отсыпался в укромных местах, а ночами выходил на улицу на охоту. Местные грызуны для него были подобны накрытому праздничному столу, поскольку ловить ему их было проще простого. Он даже кошачий корм почти не ел.
* * *
Прошло чуть больше семи с половиной лет с того момента, как Юлия съехала от семьи Кац и стала вести самостоятельную жизнь. Наступила весна две тысячи двадцать второго года. Внешность эльфийки претерпела незначительные изменения. Она теперь выглядела лет на шестнадцать-семнадцать и немного прибавила в росте. Из горного экскурсовода она переквалифицировалась в гида-альпиниста и стала водить альпинистов по ближайшим к Греноблю маршрутам. На этой должности она зарабатывала больше, но через несколько лет планировала стать инструктором по альпинизму, для чего сдавала дополнительные тесты и получала необходимые лицензии.
После походов в горы у неё были длительные выходные, в которые она помогала Флоре с её наработками по артефактам.
Полугоблинша серьёзно продвинулась в создании артефактов для противодействия драконам. Их у неё накопилось приличное количество.
Внешность Жан-Поля не претерпела изменений. В свои биологические сорок два года он выглядел на двадцать пять и ощущал себя молодым, полным сил и здоровья. И это чувство дарило ему радость вперемешку с надеждой на то, что так и продолжится, что он проживёт как минимум не меньше своей супруги.
Жан-Поль всё это время продолжал писать книги. У него вышло ещё восемь романов про путешественников во времени. Но удивительное дело — больше никто с ним не связался.
С Мэри Фатсон он продолжал поддерживать контакты, общался с ней по интернету и несколько раз они пересекались, когда оказывались в одном и том же городе. Но дальше дружеских посиделок в ресторане у них не заходило.
В отличие от него, мадам Фатсон продолжала стареть. И, кажется, она что-то подозревала насчёт молодой внешности коллеги по путешествиям во времени.
Он не забрасывал тренировки, несмотря на то, что они давали минимальный прирост, который был практически неощутим. По чуть-чуть, по капельке, но способности всё же прогрессировали, за исключением одной — телепортацией парень так и не овладел. Ману он тоже до сих пор не сумел почувствовать. Хотя за последние полгода раз семь во время медитаций на краю сознания возникало какое-то новое чувство. В такие моменты казалось, что вот-вот, ещё немного, и он сумеет ощутить крохи магической энергии в своём организме. Но не выходило.
Флора подтвердила догадки супруга, сказав, что именно так на начальном этапе ощущают магию новички. Вот только у магов такое происходит где-то через несколько недель с начала медитаций, максимум через несколько месяцев, после чего они быстро учатся чувствовать ману и переходят к её управлению. А Жан-Поль потратил восемь лет на то, чтобы почувствовать отголоски маны, и неизвестно, сколько уйдёт на закрепление этих ощущений. Это являлось очередным подтверждением того, что мана у него есть, но её слишком мало.
Состояние четы Кац за счёт роста стоимости ценных бумаг увеличилось в десять раз. Это было больше, чем парень рассчитывал. И годовые доходы выросли соответственно — теперь они зарабатывали около миллиона евро в год.
Раз в квартал Жан-Поль и Флора куда-нибудь летали отдыхать на пару недель. Таким образом, они побывали во многих странах. Каждая такая поездка дарила массу приятных впечатлений и заряжала позитивом.
В один момент спокойная и размеренная жизнь резко изменилась. В начале весны Жан-Поля начало преследовать назойливое ощущение угрозы, словно за ним кто-то следит. Он вычислил места, откуда производится слежка, но выявить источник не мог. По всей видимости, он либо был невидимым, к примеру, какое-то магическое заклинание, либо это был прибор для слежки, но настолько миниатюрный, что невооружённым взглядом его не разглядеть. Либо он был очень хорошо замаскирован.
— Жан! — влетела в его кабинет взволнованная Флора.
— Ты тоже чувствуешь? — перешёл он на эльфийский. — На французском не говори и старайся не показывать вида, что обнаружила слежку.
— То есть, ты тоже? Ну да, о чём это я? Конечно же, ты это наверняка почувствовал раньше меня. Что это?
— Слежка. Мы привлекли чьё-то внимание.
— Нас хотят убить?
— Необязательно. Возможно, это просто слежка.
— Но кто? Как? Зачем?!
— Потом обсудим без лишних глаз. Мало ли, вдруг они сумеют расшифровать эльфийский…
Жан-Поль сконцентрировал внимание на окружающей обстановке. Флора старалась сохранять внешнее хладнокровие, но в её излишне резких движениях ощущалась напряжённость.
Чуйка в паре с внимательностью позволили выявить источник волнения.
— Дорогая, — нежно обнял Флору Жан-Поль, — пошалим?
— Прямо сейчас? — с недоумением посмотрела на него супруга, но вскоре до неё дошло, что это лишь повод, и она решила подыграть. — Конечно, милый.
Парень неожиданно сорвался с места и резко взмахнул рукой. Ладонь с громким хлопком впечаталась в стену.
— Чёртовы комары! — отряхнул он ладони.
Флора приподняла брови, разглядывая растрескавшуюся штукатурку, повторяющую очертания ладони супруга.
— Комары?
— Да, милая. Чёртовы «комары»! Удивительно, откуда бы им взяться в марте? Наверное, трубы в подполье текут. Нужно будет вызвать сантехника…
— Ненавижу комаров! — поджала она губы. — Милый, а вдруг они укусят меня за задницу во время любовных утех? Убей их всех!
— Прямо всех-всех, милая?
— Да! Иначе никаких шалостей! Я боюсь комаров, ты же знаешь. На моей нежной коже из-за их укусов долго не сходят волдыри.
— Раз ты этого хочешь, твой рыцарь готов уничтожить всех кровососущих тварей в округе!
Жан-Поль распахнул дверь и тут же впечатал ладонь в стену возле дверного косяка. От его хлопка стена содрогнулась и громко затрещала.
Флора с печалью смотрела на дыру в гипсокартоне. Ей стало очевидно, что после такой охоты за «комарами» в доме предстоит сделать ремонт. Чувство тревоги продолжало её преследовать, следовательно, в доме ещё находилось много насекомых-шпионов. Но именно в кабинете ощущения сильно притихли — это означало, что именно тут шпионов не осталось.
Пока её муж козликом скакал по дому и одного за другим убивал «комаров», она принялась использовать различные чары.
Кац вернулся в свой кабинет через сорок минут и застал супругу в своём кресле.
— Избавился от всех? — подняла она на него глаза. — Я больше ничего не чувствую.
— Верткие твари и крайне прочные. Это что угодно, но точно не настоящие комары. После уничтожения всех этих тварей я почувствовал ещё что-то снаружи. Эта штука точно была невидимой, поскольку я тут же бросился к окну и попытался её разглядеть, но заметил лишь едва различимое марево. Она улетела.
— И что это, по-твоему, Жан?
— Либо эта штука управляла «комарами» и собирала от них данные, либо
