под голову руку. Жестко, конечно, но хоть не на полу. Помню, пришлось мне пару лет пожить в приюте, пока мама болела после развода с отчимом. Естественно, брошенные дети оказались даже более жестокими, чем обычные. Иной раз приходилось спать, сидя на холодном полу, когда меня выгоняли из комнаты или запирали в общественном туалете.
Для ребенка это было мучительно, но в конце концов я даже к этому привыкла. Вообще у человека очень гибкая психика: он способен приспособиться хоть и не ко всему, но к очень многому.
Вот и сейчас мне было довольно комфортно дремать внутри холодного подвала в обществе странной крысы, потому что я не в дворцовых кулуарах родилась и не на мягких перинах опочивала. В голове стоял защитный блок: главное поспать, а где — неважно, ведь сон — это источник сил.
Именно поэтому, когда поутру в помещении появились люди, я их сразу даже не заметила. Однако через несколько мгновений проснулась от звуков чужих голосов, но сделала вид, что продолжаю спать. Даже дыхание не сбилось, за что хвала прежнему земному опыту: притворяться спящей я отменно научилась в том же приюте.
— Она сумасшедшая! — о, да это же голос дорогого муженька. — Как можно здесь уснуть??? Я надеялся, что застану её в слезах и в отчаянии, ради этого и труп крысы оставил, а она… просто спит!!! Кстати, а где грызун? Только кровавое пятно осталось…
Я мысленно позлорадствовала: в очередной раз напыщенный индюк в пролёте!
— Трупа нет… — озвучил незнакомый флегматичный голос очевидную истину. — Прикажете выпустить госпожу?
Ага, похоже, это просто стражник.
— Да, разбудите и отправьте в опочивальню. Не разговаривайте с ней! Госпожа не в себе. И следите, чтобы не сбежала. Кажется, после произошедшего неделю назад она тронулась умом…
Так, так, с Натали что-то случилось семь дней назад? Кстати, а это логично, ведь я каким-то образом смогла занять ее место. Неужели все-таки довели, изверги? Надо бы разузнать…
Когда Уильям ушёл, я поспешно «проснулась» и присела. Стражник — немолодой уже мужчина с усами — вытаращился на меня, как на привидение. Настращали бедолагу. Неужели думает, что я сейчас бросаться на него начну?
Усмехнулась.
— Веди уж… — бросила я, вставая на ноги. — И да: я не сумасшедшая! Просто сильная…
Озадачив этими словами смутившегося стражника, я зашагала прочь из подвала с уверенностью королевы, действительно ощущая себя сильной и несломленной. Кажется, начинаю догадываться, зачем попала в этот мир: требуется восстановить справедливость и немного подчистить местный гадюшник.
Поэтому с побегом немного повременю…
* * *
На столе стояли пустые тарелки: поела я с аппетитом. Запертая дверь больше не смущала: мне было чем заняться. Одной рукой я сжимала медальон под платьем, а другой держала записную книжку «хорошего» Уильяма.
А почитать было о чем.
Он писал о том, что не может найти смысла в жизни. Хочет, но не может, потому что весь мир вокруг пропитан фальшью. Он хотел бы увидеть семью и общество свободными от лицемерия и корыстолюбия, но… это казалось невозможным.
Я поражалась тому, что подобные мысли могли родиться в голове подростка. В то время как его сверстники-мальчишки на Земле думали о девчонках, выпивке и развлечениях, юный «хороший Уильям» мечтал о построении идеального общества, которого, как он сам признавал, просто не могло существовать в реальности…
Прочитав всего две страницы записей, я набралась стольких впечатлений, что хватило размышлять о них ближайшие два часа.
Честно говоря, сердце трепетало, когда я думала об этом мальчишке. Ну не может мой муж быть им! Это невозможно! Характер мог бы испортиться, соглашусь, но ум уничтожить невозможно! Муженёк должен был стать как минимум злобным гением, но таковым нынче и не пахло.
Ладно, допущу мысль, что это разные люди.
И где же тогда юный мечтатель? Судя по оставленной одежде и золоте, сбежать ему так и не удалось. Или убегал впопыхах, не сумев взять это всё…
Сердце сжалось от боли. А если он… мертв?
Кажется, он впечатлил меня настолько, что в глубине душе я начала привязываться к нему…
Потом мысли плавно перетекли к судьбе настоящей Натали, и я решила устроить допрос служанке. Да, той самой с «голосом». Звали ее Фима, и меня она боялась, как огня. По непонятной причине.
Когда служанка принесла принадлежности для водных процедур и сообщила, что сечас мне устроят горячее купание, я остановила ее щебет жестким вопросом:
— Что случилось со мной неделю назад???
Фима застыла и посмотрела на меня глазами насмерть перепуганного кролика. Во взгляде промелькнул самый настоящий ужас, и девушка поспешно опустила взгляд, вмиг превратившись в обреченное создание с низко опущенными плечами… Рухнула на колени и прошептала:
— Простите, госпожа! Это моя вина! Я не уследила за вами, отвлеклась на кухне, а вы… а вы…
И девушка громко разрыдалась, так ничего не объяснив. Поняв, что на крик сейчас сбегуться другие, я так грозно гаркнула на неё, что Фима вмиг заткнулась и затараторила:
— Вы выпрыгнули из окна, госпожа, а я не уследила! Трава смягчила удар, и вы фактически не пострадали, что было настоящим чудом, но долго не приходили в себя. Все думали, что помрёте, но через сутки наконец-то очнулись без единого синяка на теле. Это Божья милость не иначе, но я… я виновата!!!
И опять рыдание взахлеб.
Быстро оценив ситуацию, я подошла к служанке и аккуратно ее приобняла.
Девушка вздрогнула и перестала кричать, видимо, не поверив тому, что почувствовала.
— Я тебя не обвиняю, — проговорила я мягко, но сдержанно. — Виновны другие, поверь мне. Но после случившегося у меня… проблемы с памятью. Поэтому… лучше расскажи о моих родителях.
