— Честно говоря, я протоколы писать не умею, — развел руками дежурный. Всегда участковых прошу.
— Ну так попроси…
— Так нет никого из них сейчас в отделе.
— Блин! Миха! До таких звезд дослужился, а по административке оформить человека не можешь. Ладно… Сказал бы спасибо, да не за что…
— Извини, Саныч…
— Бывай.
Я вывел «задержанного» и потолкал его на улицу.
— А может я дома подожду? — радостно спросил Пистон, убедившись, что КПЗ ему сегодня не грозит.
— Ты тупой? Я тебе говорю, за тобой могут прийти в любой момент, и это будет последний момент в твоей развеселой жизни. Со мной пойдешь. От меня ни на шаг. Понял?
Пистон опустил голову, ему явно хотелось выпить, а после прилечь на диванчик перед телеком и закурить. А тут я такой спаситель нарисовался.
Оставив Серого в своем кабинете за старшего, я направился в школу. Со слов пацана, сестра его сегодня там, опять занимается важными пионерскими делами — оформляет какой-то школьный стенд в красной комнате.
Пистона пришлось взять с собой. Как-то не очень было тащить такого хмыря в детское учреждение, но ничего не поделаешь. Надеюсь, наш тандем никто не увидит, каникулы все-таки.
Но благо, в школу с алкашом мне заходить не пришлось. Я напоролся на Алёну прямо на школьном крыльце. Стенд ее подопечные пионеры выволокли на улицу и что-то малевали вонючей краской, поэтому работа кипела не в пионерской комнате, а на свежем воздухе, чтобы не задохнуться.
— Привет, — помахал я старшей пионервожатой.
Та, завидев меня, сначала невольно улыбнулась, а потом улыбка вдруг исчезла с лица, сменилась на прохладцу.
— Жди здесь, — указал я Пистону на лавочку возле газона, а сам пошел навстречу девушке.
— Привет, — когда мы приблизились друг к другу, ответила та. — Это что за чудо с тобой?
Она кивнула в сторону моего подопечного, тот грелся на лавочке, щурясь от солнышка, словил «тунеядский» кайф. Казалось, вот-вот достанет из-за пазухи шкалик и пригубит.
— Мне нужно поговорить, серьезно… — выдал я голосом, полным таинственности и серьезности. Однако, предательская улыбка с моей морды никак не слезала, очень рад был видеть пионервожатую
— А что нам говорить? — надула губки Алена. — Лучше с Асей поговори, пригласи её куда-нибудь. Погуляйте. Вон, погодка какая замечательная, а мне некогда, мне работать надо.
— Хорош дуться, я вообще по-другому поводу.
— А кто тебе сказал, что я дуюсь? — сверкнула глазами девушка, но тут же себя уняла и добавила. — Мне вообще все равно.
— Отлично! Раз все равно, значит, ты мне поможешь! Как другу. Как боевому, так сказать, товарищу. Я ведь тоже комсомолец…
Я не хотел здесь объясняться за поцелуй с Асей, все равно останусь виноватым, да и не до этого сейчас и поэтому увел разговор в иронично-идейное русло.
— Помочь? Я? Тебе?.. Чем же? Рассказать, какое мороженое любит Ася?
Вот язвочка, своего не упустит… Но и я не привык так просто сдаваться.
— Далась тебе эта Ася… между прочим, ты мне больше нравишься.
Девушка чуть залилась румянцем, в ее глазах на миг вспыхнули искорки радости, но тут же погасли и она уже с некоторой претензией проговорила:
— Сомнительное утверждение… «больше»… То есть на нее ты тоже запал? Да ты, я смотрю, настоящий Дон Жуан. Извини, Саша, но мне надо идти. Пока…
Она демонстративно развернулась и сделал шаг в сторону своих подопечных. Но медленно так и с расстановкой, будто желала, чтобы ее непременно удержали. И я удержал.
— Да погоди ты! — шикнул я и мягко, но крепко схватил ее за руку. — Дело жизни и смерти. Не моей, конечно, но надо одному человеку помочь…
Алёна остановилась, повернулась ко мне и посмотрела прямо в глаза. Я притянул ее ближе, не выпуская руку. И поцеловал. Быстро и спонтанно. Делать этого не собирался, само так вышло, но мне понравилось.
Алёна ответила на поцелуй, но через мгновение, будто опомнившись, отпрянула от меня, чуть залившись краской. Мда… Это не Ася.
— Ты с ума сошел, Морозов! — зашипела она. — Здесь же дети…
— Эти? — я кивнул на стайку пионеров, что увлеченно корпели над плакатом и не смотрели в нашу сторону от слова совсем. — Да тут, если я на голове ходить буду, они внимания не обратят. Вон как увлеклись художеством.
— Все рано, — хмурилась Алена, но выдохнула уже с некоторым облегчением, убедившись, что нашу маленькую шалость никто не заметил. — А если увидят?
— Тогда, нам нужно найти более спокойное место для поцелуев, — обезоруживающе улыбнулся я.
— Дурак, Аську свою целуй. Говори, уже, зачем пришел, какой такой вопрос жизни и смерти?
* * *
Пистона я повез на дачу Серовых на автобусе с пересадкой. Можно было вызвать такси, или попросить отвезти Эдика, например, но я решил, что чем меньше знает народу о новом убежище алкашика — тем лучше. Как говорится, если хочешь, чтобы о чём-то узнали все, расскажи это кому-нибудь по секрету.
Дачный автобус, переваливаясь на ухабах проселка, вывез нас за город. На остановке посреди дачного общества он распахнул двери и выплюнул на притоптанную площадку пенсионеров с граблями, мамашек с корзинками и меня с Пистоном.
Я ни разу не был на даче у Серовых, но по названному мне адресу легко нашел нужный домик. Улицы здесь назывались незатейливо, не запутаешься: Яблоневая, Сливовая, Лесная и тому подобное. Вот на этой самой Лесной и были стандартные шесть соток с домиком, которые достались Алёне и Андрею Серовым от родителей.
После недолгих переговоров, она согласилась на сомнительное пребывание алкашика на ее участке. Все-таки у девчонки большое сердце. Пожалела Пистона… или быть может, согласилась, потому что именно я ее попросил? Несмотря на всю её показную ершистость, я чувствовал некую взаимность симпатии. Ну, конечно, если бы я ей не нравился, фиг бы она дала себя поцеловать.
Мы дотопали до нужного участка. Небольшой домик в тени черемухи с симпатичным оконцем, с резными наличниками, как в сказке.
— Короче, поживешь пока здесь… — я открыл калитку и стал осматриваться, Пистон несмело семенил за мной.
— Начальник! А тут телек-то хоть есть? Я же здесь с тоски сдохну.
— Лучше сдохнуть от тоски, чем от пули.
— Как от пули? — заморгал Пистон. — Ты же говорил, что под грузовик толкнут?
— Сначала толкнут, а потом еще пулю для надежности всадят, — подытожил я. — Контрольный выстрел, слышал про такой? И не вздумай никаких дружков сюда тащить. Имущество попортишь — телек у тебя, как компенсацию заберу и хозяевам дачи отдам. Понял?
— А кто хозяева? Та краля в красном галстуке пионерском?
— Не твое дело. О себе лучше думай, о безопасности.
— Хороша фифочка, — скалился сальной улыбкой Пистон, — была у меня по молодости комсорг. Вот такенная бабёнка. Ты не смотри, что все они правильные и лозунгами судачат. Если их раздеть, знаешь какие они…! У-ух!..
— Хлебальник завалил, — отрезал я. — То же мне, Казанова тряпочный нашелся.
— Да ладно, ладно, Начальник! — примирительно развел руками Пистон. — я же совет просто дал, я же старше тебя.
— Харэ базарить, бывалый. Если бы возраст придавал мозгов, то ты был бы уже кандидат наук.
— А я может и есть кандидат наук, — вдруг заявил алкаш. — В прошлом…
— А я сын Брежнева. Вот мы и встретились.
Я порылся в цветочном горшке на небольшой веранде и нашел ключ. Открыл навесной замок и распахнул скрипучую, но крепкую дверь. Мы зашли в домик.
— Вот диван, вот стол, вот кресло, — указывал я. — Все для жизни есть. Располагайся.
— А жратва где? — поджал губы Пистон.
— Завтра привезу, — сказал я. — А пока тебе тут картошки хватит. В погребе достанешь, хоть и прошлогодняя, но сказали, что нормальная еще, есть можно. Электроплита есть, кастрюля вон висит на стене. Отваришь картохи и поужинаешь.
— Картошка без сала? — грустно скривился Пистон. — Что баба без сисек…
— Эко ты привереда, будешь выкаблучиваться, поедешь таки в КПЗ.
