методика, — убедил его я. — Такого ни один учитель не знает.
— Да? Хорошо, тогда я хочу стать вашим учеником.
— Договорились. Только для начала мне нужно доделать кое-какие дела.
— Какие?
— Ну…
Я не успел договорить, как двери в комнату приоткрылись. Мы с мальчишкой посмотрели в сторону выхода. На пороге стоял Алексей. Как только он завидел мальчика, его лицо посерьёзнело, и он увёл руки за спину.
— Станислав, что ты здесь делаешь? — грубо спросил он.
— А… я… — замялся он.
— Кажется, он решил познакомиться с новым гостем в доме, — подхватил я мальчишку. — Не стоит на него сердиться. Просто детское любопытство.
— Прошу простить, но в нашем доме не принято себя так вести. Ведь правила рода должен знать и соблюдать каждый член семьи. Или я не прав, Станислав?
Ох, боги, опять эти правила. Как же они раздражали.
И почему он сказал “каждый член семьи”? Неужели мальчишка — его родственник?
— Да, отец, — уже тише произнёс Станислав.
Стоп. Минуточку. Что? Кто? Отец?! Алексей — его отец?! Ох, я, по-моему, слишком многое пропустил.
— До свидания. Чувствуйте себя как дома.
Станислав поклонился мне на прощание и покинул гостевую комнату. Я кивнул ему в ответ и сопроводил взглядом, как и Алексей. Потом он повернулся ко мне и извинился за своего сына:
— Прошу простить, — начал он. — Дети в этом возрасте…
— Я всё понимаю, — перебил я его. — Ничего страшного. Всё хорошо.
Он облегчённо вздохнул и улыбнулся, а потом оглядел комнату.
— Надеюсь, вам будет здесь удобно. Вы уже выбрали наряд?
— Нет, — отрицательно мотнул я головой. — Как раз собирался это сделать.
— Хорошо. Не буду вам мешать.
Он вышел из комнаты и закрыл за собой двери.
М-да. Сколько же времени прошло. А сколько я всего интересного пропустил. Мой лучший друг стал отцом, а значит, он — глава семьи Кожевниковых. Наверное, глупо было тогда называть его — молодым господином?
Но, если честно, я слегка удивлён. Не думал, что он найдёт себе кого-то. Нет, монахом он, конечно, не был, но с девушками себя вести совсем не умел. В отличие от меня. Моя кровать всегда была наполнена страстью и утехами, а от его веяло одиночеством и холодом.
Каждый раз, когда на балах мы пытались с кем-то познакомиться: я уходил в объятиях нескольких прекрасных барышень, в то время как Алексей довольствовался компанией знатных дворян, с которыми обсуждал всё время какие-то дела. Слишком он был серьёзным, холодным. Видимо, сказалось воспитание в этом доме.
Но нужно отдать должное — на него всегда можно было рассчитывать. Ровно, как и сейчас.
Подойдя к гардеробу, я вытащил оттуда всё, что было. Мне даже выбирать не пришлось, ведь вся одежда была одинаково качественна и по размеру.
Как только я закончил с одеждой, то сразу услышал какой-то гул за дверью. Удивлённо взглянув на выход, я выглянул в коридор.
Ого, не ожидал увидеть это вновь.
Толпой мимо гостевых покоев шли молодые ребята. На всех были официальные формы, которые отличались цветом и гербом на спине.
Сразу видно, что все они были из знатных домов. Значит, ученики, присланные из других семей на обучение в дом Кожевниковых.
Я улыбнулся, вспомнив, как сам был среди них. Но потом мой взгляд поник, а с губ сошла улыбка. Среди них не было серой формы с гербом рода Волконских. Да, что-то остаётся неизменным, а что-то всё же меняется.
— Смотрю, вы готовы? — вновь услышал я голос Алексея по правую сторону.
— Да, господин, — обернувшись, улыбнулся я ему.
— Называйте меня Алексеем, — поправил он меня. — Мне так привычнее.
Ох, ну не понимал никогда эту семью. Вот так спокойно обращаться с простолюдином. Я ведь и привыкнуть к этому могу, несмотря на то, что сейчас я не принадлежал ни к какому роду. Не то что раньше.
Их доброта́ может стать проклятием. Всё-таки в этом мире, я уже понял, нельзя быть столь наивными и услужливыми. Пусть это и предписывают правила, но это может сыграть злую шутку.
— Тогда, немедленно отправляемся, — кивнул он мне.
— Да, как скажете.
///
Губерния, которыми управляла семья Кожевниковых, находилась ближе всего к центральному округу. Несмотря на то что они были приближена к императору, этот род всё равно оставался почти на последнем счету при согласовании новых законов.
Жаль, ведь, возможно, всё было бы иначе, если бы к мнению Кожевниковых хоть как-то прислушивались. Может, и Волконских ждала другая судьба.
— Алексей Николаевич, — внезапно послышался голос позади, когда мы подходили к карете. — Прошу прощения.
Мы обернулись. Перед нами стоял юнец, одетый в красную форму. Я сразу узнал эти одежды и герб в виде льва, отчего нахмурился.
Род Рахмановых, значит, тоже здесь.
Императорская семья, которая первыми подняла бучу против нас.
Удивлён, что они посылают своих адептов на обучение в другую семью. Странно, ведь это, на самом деле, редкость. Из-за того, что их наследник возвышается на троне, у них довольно специфичное зрение на отправку своих детишек в другие дома.
Слишком уж они высокомерны, чтобы вот так распыляться и тратить время на знания.
Может, что-то в этом мире да поменялось.
— Да, — с улыбкой произнёс Алексей. — Какой у вас вопрос.
— Почему в описаниях истории рода Кожевниковых нет ничего о предательстве и демоническом проклятье Волконских? — я аж глаза округлил, когда этот вопрос услышал от мальчишки. — Ведь они предали всю империю, за что справедливо понесли своё наказание. Я слышал, что Кожевниковы были близкими друзьями рода Волконских, но всё же, не кажется ли вам, что это не правильно утаивать такую информацию?
На его губах едва заметно появилась ухмылка.
Вот же говнюк маленький. Так. Спокойно, Александр. Ты теперь Иван и должен вести себя так, словно не в курсе всех этих дел высших сословий. Но как же хотелось ему проехать по ушам.
Алексей же сохранял холодное спокойствие. Улыбка на его устах пропала. Он завёл руки за спину и слегка поджал губы.
Я нечасто видел эмоций от них, но всегда чувствовал, когда они были в напряжении. Вот как сейчас. Даже без эмоций это можно было прочувствовать. Ну, лично мне точно.
— Расскажите мне об этом роде.
—
