магосом Аврелией, она будет проводить операцию по установке имплантатов, все материалы я уже передал.
Кивнув в ответ, я направился к тонкой фигуре в стандартной мантии. Пока мы шли до местного хирургеона, я сумел подробнее рассмотреть мою сопровождающую. Несмотря на обширную мантию, было видно, что фигура под ней обладает всеми женскими признаками, и не представляет собой мешанину из плоти и металла, как остальные магосы заседавшие в коллегии. Решив, что за вопрос меня точно не убьют, я спросил.
— Магос Аврелия, могу я задать Вам несколько вопросов?
— Конечно, молодой неофит — её голос хоть и имел механические нотки, но всё равно оставался глубоким и даже женственным.
— Меня заинтересовало, почему некоторые из членов Адептус Механикус, выглядят почти как люди, а некоторые нет?
— О, ответ одновременно и прост, и сложен, — она слегка замедлила шаг, — если вкратце, то это в основном философский вопрос, что сделает тебя ближе к пониманию замысла Омнисии, сохранение своего первоначального облика и доведение его до совершенства путём слияния с машиной, или отречение от него, в целях достижения эффективности. Развёрнутый ответ займёт крайне много времени, которого у нас сейчас нет, тем более мы уже пришли.
И вот я стоял перед дверьми хирургеона, здесь я окончательно стану одним из Адептус Механикус, ещё один порог который надо переступить. Внутри меня ждал жуткого вида хирургический стол, выполненный полностью из металла с фиксаторами рук, ног, головы и туловища, окружённый жуткого вида манипуляторами с хирургическими инструментами на концах. Следуя указаниям магоса, я полностью разделся и лёг на стол, фиксаторы сразу сработали, заставив меня замереть в одном положении. Магос Аврелия подключила себя к машинерии и пробно подвигала всеми манипуляторами, произнося литанию активации. Закончив подготовку, она скинула капюшон своей мантии, открыв вид на свое лицо, их хоть её голова была полностью аугоментирована, но сохранившиеся человеческие пропорции не пугали.
— Всё готово, сейчас ты заснёшь, а когда проснёшься, все операции будут проведены, — почти сразу, как она закончила говорить, я почувствовал два укола в шею, сознание быстро начало тонуть в дымке и последнее, что я почувствовал, был скальпель, сделавший первый надрез.
Три недели спустя
Десять дней назад меня, наконец, вывели из искусственной комы, все операции прошли успешно, имплантаты прижились нормально. Но это не помешало мне первые несколько дней провести с постоянной головной болью, постепенно учась управлять приёмом и передачей данных из инфополя станции. И вина в моих мигренях лежала целиком на Борее, ведь вместо стандартного маломощного передатчика способного поддерживать максимум два-три одновременных подключения, мне достался имплантат уровня опытного техножреца, чей максимум был семьдесят. Параллельно с этим я вновь учился двигаться, так как калибровку нового позвоночника производить можно было, только нарабатывая новые рефлексы. Меньше всего проблем было с глазом, я быстро научился переключать его режимы работы и просто поначалу ходил с аналогом обычного зрения. Моя реабилитация проходила в палатах генеторов, и время между обязательными процедурами мне скрашивали диалоги с Магосом Аврелией, как с единственным знакомым разумным, плюс, в свободное время, она обучила меня правильно воспринимать и работать с инфопотоками. Женщиной она оказалась интересной, её основной специализацией было производство и установка имплантатов, включая создание сервиторов. Заметив мой интерес к этой теме, она передала мне ключ доступ к урезанной версии своей библиотеки и с удовольствием отвечала на вопросы. Перед финальным обследованием для проверки моторики я, наконец, смог связаться с роднёй, отправил родителям и тем членам семьи, с которыми я периодически общался, сообщение, что со мной всё хорошо, а Борею описал весь спектр своего недовольства.
После признания меня функционирующим на приемлемом уровне, мне поступило распоряжение выдвигаться на склад В-32 для получения дополнительного оборудования. У склада меня ждал такой же, как и я, послушник, который проверив мои идентификационные коды, пригласил внутрь. Немного разговорившись, я узнал, что он единолично заведовал этим складом, его актом служения была починка максимального количества имеющегося здесь оборудования. Просмотрев каталог склада, я остановил свой выбор на позиции обозначенной, как полевой ремонтный набор технопровидца, выглядел он как рюкзак с четырьмя механодендритами, два с простыми манипуляторами, один со сваркой и ещё один с лазерным резаком. Всего на складе было три таких прибора, и я выбрал тот, что потяжелее, так как по показаниям ауспекса выполнен он был из сплава пластали с добавлением керамита. Проведя замену батарей и закончив диагностику систем набора, чтобы убедится в его полной работоспособности, я, попрощавшись с коллегой, вышел со склада. Отправив уведомление об окончании текущих задач в инфополе комплекса, я прислонился к стене в ожидании ответа. Через несколько минут пришло распоряжение проследовать в законсервированный ангар Н-25. Основной задачей ставилось привести складской ангар и все примыкающие к нему шлюзовые отсеки в состояние достаточное для выполнения их основных функций, максимальный срок на базовое восстановление полгода, запрос материалов для ремонта возможен после предоставления плана работ.
Спустившись на шесть уровней ниже, я пошёл искать необходимый ангар. Маршрут, переданный мне с пакетом информации о моём задании, привёл меня в слабо освещённые коридоры, которые закончились дверью, частично покрытой ржавчиной. Начав процедуру расконсервации, я параллельно просматривал всю доступную информацию по данному ангару. Запечатанным он стоит уже сотню лет, его покинули после уменьшения штата механикус в планетарном комплексе, атмосфера внутри не нарушена, данных от внутренних камер получить не удалось. Закончив все положенные процедуры, я дал команду на открытие двери, с сильным скрипом её створки раздвинулись, и в меня ударил поток затхлого воздуха. Пахло пылью, ржавчиной и химикатами. Войдя в помещение, обозначенное как пункт управления, первое, что я увидел это огромное количество грязи, покрывшую все доступные поверхности. Команда на включение освещения заставила засветиться только четверть имеющихся в помещении ламп. Найдя дверь в основное помещение ангара, и с трудом открыв её, я сумел рассмотреть предстоящий фронт работ. Огромный ангар, площадью в несколько квадратных километров, был загажен. Хлопья ржавчины свободно катались по полу. От некогда массивных грузовых контейнеров остались только изъеденные остовы. С помощью ауспекса я даже нашёл остатки сервитора, органическая часть которого полностью разложилась. Ну, здравствуй мой новый дом.
Скачав из инфополя планы ангара, я решил в первую очередь проверить состояние кельи и мастерской, в которых мне предстоит жить ближайшие полгода. Воспользовавшись одной из металлических лестниц, я спустился вниз, испачкав руки в ржавчине. Ворота, с символом Механикус на них, на команды открытия не реагировали, был только слышен натужный гул приводов. Сверившись с планом, я обнаружил
