достоинство, да и то сомнительное. Он всё про всех знал. Знал и про старика, жаль что ничего конкретного, слухи одни. Звали его Всеслав и был он якобы волхвом, а то и жрецом Перуна, принявшим льстивое крещение дабы смущать добрых христиан. Ещё говорили, будто дар пророческий у него есть и завсегда верно может он предсказать исход любого поединка, — точно перунов жрец, — шептал напарник торопливо крестясь.
— И что, может и победителя на боях, которые у боярина Волка проводятся угадать, — поинтересовалась Лада.
— Знамо дело может, своим тёмным ведовством, не к ночи будет помянуто.
— Тогда почему не угадывает, уже давно б разбогател.
— Молодой ты ещё, — снисходительно ответил напарник, — чтоб будущее узреть ему нужно тёмный ритуал провести, бесов призвать, дабы они ему нашептали имя победителя. А как ему ритуал провести, если храмы божьи кругом, — он назидательно поднял указательный палец.
С напарником было всё понятно, лучше грамоте выучился б, глядишь, и ерунду бы нести перестал.
— А кстати, не знаешь, что на боях происходит, а то давно уже не был? — поинтересовалась Лада.
В этом вопросе вечный работник трактира был осведомлён куда больше. Имена бойцов и результаты поединков сыпались из его рта без остановки. Среди прочих промелькнул и Алексей Индиец.
— А это что за птица? — скрывая заинтересованность поинтересовалась Лада.
— О, давно ты не тешился. Объявился недавно торговый гость, говорят из самой индии, где люди с пёсьими головами живут…
— Так у него что, пёсья голова? — перебила его девушка, не скрывая своего удивления. По поводу существования людей с пёсьими головами она сильно сомневалась, а среди людей приплывших в месте с отцом таких точно не было.
— Да нет же, голова у него обычная и сам он вроде человек, только ростом сажень, а то и больше. Так вот, так понравились ему наши забавы молодецкие, что решился сам в них участие принять. Отдавая должное, надо признать, хоть принято у них по другому драться, боец он неплохой. Правда серьёзных противников ему не встречалось — и словно сообщая большой секрет, перешёл на шёпот, — но слышал я, будто княжьи вои в это воскресенье решили на кулаках потешиться. Тут победам индийца и конец придёт. Куда обычному купцу, пусть и огромному, словно исполин библейский, супротив дружинника.
Воскресенье показало, что старик разбирался в кулачном бое куда лучше её напарника, а индийский гость не уступит даже дружиннику. Лада и не поняла ничего из произошедшего на песке, когда высокий жилистый гость, сцепился с могучим дружинником. Пространство между ними наполнилось мелькающими руками, а потом дружинник упал. Гость постоял над ним, удостоверился, что тот не может продолжать бой, смахнул кровь из разбитого носа, забрал заклад княжьего человека и ушёл. Ставка была четыре к одному, был один резан, стало пять. Просто великолепно, и всё лучше, чем весь день в трактире вертеться.
С этого момента Лада стала постоянным посетителем воскресных боёв, всякий раз ставя на индийца. Жаль, княжьи люди желающие помериться с ним удалью, быстро кончились. Ставки на него полезли вниз и повторить первоначальный успех не представлялось возможным. Только в середине осени индиец сошёлся с ушкуйником Зимой. Ни кто не верил в его победу, все ставили на ушкуйника. Лада верила. Тяжёлый это был бой для обоих мужей, весы победы долго колебались. Ей даже начало казаться, что одолевает ушкуйник, но в конце концов, Зима лежал на песке без памяти, а на ногах остался индиец. Весь в своей и чужой крови, он легко поднял огромного ушкуйника, словно отец ребёнка и унёс сквозь воющую толпу.
Долго потом он не появлялся на ристалище, а когда вернулся, ни кто не посмел выходить против него. Алексей постоял, постоял, улыбнулся, взял переданный ему с лавок для зрителей струнный музыкальный инструмент непривычной формы и заиграл. Да ещё как. Непривычная мелодия завораживала, уносила к далёким заморским странам, к неведомым берегам. Ладе слышался шелест бирюзовых волн, каких не бывает на Варяжском море, крики чаек и шум огромных восточных городов. Свист ветра на пыльных дорогах, горы увенчанные снежными вершинами, достающих кажется до самого неба, которые видел на юге отец. И еще многое, о чём она знала только из книг да рассказов.
Когда музыка закончилась, в зале стояла невозможная для такого места тишина, даже проникавший с улицы шум близ лежащего торжища казалось стал тише. Индиец поклонился и собрался было уйти, кто-то выкрикнул, — сыграй ещё, — и как прорвало, наверное не осталось ни одного человека, который бы не закричал, — сыграй ещё. Алексей остановился, в нерешительности посмотрел на распорядителя боёв, тот в недоумении пожал плечами, потом качнул головой, играй мол, куда уж.
С того дня он всё больше играл да пел, среди новгородцев желающих выйти против него не находилось. Несколько раз бросали ему вызов приезжие, не знавшие о нём и польстившиеся на его высокий заклад. Только ставки на него были уже не те, выиграть как в первый раз не получалось. А дела шли всё хуже и хуже, летом понятно запасов не успели сделать, теперь жили, не впроголодь конечно, но очень скромно. Это одному человеку её выигрышей достаточно для нормальной жизни, а их-то, четверо. По этому, его новый бой она ждала с нетерпением и когда по городу поползли слухи о том, что Алексею решил бросить вызов один из его братьев, она выпросила у хозяина оплату вперёд и тут же её поставила на непобедимого индийца. Но всё пошло совсем не так, как в прошлом.
Против Алексея вышел его младший брат, страшный, словно одно из порождений ада, о которых всё толковал их священник. И дрался он, точно в него бес вселился. Только они поклонились друг другу, как страшная морда бросился в атаку. Он словно заскользил над землёй, высоко подпрыгнул и в полёте ударил брата ногой. Не достал, в последний момент Алексей шагнул назад и в сторону, нога соперника поразила пустоту. Удивительно, но на этом его атака не прекратилась, после неудачного удара он развернулся прямо в воздухе и ударил другой ногой. Музыкант успел только подставить руки. Удар получился столь сильным, что его отбросило к ограждению ристалища. Страшная рожа не отставал, приземлившись он казалось лишь слегка коснулся земли, как вновь полетел над песком выставив вперёд колено и локоть. К этой атаке старший брат оказался готов, резко сместившись в сторону, заставил брата врезаться в ограждение. От удара коленом доска в два пальца толщиной переломилась словно тонкая лучинка, младший на мгновение потерял темп и Алексей без промедления
