на малый ее запас, он был оделотцем, а это вам не местные неумехи. И Огль не без причины считал что даже среди оделотцев он один из лучших мастеров управления своим даром. А так же телои и клинком. Да, телом… хороша негодница. Огль посмотрел на закрывшийся за ним ставень. И досталась же такая красотка какому-то пирожку, который еще и в ратуше ночами сидит.
Огль поправил дублет, накинул плащ, и покинул сад, который принадлежал нескольким зажиточным горожанам. Подойдя к реке он ощутил что сзади кто-то его преследует. Ну что же, нападать на учителя фехтования и бретëра в одном лице, не самая умная мысль.
— Сеньоры? — вежливо поинтересовался он у двоих перегородивших дорогу личностей.
В ответ раздались смешок.
— Флыф, Лапа, он наф фенёрами ффитает, — мелкий мужичок со шрамом поперёк рта весело пихнул своего напарника, у которого отсутствовала левая рука. Похоже прежде чем пойти в грабители, он пытался стать вором.
Огль потянулся в сторону, и помогая себе магией, оторвал с ближайшей ивы прут. Оружие он на свидание не брал, но на этих двоих должно хватить и такого. Гораздо больше его беспокоил неизвестный сзади.
— Вас? Сеньорами? Пожалуй нет, но называть вас теми, кем я вас считаю, будет невежливо, а мне этого не хочется, — отвлекая противников разговором, Огль продолжал готовиться к бою. Прощупал землю на предмет подвижных крупных камней, и демонстративно поднял с земли горсть мелких. Затем повернулся к реке, заставив замереть противника сзади, и стал их перебирать. Те что были слишком мелкими или хрупкими, по одному отправлялись в воду, — Я считаю что вежливость сильно недооценивают.
Он снова повернулся к грабителям, одновременно привычным жестом сорвал плащ, и намотал его на левую руку, камни лежали там же в ладони. В правой оказался ивовый прут.
— Вот например, если бы вы вежливо мне сообщили о том, что вам нужно, я бы рассмотрел возможность это вам предоставить.
— Корофе, тут одному нафему внакомту, не нравится твоя морда рядом ф его шеной. Поэтому мы фетяф веввливо помнëм тебе кофти. Ты ведь не протиф?
Это было ожидаемо, но у Огля оставался один вопрос, чтобы решить насколько сильно ему не стоит задерживаться в городе.
— Сеньоры, а не подскажите, муж какой из моих прекрасных дам связался с такими как вы?
Вопрос ввёл противников в ступор, но именно в этот момент начал действовать тот, кто был сзади. Огль толкнул камень под ногой нападавшего, и повернулся вокруг своей оси, оказавшись лицом ко всем троим. А вот и главарь. К сожалению он был достаточно ловок чтобы не упасть. Но недостаточно, чтобы не получить камнем в основание черепа. В руке их осталось шесть. Огль оценил силы. Две дубинки и зазубренный нож против ивового прута. Расклад не самый лучший, но двое были откровенными слабаками, а третий уже получил по голове, и судя по движениям уже поплыл.
Не теряя времени бретëр бросился на коротыша, стоящего слева от него, и демонстративно ткнул прутом в лицо. Расчёт оказался верен, память от раны на лице заставила того сделать шаг назад, а камень в голень упасть затылком о вовремя пододвинутый булыжник. Нож вывалился из руки нападавшего, а его очухавшиеся напарники уже теснили Огля назад. За дубинкой однорукого расплывался горячий воздух, главарь же двигался быстрее чем позволяла его комплекция, видимо ускорял себя ветром. Но удар по голове сделал своё дело, и движения его были не точными. Огль какое-то время успешно уклонялся от ударов, иногда поправляя их прутом в руке, и выжидая момент. Наконец дождался когда главарь наступил на один из шатающихся камней. Ещё один камень в плечо однорукого, второй в ногу главаря, и раскалённая дубинка попадает в печень падающего на бок противника. Двое отключились, а оставшийся последним однорукий недоуменно смотрит на развалившегося у его ног главаря. Воспользовавшись заминкой Огль поднял магией нож первого нападавшего, и повесил перед лицом последнего противника.
— Поговорим? — предложил он.
— Аээ, — однорукий открыл рот и показал отсутствующий язык.
— Это будет сложнее, но мы справимся. Брось дубинку.
Огль дождался когда бандит выполнит указание, и на остатках магического резерва переместил нож в руку.
— Ты просто кивни когда я угадаю, и все. Понятно?
— Уу, — кивнул головой однорукий.
— Ты пока своих приятелей посади удобнее, а то простудятся, — Огль присел на валун и потыкал прутом в камешек под ногами, — ну стражник вряд ли, чинуша-пирожок тоже. Купец?
— Ээ? — не понял вопроса однорукий, с трудом пытающийся оттащить главаря подальше от берега.
— Ну нанял вас, купец? У него дом на главной улице, с зелёной крышей.
— А-а-а! Э! — покачал головой однорукий.
— Тогда лавочник, у него скобяная лавка недалеко от площади.
— Ээ.
— Что? Портной? Этот сморчок?
— Аа, — закивал головой бандит.
— Погоди, это он получается либо ваш главный, либо на него работает. Стоп, не отвечай. В общем можете наврать что угодно, я уже завтра исчезну из города. Мне такие проблемы не нужны.
С этими словами бретëр обогнул своих противников и отправился собирать вещи. По большому счету он и так хотел уже уезжать отсюда, учеников нет, а обманутых мужей стало уж слишком много для такого маленького городка. Размышляя над прошедшим боем он не мог выбросить из головы отсутствующую руку немого. Она сильно понижала его опасность. Он не мог держать в ней щит или второе оружие, не мог ей схватить, не мог ударить кулаком. Это стоило обдумать и позже внести в свой учебник фехтования. Но он чувствовал что за этой мыслью кроется что-то большее.
Следующая неделя, точнее атнивка, не отличалась ничем особенным, разве что тем, что я почти каждый вечер ходил на постоялый двор где остановился северянин. Соскучился я по нормальной компании, и хотя о многих вещах с ним не поговоришь, но это не остальные мальчишки из моего барака. С теми я вообще не нашел общий язык. Странно что они еще мне тёмную не устроили. Возможно этому поспособствовал Дядька Ньер, который явно имелна них какое-то влияние. Но спокойствие нарушилось вчера, со стороны западного тракта приехала кавалькада аристократов. Сегодня с утра регистрировались их телохранители-няньки, и чтобы ускорить этот процесс, мы работали вместе с дядькой Ньером. А к обеду с юга прибыл караван переселенцев. И в отличии от прибывших
