интересуют отличия, — продолжил я дружески-снисходительно, или покладисто, идя на поводу пробудившихся интересов как Ивана, так и остальных собравшихся в совещательном зале замковско-дворцового комплекса нашей новой усадебки.
— Было бы неплохо услышать более развёрнутое объяснение, — Годунов охотно подтвердил мою высказанную мысль о пробуждении всеобщего интереса. — Возможно, что в будущем я занесу его в список своих инструментов ведения дел, переговоров и заседаний!
Иван аргументировал свою настойчивость в терминологическом вопросе, а остальные члены собрания с ним согласились, выражая поддержку разными красноречивыми способами, но молчаливо. Многие из господ с дамами закивали, а иные зашушукались с ближайшими соседями по рядам.
— Хорошо, — я согласился с доводами будущего Монарха. — Бюллетень, многоуважаемые, это документ, в коем содержатся вопросы повестки дня общего собрания, по которым участник общества может проголосовать с помощью выбора формулировок «за», «против» или «воздержался», — дал я сухой словарный ответ, — А коль мои наставники с учителями молчат, то методичка — это учебно-магическое, или иное пособие! Методичка — такое издание, посвященное чаще всего одной тематике, которую исследует вдоль и поперек, в мельчайших подробностях, — продолжил я просветлять страждущих знаниями. — С ней выполняют любые научные работы. Например, лабораторные, — тут я бросил ментальный посыл укоризны с личностным превосходством Сэру Семсарглу и Мадам Вонг-Алайсиге. — Контрольные работы, курсовые, практические и так далее, и тому подобное, и всё в этом духе преподавательской деятельности. И оформляют их с учетом перечисленных в ней требований Ректората Рунной Магии Школы Берсерка! — завершил я сеанс лаконичного ликбеза. — И я попрошу всех — давайте закончим на этом вступление и перейдём наконец-то к насущным делам! Марфа Митрофановна, приступайте с Роксаной Никитичной й к прямым обязанностям Секретариата Педагогического Совета!
— Господа, Дамы, — Поручик Череп поднялся и отразил всем своим видом человека с безукоризненной выправкой, присущей сугубо военным. — Милорд, — он сдержанно всем поклонился. — Я предлагаю ввести в Школе жёсткую диктатуру обучения! — прозвучало первое заявление на нашем заседании, переполненное непоколебимой решимостью самого заявителя. — Кто «за» — прошу голосовать! — Александр и про будущий бюллетень не забыл.
— Череп, у тебя не голова, а антиреклама современных шампуней! — высказался я по поводу диктатуры.
— Что, прости? — Поручика обуяло непонимание прозвучавшего сравнения.
— Я говорю, умный ты, — продолжил я, стараясь не нервничать. — Разве можно так с деточками, а? Здесь иной подход требуется, тонкий и более действенный, основанный на собственном авторитете, но это в будущем, — скупо пояснил я.
— А что такое шампунь? — забеспокоился кто-то из девушек.
— Жидкое мыло, созданное для удобства размыливания в волосах, — коротко пояснил я. — Давайте отложим рытьё в терминах и вернёмся к прерванной теме. Поручик, я хочу слышать конкретику в обоснованиях! — нарочито сухо среагировал я, вскинув бровь, как и полагается председателю, ну или директору будущего ректората.
— Дисциплина у новобранц… — он не договорил.
— Не у новобранцев, а у Юннатов Школы Берсерка, — медленно отчеканил я в подчёркнуто наставительной манере, прервав Александра незамысловатым жестом с поднятой рукой. — Дисциплина, говорите? — я обвёл коллектив взглядом сурового руководителя. — По моему мнению все так думают, — я пришёл к очевидному выводу, который тут же и озвучил.
— Да, я тожа так счит… — с задних рядов начал утвердительно бурчать Борислав, забеспокоившийся о небывалых хлопотах в рутине будней педагога.
— Т-сс! Т-цы-ц, ты, — его тут же бесхитростно пресёк Остапий. — Бугай неуравновешенный, — добавил он тоном прожжённого критика.
Мелкий товарищ ткнул здоровяка в бок и затем вожделенно уставился на меня, подобно благодарному слушателю, черпающему бесценные крупицы наиважнейшей информации.
Причём вид бывшего Ставропольского ватажника красноречиво сказал мне, мол — баре, так это не я, а всё он, мой бестолковый дружбан Барри так считает.
Однако, я предпочёл не заострять до поры до времени внимания на нетерпении нашего добряка Бармалея, небезосновательно отнеся инцидент к сатирическому по большей части, чем к какому-то там чрезвычайному.
М-да уж… А в довесок я принял во внимание и тот факт, что некоторые из заседающих господ с дамами хихикнули, откровенно и совсем не стесняясь.
Юмористы, ети-ё мать! Спустя некоторое время, на минуточку весьма непродолжительное, я с удовольствием погляжу, как эти новоявленные весельчаки взвоют, откровенно офигевая из-за неуправляемого поведения учащихся детишек.
— Ладно, продолжим! — я отразил своей мимикой яркий образчик беспрецедентного скепсиса. — И чего же ты там нам вещал про дисциплину, м-мм, в самом начале, а, Череп?
Александр, так и оставшийся стоять, обратил взор полный надежды на присутствующих, желая снискать толику поддержки в нелёгком деле учительских переговоров. А вернее в своих жалобах на неподобающее поведение непоседливых учеников.
И нашёл-таки таковую в лице Марии Николаевны Романовой, нашего Огненного Стихийника, тоже поднявшейся со своего кресла в центре аудитории Педсовета.
На неё сразу воззрились остальные члены преподавательского состава Школы Берсерка, кто так или иначе воздержался от открытых и бескомпромиссных проявлений недовольства и опасений в вопросе будущего обучения несносных деточек.
— Вот, Милорд! — Александр Колчак победоносно вскинул свой подбородок. — Полюбуйтесь — я не одинок! Так давай же послушаем и остальных, согласных с выявленной проблемой, а может и с вероятной угрозой, нависшей над всем процессом обучения из-за слишком мягкого отношения к дисциплине! — он высказал новую вводную, имея все признаки самодовольства на ментальном уровне, прекрасно маскируя его внешне, и оставаясь привычным всем солдафоном.
— Я абсолютно согласна с Господином Поручиком, — возбуждённо заговорила Мария. — Например, во время ознакомительного общения, состоявшегося в нашей с Ольгой аудитории, — она выразительно глянула на старшую сестру и поправила статусный кортик на поясе. — Так вот, некоторые сорванцы, не побоюсь этого утверждения, вели себя совершенно несносно! — Княгиня чуть ножкой не притопнула от эмоционального возмущения. — Мало того, что завязалась потасовка среди забияк-новобран… среди Юннатов, — тут Княгиня спешно поправилась, вспомнив о моём недовольстве от неправильного названия учеников. — Так ещё и некоторые попросту сбежали прямо из-под нашего с родителями носа, и их потом вылавливали в потаённых и сложно вообразимых уголках усадьбы! — завершила она праведный посыл возмущения, и с хмурым выражением села на место.
— Даже с деревьев некоторых индивидуумов снимали, и из подвальных лабиринтов и казематов выводили! — бойкая Анастасия Романова не удержалась от своих слов поддержки.
— Драки замечены, а там и до членовредительства с порчей
