— Это что?
— Это голова Исхака Равиля, того самого, кто отдал приказ о передаче Вам послания в неподобающей форме.
— И что вы хотите за это?
— Что Вы, это просто свидетельство того, что мы не разделяем его методов работы с такими людьми, как Вы. Он забыл заветы предков и посчитал себя выше их. И когда поплатился за это, этот жалкий шлемазл не нашёл ничего лучшего, как попытаться укрыться под нашей защитой. Мы мирные люди и не хотим ссориться ни с кем, тем более с людьми Вашего уровня. Примите этот дар как знак наших добрых намерений и поверьте, что мы все будем считать себя у Вас в большом долгу.
Я внимательно посмотрел на него. Конечно же, я мог приказать — и уже его голова лежала бы с этой на одном блюде. Но стоит ли продолжать конфликт с могущественной структурой, особенно, если у меня не требуют и даже не просят ничего — ничего, кроме признания, что конфликт у меня был именно с этим, как его, Исхаком, а не со всей структурой. Осталось выяснить последнее:
— А какую должность занимал этот человек?
— Он руководил нашим торговым домом в Берлине. И был женат на моей дочери.
— Что ж, я понимаю, что никакая крупная структура не застрахована от ошибок исполнителей. Но сила такой структуры и состоит в том, чтобы признавать эти ошибки и исправлять их. — Я встал и протянул руку. Мой собеседник вскочил и с глубоким поклоном пожал её:
— Моё сердце переполняется радостью при виде столь мудрого человека, первородный. — Сказав это, он пятясь и постоянно кланяясь вышел за дверь. Я же позвал благородного Эшли:
— Убери это, но не выбрасывай, а сохрани так, чтобы мы всегда могли предъявить эту голову.
— Тогда её надо защитить от превращения в нежить. На всякий случай.
— Хорошо, поступай, как считаешь нужным.
— Ого, а Вы произвели на него впечатление.
— Из чего ты сделал такой вывод.
— Вот этот вот знак, — он указал на золотую безделушку, лежащую рядом с блюдом, — позволяет Вам рассчитывать на самый тёплый приём в любом отделении их дома. А их дом — единственный, работающий по всей Земле.
* * *
В этот раз Александра не стала вылавливать меня по тёмным углам и подошла открыто, при всех, сразу, как только я освободился из приветственных объятий Марии и встала на колено.
— Первородный, прошу Вас назначить мне время и место аудиенции.
— Разумеется, родовитая Александра. Сегодня, сразу после ужина, Вас устроит?
— Благодарю за снисхождение к моей просьбе, первородный, — с этими словами она встала, присела в книксене и ушла. Я обернулся к Марии. Её широко распахнутые глаза и приоткрытый рот без лишних слов показал мне, насколько данное развитие событий для неё неожиданно.
Все мои планы немедля полетели в тартарары. Вместо того, чтобы пообщаться с детьми, пришлось срочно оттаскивать в укромный уголок Марию:
— Ну, и что это значит?
— Ну если кратко — она отчаялась стать твоим вассалом и предлагает себя тебе в наложницы.
— Наложницы?! Это как?
— Наложница — это женщина, принадлежащая мужчине какое-то время, взамен на то, что он даст ей ребёнка.
— А то, что и мне и ей ещё по одиннадцать лет?!
— Ну, она вполне может заявить о своей службе тебе сроком, скажет на восемь или даже десять лет.
— И это обычная практика?
— Такие сроки — нет. Стандартный срок службы по таким вот сделкам — два года.
— Ну зачем это мужчине — понятно, хотя и не совсем. Эти дети имеют право претендовать на его наследство?
— Нет, этому мешает сама магия. Она не признаёт таких детей наследниками их отцов.
— Это как?! — Тут Мария открыла передо мной ещё одну грань отношений полов:
Одарённых женщин несколько больше, чем одарённых мужчин. Ненамного, этот показатель колеблется от десяти до двадцати процентов. Но если к этому прибавить опасность для мужчины вступления в брак (а бывали случаи, что мужчина терял до половины своего резерва), то понятно, что вторые — третьи сыновья не спешили связывать себя узами брака. Идти же на неравноправный брак или брак перед лицом магии не желают уже большинство женщин, что понятно. Какой-то гениальный м… маг предложил следующий выход. Заниматься сексом и беременеть одарённые женщины могут и без образования устойчивой связи. Здесь тоже присутствует два варианта. Либо отец ребёнка не собирается скрывать своего отцовства, но не хочет получить наказание от магии за то, что не вводит ребёнка и его мать в свою семью или род. В этом случае в храме Бога домашнего очага или храме всех Богов до зачатия проводится ритуал отречения. Ребёнок, родившийся при таких условиях, является чистокровным, но принадлежащим исключительно роду (семье) матери. Однако, в любом случае, мужчина, от которого родился ребёнок без брачных уз между родителями, получает значительное снижение своего магического потенциала, длящееся от полугода до года, а иногда и дольше. Если же отец ребёнка желает избежать этих последствий, то используется очень простое заклинание (при сексе с магом, уже вступившим в любой из видов брака, без этого заклинания, маг в любом случае, вместо удовольствия, получает нешуточную боль и магическое истощение, а то и полное или частичное лишение магии). Дети, рождённые в результате такой связи, называются детьми с сокрытыми отцами. Таких полукровок, до брака с чистокровными, сначала принимают в род. В случае же, если такой полукровка не вступит в брак с одарённым, или если его не примут в род, потомки полукровки станут неодарёнными.
Так вот. Женщины, заключившие сделку по рождению ребёнка с предваряющим отречением от ребёнка его отца, называются наложницами.
Сказать, что я был ошарашен — сильно преуменьшить. Самое противное, что я не находил в этой схеме никаких противоречий законам магии. Это вполне могло работать.
— Подожди. Получается, что твоя мать была наложницей четыре раза?
— Да, но служила она лишь дважды. Два раза служба заменялась денежными выплатами.
— А тётя Жаннетт?
— Она не была наложницей. Оба её ребёнка — с сокрытыми отцами.
— И до сих пор не вступили в брак.
— Да. Поэтому-то для твоей тёти Жаннетт создание младшего рода и является необходимостью. Так как это будет новая семья или род, то её дети могут войти в него и лишатся своего клейма полукровок. Ты бы знал, как она себя сейчас корит за ту свою глупую гордыню! Ей-то ничего не стоило найти людей, согласных стать отцами её детей без службы, только за выкуп.
— А Тереза?
— Анжела два года пробыла наложницей родовитого Даниэля, виконта Дуйсбург.
— Потому-то она и назвала так своего фамильяра, — рассмеялся я.
— Да, она сама признавалась, что ей хочется и побыть рядом с Даниэлем, но и возможность попомыкать кем-нибудь с этим именем тоже греет ей сердце.
— Интересненько. Но это не решает главного вопроса — что мне делать с Аликс?
— Если тебе интересно моё мнение…
— То я его знаю. Ты предложишь мне взять Аликс в личные вассалы. Причём всю эту штуку с наложницей вы придумали совместно. Единственное, что поразило лично тебя — это то, что она подошла открыто, при всех.
— К-как?!
Нет, я, конечно, попрошу Петровича подтвердить эту мою гипотезу, хотя, смотря на реакцию Марии — можно и не спрашивать.
— Мария, я верю в то, что ты желаешь мне только добра. Но объясни — зачем ты так упорно пытаешься сделать меня сюзереном Аликс?
— То, что это сильный маг, которая без колебаний отдаст за тебя свою жизнь, мало?!
Я только вздохнул. Ну как объяснить ей, что я не знаю, является ли это желание Аликс её собственным или наведённым из-за моей халатности с собственным источником!
— Хорошо. Передай… впрочем нет, не передавай. Аликс, выйди, пожалуйста из-за моей спины.
— Вы стали хорошо меня чувствовать, учитель. — Аликс, не обращая внимания на открывшую рот Марию, прошла и встала рядом с ней.
— Расскажи свои причины, почему ты так хочешь попасть ко мне в подчинение.
— Потому что иначе меня принесут в жертву, — она потупилась, но тут же вскинулась, — но это совсем не значит, что я сама не хочу быть с Вами, учитель! Мне, с моей способностью, тот же Кобленц предлагал сотрудничество на любых условиях… правда я так и не поняла, откуда он узнал об этой моей способности.
— Ну, это как раз абсолютно понятно. Занимая высокую должность в тайной полиции, — вот никогда не думал, что Мария и Аликс родственницы совам, — он попросту обязан отслеживать подобные тебе «таланты». Но вот что за «жертва» имеется в виду? Твоя семья практикует человеческие жертвоприношения?!
Мария и Аликс рассмеялись:
— Нет, Серж, Аликс просто отдадут в паладины в обмен на благословение Богов.
— И?
— И для её семьи всё великолепно — они гарантированно получают какой-либо дар, да ту же невидимость Александры не как отклонение, а как родовой признак, а вот для самой Аликс всё не так благостно. — Мария замолчала, но, очевидно прочитав на моей физиономии вопрос, заторопилась. — Нет, не подумай, что я что-то скрываю от тебя, но сейчас не очень подходящее время и место для таких долгих разговоров. Просто поверь мне на слово, это не та судьба, которую я бы пожелала своему ребёнку.
