Новые стрелы сыпались с чудовищной скоростью и уже люди стали жертвами этих длинных — в локоть-полтора — вестниц смерти.
— Конницу в галоп, пехоту бегом, живо! — Скомандовал Шахрион, по привычке отдавая приказы голосом. — Отпугните их стрелков!
Враги, увидев приближающихся всадников, бросились врассыпную к лагерю, за щиты пехотинцев. И спешенных рыцарей. Гашиэн вытащил из седел добрую половину своей конницы, и благородным всадникам пришлось укоротить копья и снять шпоры. Наверное, сейчас они вне себя от ярости из-за такого унижения.
— Ну что же, пускай попробует опрокинуть наши баталии в пешем строю. А заодно, удачного ему обстрела. — Криво усмехнувшись, пожелал император.
К несчастью для живых, существует лишь два надежных способа уничтожить армию мертвых, не прибегая к магии света. Зомби можно спалить или отрубить им головы. Лучники псов попытались проделать первое, теперь же пехоте предстояло второе.
— Генерал, вышли еще разведчиков на фланги. Живых. Гашиэн не дурак. — Обратился Шахрион к Иритиону. — Он обязательно попробует воспользоваться численным преимуществом.
— Слушаюсь. — Иритион жестом подозвал одного из своих спутников и передал ему приказ. — Владыка, как думаешь, мы нанесли врагу большой урон?
— Понятия не имею, — ответил император, задрав голову. — Да, вот еще что. Возглавь резерв и действуй по усмотрению.
Иритион поклонился и покинул Властелина.
Ему показалось, что он вернулся на несколько месяцев назад и сейчас вновь стоит на башне в Черной Цитадели — в небесах, как и тогда, схлестнулись две неодушевленные стихии, принявшие на этот раз вид огромного волка, чье тело составляли молнии, и змеи, кольцами которой стали тучи, а клыками — водяные жгуты.
— Поразительно, Тартионна опять навязала им силовую схватку. Неужели она так уверена в себе, — пробормотал Шахрион.
Безусловно, осенью, его госпожа проявила себя с лучшей стороны — вражеским чародеям пришлось пасовать перед ее могуществом и это стоило исиринатийцам несколько тысяч солдат, но получится ли войти дважды в одну реку?
Его внимание привлек усиливающийся шум на поле боя. Это пошла в атаку новая волна пехоты. Шахрион внимательно следил за сражением — нет ли какого умысла или хитрости, не пытается ли его венценосный враг сотворить какую-то хитрость? Но нет, тот продолжал гнать солдат ровными рядами лишь для того, чтобы они завязли в болоте стальных пик имперских баталий. Да, его армия несла потери — от топоров и молотов, рубящих шеи и разламывающих черепа вместе со шлемами, от огненных стрел, от магии немногочисленных чародеев, не занятых схваткой в небе, но за каждого убитого имперца, живого или мертвого, раденийцы платили четырьмя, а то и пятью солдатами.
И чем дольше продолжалась бойня, тем неспокойнее становилось на душе у Шахриона.
Почему молчат разведчики? Где донесения от них? А может, враг обходит их с тыла? Или, вездесущие эльфы нарушили уединение в своих лесах, чтобы помочь былым союзникам? А может, оставшиеся в живых жители столицы перебили немногочисленный гарнизон, оставленный им, и освободили пленников, которые сейчас спешат на шум схватки?
В это время в бой вступил резерв, цементируя собою слабый участок и у Шахриона засосало под ложечкой от неприятных мыслей.
Он судорожно сжал руками вожжи.
Что же он упустил? Что? Что?! Что?!!!
— Нервничаешь? Злишься? Неуверен? — раздался за ухом вкрадчивый голос. — А куда же попал всезнайка, просчитавший все на сто шагов вперед? Ау-у, где же ты? И так всегда было: чуть что не по плану, сразу истерика.
— Заткнись.
— Что-что? Я не слышу. Уж не грубишь ли ты мне? Ну а что, прохлопать хитрость врага, а потом сорвать злость на советниках, это у вас, Черных Властелинов, в крови.
— Замолчи!
— Да ладно тебе, впервые, что ли проигрывать? Зло ведь всегда должно терпеть поражение не забыл?
— Закрой свой грязный рот!!!
Тут он понял, что все окружающие смотрят на него широко раскрытыми глазами.
— Владыка, что с тобой? — изумленно молвил кто-то.
— Ничего, все в порядке, — он попытался улыбнуться, вышло не очень.
Не обращая внимания на обеспокоенные взгляды, Шахрион мысленно связался с рыцарями смерти, командующими двумя баталиями второй линии.
— Немедленно отойдите в тыл и остановите свои войка перед лагерем.
«Конница, что же мне сделать с конницей», — лихорадочно думал Шахрион, наблюдая, как подчиняясь его командам, почти пять тысяч солдат единовременно выходят из боя. С каждой секундой беспокойство, овладевающее им, становилось все сильнее, а позади язвительно хохотала Тень. — «Нет, это не безумие. Я что-то упускаю. Гашиэн не может отправить всю свою армию на убой только потому, что я его разозлил, у него должен быть план. Эти атаки — способ отвлечь меня и потянуть время».
Он прикусил губу. Ну же, думай, император, думай! У Гашиэна было время, чтобы подготовиться, а то, что он сразу же пресек лобовую конную атаку, доказывает лишь одно: венценосец в курсе сражений с Саргиленами и марейнийцами. И пускай Гашиэну пришлось начать сражение на неудачных позициях, неважно, он просто обязан был пустить в ход домашнюю заготовку!
Десятки вариантов развития сражения чередовались в голове Шахриона, давясь, и расталкивая друг друга, стремясь занять почетное место в мозгу императора, но он безжалостно отбрасывал их, пытаясь встать на место своего врага.
А не хочет ли его величество закончить сражение одним филигранным ударом? Он же не знает, что армия не подчиняется более одному единственному командиру и что убийство даже всех некромантов не превратит пикенеров в толпу баранов, неспособную к сопротивлению. А значит, он вполне может пожелать нужно найти главного некроманта — Гартиана, — чтобы отправить его на тот свет.
Но этого мало. Лич и в ближнем бою может перебить хоть тысячу человек, попросту выпив их души. Нет, тут что-то еще…
Озарение было подобно вспышке молнии.
А если его величество взял в плен несколько высоких сынов и предложил тем увековечить свои имена? В сражении при Змеевке орденцы сумели ценой своих жизней убить верховного мага, почему бы не попробовать еще разок?
— Любопытная версия, — заметила Тень. — Но в ней есть изъян: в прошлый раз Орден пожертвовал собой чуть ли не в полном составе. Что смогут сделать несколько слабаков, которые настоящего некроманта и вблизи никогда не видели?
— Лучше идей у меня нет! — рыкнул на нее Шахрион, в очередной раз отгораживаясь от своей назойливой собеседницы, слова которой с каждым разом раздражали его все сильнее и сильнее.
Откуда враги могут прийти? Виноградники, только они! Но где же разведка, почему она молчит? Большой отряд невозможно укрыть от птичьих глаз!
— Иритион, срочно выясни, чем заняты некроманты-разведчики. Быстро!
Ответ пришел вместе с мальчишкой-оруженосцем. Именно такой, как Шахрион и боялся.
— Владыка, — прокричал паренек, — некромантов забрал извечный! Сказал, что они нужны ему.
— Чтобы Мать разорвала его пополам! — выругался Шахрион под хохот Тени.
— Все резервы на правый фланг, строить линию напротив сада и живее, не то опоздаем! Гонца к Гартиану, скажи, что враги собираются ударить по нему с фланга и у них есть маги Ордена, пускай заканчивает ритуал и готовится к обороне!
Закончив раздавать приказы, Шахрион выхватил из кармана кристалл и перенес свое сознание в тело ближайшей мертвой птицы, которую тотчас же направил к садам.
Только бы успеть, только бы успеть! Нет, он не проиграет также как отец, он справится и победит!
Страх, впервые с начала войны, подобно огромной змее сдавил его своими кольцами, и Шахриону стало не по себе. Он чувтсвовал, как теряет контроль над собой, над своим телом, понимал, что это проделки Тени, но ничего не мог с собой поделать. Ужас, животный и всепоглащающий, с головой захлестнул его и Шахрион застонал от напряжения. Он не сдастся сейчас, когда победа так близко!
«Возьми себя в руки», — приказал себе император. — «Страх — самое опасное оружие, не поддавайся ему»!
Отпустило. Он вновь взял под контроль мертвую ворону. Птица снижалась и Шахрион мог различить каждый камешек, листочек на виноградной лозе, будто любовница обнимавшей жердь, но не находил ни единого следа раденийской армии.
«Я ошибся»? — подумал он. — «Нет, невозможно, этого не может быть. Еще круг»!
Птица рыскала над старыми раскидистыми яблонями, не находя ни единого следа вражеской армии и Шахриона захлестнула волна паники.
Неужели Тень была права, и он сходит с ума? Если это так, то Империя может перестать существовать всего лишь из-за безумия своего Властелина. И от этой мысли паника лишь усилилась.
