некоторые моменты, за их полной ненадобностью в последующей жизни. Плавали — знаем! А ей это доказать невозможно, а приводить аргументы нельзя, не доверяю ещё настолько, чтобы посвящать в подробности.
Подняв трубку, я услышал голос деда Серёжи. Он со мной поздоровался, и я со всем почтением ответил ему тем же. Дед Серёжа позвонил, чтобы узнать — как ему быть. Возле проходной топчется солдатик и настойчиво спрашивает Верочку. Ему объяснили, что той нет дома, но он очень настаивает, что ему необходимо с ней повидаться.
Блин, ну вот что за настойчивый! Может что произошло? О её амурах с солдатиками я не слыхал, да и какие у неё амуры? Учится, как проклятая. Времени нет — ни на отдых, ни на гулянки. Как и джуниора, в светлое время дома её не бывает. А уж с солдатиком, так ей негде было повстречаться, разве что в транспорте.
— Деда Серёж. Мы сейчас выйдем, только теплее оденемся. Пусть пока никуда не уходит.
Пришлось нам собираться и одеваться, Мне-то быстро, а девушке значительно дольше. Надо сбегать в свою комнату и надеть теплый спортивный костюм. Не в халатике же чапать, по холоду. Я быстро обрядился, надев также спортивную шапочку и обувку. Я очень надеялся раскрутить товарища Людмилу на пробежку сразу после встречи. Лишь бы не корпеть над опостылевшим учебником. Тем более, что всё полезное из него, уже знаю.
Когда товарищ Людмила спустилась по лестнице, я был полностью одет и парился в надетой курточке. Жаловаться грешно, по сравнению с большинством, она собралась действительно быстро. Так что я выскочил из дома, и она поспешила вслед за мной, натягивая шапочку на ходу. К нам по дороге присоединился Алексей, и мы направились к КПП.
Дед Серёжа выглянул из дежурки, и я издали крикнул.
— Ну, где там этот служивый?! Показывай и рассказывай!
— Да, там он, Костик! За оградой круги нарезает! Из-за ворот его не увидишь.
— Сейчас мы поглядим, какой это Сухов! — процитировал я знаменитую фразу.
Дед широко, во всю бороду улыбнулся, но его взгляд остался настороженный и цепкий. Так что я пропустил даму вперёд, как это и положено у джентльменов, и Алексей поспешил скользнуть за проходную вслед за ней. Меня дед Серёжа придержал в сторожке, и мы в окошко наблюдали за состоявшейся встречей.
Какой-то отмороженный десантник в своем беретике на коротком ёжике волос, а на улице декабрь. Правда, чё с ним сделается, с таким лбом? Одно слово — десантура. А пока мы из сторожки наблюдали их дебаты, будто в немом кино — без звука, а то окошко открывать, так выстудим всё помещение.
Что-то они с ним там активно обсуждают и руками при этом жестикулируют, но вроде всё в норме и мне можно выходить.
— Деда Серёж, может я к ним присоединюсь? Вроде всё идёт нормально. Беседуют мирно, и ему что-то объясняют. Интересно же, чего ему от мамы понадобилось? Вряд ли, какой-то наш родственник. Не слыхал о таком. Так я пойду?!
— Ладно, ступай, но как мы тебя учили. Сторожко и наблюдай за окрестностями. С него глаз не спускай, если что — прыгай в сторону и откатывайся.
— Да помню я! Сотню раз отрабатывали. Сами же проверяли, как я откатываюсь. Спасибо за науку, мне теперь любая кочка укрытие!
— Давай, пострелёнок. Беги, а то от любопытства помрёшь.
— Спасибо! Я побёг.
Когда я приблизился, они продолжали о чём — то беседовать, и на середине разговора я сразу не въехал в тему. Что-то они ему рассказывали и показывали. Потому я решил быть вежливым, и поздоровался.
— Здравия желаю, товарищ младший сержант! С кем имею дело? Как вас звать, величать, и кем будете? Что у вас за дело к моей маме?
В ответ, он только вылупил на меня свои зенки, и замолк. Чувствовалось, что уж слишком перестарался и много кирпичей о голову расколол.
— Не слышу ответа. Какое у вас дело к маме, и кем вы ей приходитесь?
Он потянулся к мочке уха, чтобы потеребить её. И тут я его узнал. Ахтунг, хренов мститель наверно с цепи сорвался. Но тут ему, не там, так что ничего не светит. Вот и решил его прессануть.
— А-а-а, «красавиц давний похититель» [119], Пётр свет Иванович. У нас вот и Людмила для вас имеется, может рискнёте?! Как-то я вас сразу и не признал, богатым будете. Вы к нам прямо с корабля на бал, или дома успели побывать? Как там поживает Нина Афанасьевна? Давно с ней не виделись, почитай цельный год. Как у неё здоровье, не болеет ли? Как ваш батюшка? Слышал, что у него всё в порядке. Умнейший человек. Вам бы с него пример брать.
Пока я сыпал фразами, как из пулемёта, было заметно, что он постепенно очухался. Ещё бы, он меня видел год назад, совсем ещё грудничком, а тут сам бегаю и прикид на мне вполне спортивный. Выправка тоже чувствуется, опять же. Так тут, с кем поведёшься от того и наберёшься. А контачу я, преимущественно с конторскими.
В это время, Алексей не выдержал и спросил меня.
— Так вы с ним знакомы?
— Было дело. Познакомились, когда они нас с мамой и Хайди захватили в Университете, и отконвоировали к нему в квартиру. Долго там общались, а потом к нашим милым беседам присоединился Виктор Петрович и всё проблемы сразу разрешил, — и продолжил обращаясь к посетителю, — Пётр Иванович, а ведь мудрое предложение он тогда сделал вашему батюшке. Оно явно пошло вам на пользу, приятно посмотреть. Выправка отменная. Орёл!
— Я ещё тогда заметил, что ты больно болтать любишь, а заткнуть рот — целая проблема. В одиночку наговорил больше, чем все остальные вместе взятые.
— Ваша неправда, Моя гувернантка скажет, что слова на уроке вытянуть из меня не может. Только десять минут назад песочила за это, и не даст соврать. Ведь, правда?!
— Я не знаю, как на занятиях, а тут у тебя рот точно не закрывается. Уши вянут от твоей болтовни.
— Это они от мороза! Смотрите — доиграетесь. Отморозите уши, и станут они размером как у слона, а уж болеть будут — дико. Беретик бы стоило сменить на что-то более сезонное.
— За моё здоровье не переживай, по вашей милости попали служить в медвежий угол и чуть ли не за Полярным кругом.
— Извините, но не стоит передёргивать и перекладывать с больной головы на здоровую. Уж по чьей вине попали, так только из-за своей дурости беспросветной. Скажите спасибо
