— Конечно, из сердца, Инга. Если честно, я сам её не так давно сочинил, но до сих пор ещё никому не показывал. Боялся, что высмеют. Я, хоть и не Бетховен, тоже кое-что могу. Мне хотелось бы назвать её «Признанием в любви», если можно, к тебе. Хотя, так и есть — я же люблю тебя, и будет нелишним признаться и так. Если ты не возражаешь, пусть она будет называться просто «К Инге». Как «К Элизе». — И, на удивление, девушка согласно кивнула. Что же, её желание для кавалера закон. — А песня, понятно, будет называться «Принцессой». Если хочешь, я могу объявить и при людях, что она посвящается тебе. Могу же я посвящать песни любимой девушке? Можно даже добавить к её названию твоё имя. Для меня ты, не пойми превратно, и без всякой лести, сродни героине этой песни. Хотя, думаю, любимые девушки для всех парней принцессы. И я сильно надеюсь, что у нас с тобой, Инга, всё сложится хорошо. Пожалуйста, подари мне счастье и стань моей женой! Вот увидишь, что я тебе подхожу и никогда не пожалеешь!
Тут Инга нежданно подошла ко мне сзади и положила свои нежные ручки мне на плечи. И сама прижалась к моему телу. И мне стало так приятно! И, конечно, сильно возликовала душа. Похоже, что я всё-таки смог сейчас сильно заинтересовать её, и она меня как бы признала. Явно своим! Обычно Карина так проявляла своё расположение к Николаю. Или когда чего-то хотела…
— Нет, Слава, ничего не надо добавлять. Слишком нескромно будет. Пусть песня так и называется. А насчёт замужества, Слава, — тут девушка всё-таки нахмурилась, — я же обещала подумать. Дай мне время! Как надумаю, так и скажу!
— Ладно, Инга. Я буду ждать. И для меня ты на самом деле принцесса! Хотя, если выйдешь за меня замуж, то станешь лишь княгиней. Я действительно из князей Репниных-Волконских. Просто фамилия сокращённая. Мой прадед, князь Николай Васильевич Репнин-Волконский, одно время являлся киевским губернатором и умер ещё до революции. Его сын Никита Николаевич, мой дед, остался в Советском Союзе. Это он укоротил фамилию. Время было такое. Мой отец Василий Никитич под конец войны стал капитаном и командиром танковой роты ИС-2, был награждён орденом Красной Звезды и медалями, а после дослужился до майора, но пять лет назад умер от прошлых ран. Моя мама Арина Николаевна, кстати, тоже из курских дворян Переверзевых, умерла два года назад. К сожалению, больше детей у них не было. Мама, оказалось, была больной и смогла родить лишь меня. Что делать, последствия войны. Остались ещё родственники в Киришах. И в Ленинграде живёт тётя Светлана, старшая сестра отца.
Тут Инга положила руку на мою голову и устроила там полный разгром. А я резко схватился за неё и осторожно потянул девушку на себя. И она противиться мне не стала и ожидаемо очутилась у меня на коленях. Меня сразу же резко отдало жаром её крепкого тела! Я пристально посмотрел ей в сине-голубые и бездонные глаза, а потом потянулся к её губам. И, чудо, девушка мне ответила и на этот раз.
Наш поцелуй вышел долгим и явно искренним. Хоть я ничего такого не думал, но тут сама Инга потащила меня в свою спальню, куда меня недавно не пустила. Хотя, там стояла ещё одна кровать, где, как оказалось, спали её младшие сёстры. На этот раз у нас всё получилось тоже не хуже, чем с тайным возлюбленным Инги Пашей, и она отдавалась мне не менее искренне и страстно. Вообще, красавица и на этот раз успела разрядиться пару раз. Жаль, но у меня столько сил не нашлось, но я всё выдержал до конца. Мы, конечно, испачкали очередное вафельное полотенце, но и оно тут же очутилась в отдельном бумажном пакете.
— А это пусть на память будет. Если мы, Слава, всё-таки с тобой поженимся, то буду показывать их тебе и тыкать, что со мной творил с самого начала. Вообще отнёсся к нежной девушке без жалости! Теперь мне надо будет лечиться целую неделю!
— Инга, милая, я ради тебя горы сверну! Конечно, Луну с неба не достану, но звёзды по ночам могу показать. Я многие созвездия знаю. И на руках носить именно тебя, конечно, будет тяжеловато, но наших детей понесу с огромным удовольствием! Поверь мне, пожалуйста! Ей богу, я серьёзно хочу видеть тебя своей женой.
— Ладно, Слава, дай мне время подумать и привыкнуть к новой мысли. Если надумаю, то точно стану твоей женой. Если нет, ты уж не обижайся и меня не преследуй. Ладно?
— Конечно, Инга. Я буду ждать с нетерпением!
Но тут нам и толком собраться не дали. Вдруг резко затренькал дверной звонок. Кто-то там сильно хотел помешать нам ещё ночью, но мы, уже на второй раз, его просто проигнорировали, и вставать и идти открывать и не подумали. А телефон Инга выключила с самого начала. Вот про звонок она не додумалась. Хоть и долго тренькали, ещё и в дверь поколотили, но потом ушли. Инга сказала, что это явно девчонки искать её пришли. И, судя по характеру звонков, и на этот раз оказались именно они.
Мне с этими девушками встречаться не хотелось. Ведь именно при них, хотя, и Инге, трое подонков, получается, всё-таки убили слабого духом Вячеслава. Он никак не отзывался. Хотя, не хотелось и Инге, но нежданные гости не уходили, и она, собравшись на скорую руку, пошла открывать. А меня, едва приведшего себя в порядок, девушка усадила за стол, уже на кухне, наложив в тарелку новую порцию яичницы. В холодильнике нашлась и бутылка «Байкала», так как нам было не до горячего чая, так что скромный перекус, наверное, и заслуженный, я получил. Честное слово, согласен и на такое меню! Лишь бы Инга стала моей! Немного можно пожить и как в кино — на завтрак и обед яичницу, а на ужин — омлет.
Это ожидаемо оказались подружки Инги, даже четверо. И все они присутствовали на проклятой вечеринке. Я их уже видел. Моя блондинка близко дружила с тёмненькой Катей или Екатериной Громовой, хозяйкой дома, как раз прогнавшей меня, и светленькой Мариной Малевич, грудью вставшей на защиту своего Гриши. Ну, одна подлая компания, то есть, тусовка… Первая девушка, согласно памяти Вячеслава, имела тесные отношения, как хвалился её друг, вплоть до постели, с подлой убийцей парня Кириллом Тагировым, а вторая дружила со здоровяком Григорием Думским. Хотя, вроде, ничего у них пока не было? Ну, не совсем моё дело. Явились и Галина Плучик, плотная, но милая тёмная малышка с западноукраинскими корнями, и, отчего-то, Алина Вьюгина, светлая и тонкая красавица. Хотя, и с последними девушками Вячеслав мало был знаком, но его память тут же подсказала мне, что эта девица одно время близко дружила с Альбертом Липатовым, получается, теперь уже моим обидчиком. Да, «интересная» хозяйка дома, и такие же гостьи, но не менее вредные! Да, все девушки оказались приятными милашками. Инга, понятно, просто была вне конкуренции. Их родители занимали высокие положения, оттого они дружили друг с другом и, ясно, входили в одну тусовку, точнее, кодлу! И, само собой, вся четвёрка была мне сильно неприятна! Они и дружили с моими врагами, и сами ранее презрительно относились к Вячеславу, кстати, случайному лицу в их тусовке, так и участвовали в недавних, неприятных для меня, событиях. Совершенно случайные дела, но памятные!
— О, Инга, кого мы видим! — громко провозгласила Катя, едва зайдя на кухню! — Вы, что, ночевали вместе?
Само собой, вся четвёрка была сильно удивлена, мало того, и поражена, увидев меня в квартире блондинки! Хотя, уже наш вид однозначно вызывал самые откровенные подозрения!
— Э, подруги, ничего не было! — робко возразила пунцовая Инга. — Просто Слава уже опоздал на метро, оттого я решила пригласить его к нам. Но мы же были сильно выпившими и оттого смогли встать только недавно, поэтому он пока уйти не успел. Слава, а ты уже поел? — Хоть я едва одолел половину тарелки, но согласно кивнул. Меня явно выгоняли! Моё присутствие, конечно, и так поставило хозяйку в неудобное положение, так, судя по её виду, вдруг вызвало у неё и немалое раздражение. А потом она и произнесла холодным, да что там, ледяным! тоном, не терпящим возражений: — Я думаю, что тебе пора домой! До свидания! Как-нибудь созвонимся!
Да, не понять женщин! Лишь недавно мы с ней миловались на всю катушку, так теперь нежданно стал первым врагом. Но что делать? Пришлось мне уйти не попрощавшись. Инга не проводила меня даже до двери. А я — на поцелуй, конечно, не рассчитывал, но хотел сказать ей на прощание хотя бы пару ласковых слов! Уже спускаясь по лестнице и, оглянувшись, я заметил в едва открытой двери лишь Марину. И она, тут же высунув голову наружу, показала мне язык и потом молча захлопнула дверь. Вот и попрощались!
