Она вышла из дома по-королевски замедленно и величественно, что вообще-то правильно: успевает все увидеть, оценить и принять решение.
Глядя на нее, и я замедлил свой простонародный шаг и сошел с крыльца медленно и печально.
Мой старенький автомобиль не понимает жестов, иногда игнорирует даже ДУ, дескать, не прямо в его сторону направлен, потому я кнопку пульта прикрепляю на краешек воротника, а сейчас нащупал ее, не глядя, и велел негромко:
— К крыльцу.
Ворота гаража поднялись, мой «Инфинити» выкатился бодро, мигнул и, проехав два метра, остановился у крыльца, что почти рядом с гаражом.
— Двери, — сказал я злым голосом, туповатое у меня авто, могло бы распахнуть и раньше, беда с этими устаревшими моделями.
Автомобиль подумал и нехотя распахнул обе дверцы со стороны передних сидений. Этот дурак больше практически ничего и не умеет, как только распахивать двери, да еще сам паркуется, он вообще застал те дикие времена, когда и того делать не умели, это я потом апгрейдил, но дальше уже некуда, база не та.
Королева смотрела с бесстрастным, хоть и напряженным вниманием. Я подошел справа, жестом пригласил ее величество изволить приблизиться.
— Прошу вас, ваше величество… вот сюда… так… садитесь-садитесь. Кресло само отодвинется, здесь пол как бы скользкий… и наклонится, оно умнее, чем некоторые люди… теперь позвольте застегнуть вам ремень…
— Уберите руки, — произнесла она брезгливо.
— Это ремень безопасности, — пояснил я. — Чтобы вы не. Вот смотрите, я тоже безопаснюсь…
Она внимательно смотрела, как я вытягиваю ремень и защелкиваю пряжку.
— Зачем?
— Если враг нападет, — пояснил я, — если темная сила нагрянет… это чтоб нас не выдернули отсюда. Внезапно!
Она проговорила с пониманием:
— Могут попытаться похитить?
— Да, — подтвердил я. — Есть у нас такие, похитисты. Пока сумеют перерезать ремень, вы им глазки повыцарапываете.
Она поморщилась.
— Я не царапаюсь.
— Да, — согласился я, — кусаться надежнее.
Она потащила на себя ремень, я протянул руку, чтобы помочь, она повторила брезгливо:
— Убери лапы. Я видела, как ты это делал.
Я тупо смотрел, как пристегнулась, хотя долго не могла защелкнуть, пока не догадалась выпустить замочек из ладони, а там он сам нашел гнездо и звучным щелчком доложил, что закрепился, все в порядке.
— Отлично, — сказал я с облегчением. — Ваше величество… держитесь… никакой паники, хорошо? Вы же королева, а не деревенская лошадь.
Я сел на свое место, ворота в заборе не отпрыгнули, а по старинке медленно и величаво отъехали, а когда мы пронеслись мимо, еще некоторое время соображали, прежде чем начать обратное движение.
Автомобиль медленно покатил по широкой дороге, по обе стороны элегантные коттеджи, за ажурными палисадниками плодовые деревья, кустарники, разгуливают фазаны и павлины.
На повороте еще больше сбросил скорость, в любой момент из калитки может выбежать ребенок и помчаться через дорогу.
Королева скосила на меня свои нечеловечески прозрачные глаза.
— А где твой меч?.. — прозвучал ее холодный голос. — Почему не в доспехах?
Поморщившись, я объяснил терпеливо:
— Ваше величество, чем власть крепче, тем меньше преступников. У нас демократия, это значит, никто и шагу не сделает без разрешения Короля Демонов. Король видит все, потому преступников уничтожает сразу, как только те берут ножи и выходят на улицу.
— Это правильно, — сообщила она.
Я покосился на ее напряженное лицо.
— Король короля всегда поддержит, ваше величество?..
Она ответила холодно:
— Уничтожать нужно только первое время. А когда народ увидит, что преступники уничтожаются всегда, даже самые отъявленные предпочтут рубить лес или пахать землю.
— Хорошо бы так, — вздохнул я. — А то всегда есть часть романтиков, уверены, что у них точно получится… С другой стороны, это единицы. В целом же преступность уничтожена, потому все без мечей и доспехов. Более того…
— Что?
— Выйти с мечом и в доспехах, — сказал я назидательно, — это вызов! Король Демонов предпочитает управлять безоружным народом.
Она обронила:
— Вполне уместное желание.
— Почему?
— Если власть крепка, — объяснила она свысока, — она берет на себя полную защиту. И отвечает за безопасность своего народа. А если люди вынуждены защищать себя сами, это говорит о слабости государя. Это так просто, что поймут даже ваши мыши. И тебе, если натужишься, должно быть понятно… Или все еще нет?
Я сказал с сарказмом:
— А вот и непонятно. Закон все усиливается, власть Короля Демонов растет, но пока не станет абсолютной, мы должны иметь право носить оружие.
Она слегка поморщилась.
— Вы сперва друг друга перебьете. Без всяких преступников. Соседи убивают другу друга уже за то, что корова сломала забор или свинья пролезла в чужой огород и что-то там порыла…
Я промолчал, тоже права, и вообще жизнь какая-то непонятная, все правы и все не правы понемножку, справедливости нет, а есть только где ее больше, где меньше, нигде абсолютной правоты или абсолютной неправоты, чего так жаждется в нашем бунтарском возрасте.
На выезде шлагбаум, но авто лишь набрал скорость, зная, что нас увидели издали и уже дали команду открыть дорогу.
Дорога повела через поле с кустами деревьев, королева как вросла в кресло, пальцы на подлокотниках побелели, а когда по обе стороны замелькали толстые стволы, проговорила с трудом:
— Твоя повозка… никого не собьет?
— Она следит, — пояснил я, — как за дорогой, так и за теми, кто на обочине… Это еще ничего!
На выезде на шоссе мы вынеслись на скорости, королева произнесла деревянным голосом:
— Ты оставил того человека в своем доме?
— Это мой управляющий, — сообщил я небрежно, — приведет дом в порядок за время нашего отсутствия… Кстати, как вам удалось выйти из дома?
— Дверь оказалась закрыта, — сообщила она, — но на ту сторону дома еще одна, та меня выпустила… еще и что-то сказала, но я не поняла. А на эту сторону я прошла по веранде. Она у тебя очень красивая. Чувствуется, ты нанял лучших мастеров вашего королевства!
— Само собой, — буркнул я. Настроение испортилось, подзабыл, что есть еще и задняя дверь, которой вообще-то не пользуюсь, на задней части двора только бурьян по пояс. Нужно быть внимательнее, а то просмотрю и что-нить поважнее. — Но тут у нас одни… гм… олигархи. Вон какие домищи!
— Красивые, — согласилась она. — Только сами поместья мелкие.
— У нас урожайность высокая, — ответил я. — Потому и. И вообще!
Она скосила глаза, наблюдая, как я открываю бардачок и достаю оттуда темные очки.
— Что это?
— Защита для глаз, — пояснил я. — Ваше величество, вам стоит надеть сие. На лицо. В смысле, на глаза. Давайте покажу…
Она посмотрела в недоумении.
— Зачем?
— Во-первых, — ответил я, — спасение от солнца. У нас оно одно, вредит, как все три. Иначе вам придется щуриться, появятся морщинки, а это так важно, так важно, хотя и не понимаю, почему. Во-вторых, темные очки носят, чтобы оставаться неузнанными. Короли, когда идут в народ, звезды кино или спорта, гангстеры, неверные мужья…
Она выдернула у меня из пальцев очки.
— Достаточно и «во-первых». Так?
Она обратила на меня требовательный взгляд.
— Получилось, — согласился я.
Она запнулась, засмотревшись на памятник слева у дороги, где на вздыбленном коне некий бронзовый полководец властно указывает вытянутой вперед дланью то ли на вражеские полчища, то ли на крепость, которую нужно взять, разграбить, женщин изнасиловать, а мужчин убить, но сейчас в той стороне только ухоженный парк с выложенными камнем дорожками под могучими липами, кленами и каштанами.
— Это кто?
Я пожал плечами.
— Не знаю.
Она посмотрела на меня с сомнением.
— Почему? Ты его не любишь? Вы с ним враждовали?
Я сказал раздраженно:
— Ваше величество, это седая древность!.. Где-то лет двести тому поставили, откуда мне знать, кто это? Можно с другой стороны зайти, там табличка с надписью.
Она покачала головой.
— Странно… вы так похожи.
— Да ну?
— Я бы сказала, — произнесла она задумчиво, — вы родственники.
Я с недоверием посмотрел на ее лицо, точно не шутит, хотел взглянуть на памятник, но уже проехали. В самом деле сотни раз проезжаю мимо, ну памятник и памятник, принимаю как данность, прибывшую из прошлых веков, два или три века тому назад поставили, мужик в доспехах на коне, в голову не приходило всматриваться в лицо бронзового исполина. У мужчин не лицо главное, а чтобы под седлом боевой конь, а в руке длинный меч…
Я покосился на ее исполненное достоинства лицо. Даже в роскошном кресле автомобиля, откинувшись на спинку, сидит с таким выражением, словно принимает послов иностранных держав.
