– Дорогой, неужели ты против? – Валенсия кокетливо взмахнула длинными ресницами и неодобрительно поджала губы. Проговорила скорбным тоном: – Это же такой важный день для всех нас! Мы наконец-то станем одной большой семьей! Я хочу, чтобы этот момент запомнился на всю жизнь.
– Мне этот ужин точно запомнится на всю жизнь, – пробормотал себе под нос отец. Но почти сразу натужно усмехнулся и махнул рукой: – А, ладно! Ты права! Повеселимся сегодня на славу.
Я невольно сжала кулаки. Валенсия еще не стала женой моего отца, а уже крутит им, как хочет. Теперь понятно, почему он был так недоволен вчера тем, что я подслушала их разговор и отпала необходимость скрывать отношения. Наверняка теперь Валенсия разойдется не на шутку, отыгрываясь за месяцы тайных встреч. Еще и подарки начнет требовать подороже в доказательство любви.
– Спасибо, мой зайчик! – прощебетала Валенсия и трогательно прижалась к моему отцу, восторженно глядя на него снизу вверх счастливым взором.
Это стало для меня последней каплей. Я осознала, что еще минута – и все-таки устрою некрасивый скандал, тем самым сильно обидев и разочаровав отца, который поверил в искренность моих намерений.
– Простите, я бы хотела немного побыть в лавке, – проговорила я.
– Да, кстати, это мы сегодня тоже обсудим, – предупредила меня Валенсия, и в ее голосе прозвучали стальные нотки. Она вздохнула и с притворным сочувствием добавила: – Кристабелла, милая. Мне кажется, тебе пора прекращать заниматься глупостями. Я видела, что ты устроила вчера на кухне. Знаешь, в конце концов, это становится слишком опасно. Рано или поздно ты спалишь весь дом дотла.
Я скрипнула зубами и посмотрела на отца, ожидая, что тот придет ко мне на выручку.
– Валенсия, я же просил – давай поговорим об этом чуть позже, – пробурчал тот. – Не будем омрачать такой прекрасный день тяжелым разговором.
– А я считаю, что надо сразу расставить все точки над «ё», – возразила Валенсия. – Ты достаточно потворствовал своей дочери в бессмысленных забавах. По-моему, пора прекратить это безумие. Почему бы ей не устроиться на работу к той же Роберте? Ей всегда нужны шустрые девицы для уборки номеров и посудомойки на кухне. Хватит Кристабелле жить на всем готовом. Пусть начнет вносить свою лепту в семейный бюджет.
– Валенсия! – взмолился отец. – Ну хватит! В конце концов, до экзаменов в ведьминскую школу всего неделя, даже меньше. Ничего страшного, если Криста попробует еще раз.
– И тем самым она опять выставит себя на посмешище, – огрызнулась Валенсия. – Эдвард, дорогой, как ты не понимаешь, что я пекусь о репутации твоей дочери! Ее и так вся округа считает уже помешанной.
Я со сдавленным полувсхлипом втянула в себя воздух, ставший вдруг очень плотным. Рыдания сами собой забились в горле. Но я не могла позволить, чтобы Валенсия увидела мои слезы. Обойдется и без такого развлечения!
– Простите, – тихо повторила я, шмыгнув носом.
И, опустив голову, пряча лицо, я быстрым шагом рванула в лавку, подальше от Валенсии с отцом.
– Ну вот, Валенсия, – услышала я расстроенный голос отца. – Ты обидела Кристу.
– Пусть привыкает, – отозвалась она, и в ее тоне мне почудился затаенный смех. – Эдвард, твоя дочь давно не маленькая девочка. Хватит ей потакать во всех капризах.
В этот момент я достигла лавки. В один прыжок влетела в нее и захлопнула дверь, лишь бы больше не слышать насмешливых замечаний Валенсии.
Глава четвертая
Я лениво листала страницы найденной книги, удобно расположившись в старом продавленном кресле и укрывшись теплым пледом.
Хвала небесам, мне удалось отказаться от так называемого семейного ужина. Помогло, наверное, то, что и сам отец понял, насколько это сомнительная идея. Видимо, ему совершенно не хотелось целый вечер сидеть как на иголках, в ожидании неминуемого скандала. Ну и наверняка он был не прочь сэкономить немного денег.
Как ни странно, Валенсия не стала настаивать на моем присутствии. Напротив, услышав мои робкие оправдания и лепет о внезапно разболевшейся голове, она расплылась в такой довольной улыбке, что в висках действительно неприятно закололо.
Ох, чует моя селезенка, мачеха из нее получится как в страшных детских сказках.
Я уныло вздохнула, мучимая дурными предчувствиями. По вполне понятным причинам настроение у меня было преотвратным.
Конечно, лучше всего мне уехать из родного дома и начать самостоятельную жизнь. Но куда мне податься? Моя единственная бабушка жила вместе с младшей дочерью, моей тетей, неожиданно рано овдовевшей, и ее тремя детьми в такой тесноте, что нечего и думать о переезде к ней. Да и не хотелось садиться ей на шею. Им и без лишнего нахлебника непросто приходится.
Очевидно, с Валенсией в одном доме я не уживусь. Значит, надо искать работу. Причем такую, на которой платят достаточно, чтобы была возможность снять какую-нибудь комнатенку.
Я опять вздохнула, на сей раз тяжелее и протяжнее.
Эх, если бы я все-таки поступила в ведьминскую школу! Тогда я бы перебралась в общежитие и начала получать неплохую стипендию. Да и у дипломированной ведьмы гораздо больше возможностей в плане поиска подходящего занятия. Как ни прискорбно признавать, Валенсия права. С моими знаниями и умениями мне сейчас только к Роберте проситься. Но как же не хочется! Она добрая и славная женщина, однако с помощниц спрашивает строго и по существу. Придется мне день-деньской заниматься самой грязной работой, драить кастрюли и сковородки, принимать заказы… Крайне унылая перспектива.
Я раздраженно захлопнула книгу, осознав, что полчаса тупо пялюсь на одну и ту же страницу, не понимая смысла слов. Встала, откинув плед, и решительно огляделась.
Даже после ухода отца и Валенсии я осталась в лавке матери. Не хотелось идти в дом, где весь воздух пропах тяжелыми дурманящими духами моей будущей мачехи. Хотя, наверное, стоило бы заняться поисками загадочного гримуара, но отец обмолвился, что завтра его не будет весь день. Вроде бы придет крупный заказ книг, которые надо рассортировать и разместить на полках. Стало быть, лучше потратить этот вечер на еще одну уборку. Повезло, что отец при напоминании о ресторане не стал вглядываться в полумрак лавки, поэтому не разглядел, какой ужас тут творится. А то ожидало бы меня еще одно серьезное разбирательство, а скорее всего – и полный запрет на эксперименты с зельеварением. Насколько я понимаю, Валенсия уже давно пытается склонить его именно к этому решению.
Если честно, снова возиться с тряпками и ведрами совершенно не хотелось. Вместо этого я осторожно прошлась по тесному темному помещению, чьи стены были сплошь увешаны полками со всевозможными ингредиентами для будущих снадобий.
Неужели мне и в самом деле придется отказаться от мечты? Неужели прославленному ведьминскому роду суждено оборваться на внучке пусть и печально, но известной Ивы Петерсон?
Вспомнился прочитанный ритуал по пробуждению силы. Быть может, все-таки стоит рискнуть?
Я встревоженно заметалась по комнатенке, раздираемая противоречивыми эмоциями.
Описанный в книге ритуал не выглядел очень сложным. Собственно, мне требовалось лишь немного серы, которую после прочтения заклинания надлежало поджечь в защитном круге. Изображение круга тоже приводилось в заклинании, и я была уверена, что без проблем перечерчу его. В конце концов, рисование у меня всегда получалось лучше, чем высчитывание пропорций тех или иных ингредиентов при приготовлении зелий. Явившийся на зов демон не сумеет освободиться, пока не пойдет на сделку со мной.
Вопрос только в том, что именно он потребует за помощь. Мое-то желание очевидно: разбудить ведьминскую силу. Но что, если цена за это будет несоразмерно велика? Душу на кон я ставить точно не собираюсь. Да и убивать во славу богини ночи не хочу.
Правда, в книге упоминалось, что если озвученная плата не устроит вызывающую сторону, то ничего страшного, по сути, не произойдет. Когда сера отгорит, дверь между нашим миром и миром теней просто захлопнется. Демон будет вынужден уйти, а следовательно, особой опасности для меня нет. Если мне предложат неприемлемое, то надо немного подождать – и ритуал завершится без каких-либо неприятных последствий.
