— Но леди Ренита говорит…
Баэл тихо фыркнул.
— А, эта милая традиция, в которой ученик убивает учителя и переживает по этому поводу порог инициации? Это один из способов, но не единственный.
— Тогда почему…
— Ну угадай. Как думаешь, кого она видит, когда смотрит на тебя?
— Это неправда!
Неправда, так ведь?..
— Ну, если ты так говоришь…
— Заткнись!!!
Я вскочила на ноги и заставила круг полыхать, обжигая. Лживый, мерзкий демон!
— Я не похожа на неё. Я не эта её сестрица!
Демон должен был испытывать боль, но он, как ни странно, только рассмеялся.
— Нет, совсем не она… Или не совсем она. Как посмотреть. Но в целом, моя маленькая грозная госпожа, мне начинает надоедать этот разговор. История, которую мы обсуждаем, случилась очень давно, во времена, которые нынче принято называть мрачными, и в мире, где боль намного острее и реальней, чем здесь. В вашем состряпанном на коленке мирке, который слеплен из прошлого и будущего в равной мере, а воздух звенит от магии, такие истории не имеют смысла. И не будут, если вам повезёт — что уже почти решено. Потому у меня к тебе вопрос, маленькая госпожа: чего именно ты от меня хочешь?
— Я хочу знать, как стать Паучьей Королевой!
В его глазах закипело золото.
— Кому другому я сказал бы, что никак. Но ты уже начала понемногу постигать магию нитей, которая даётся тебе всё лучше. Всё, что тебе надо сделать — повторить то, что некогда проделала леди Ренита. Нырнуть во Тьму, увидеть нити, пронизывающие подпространство, и позволить им проходить сквозь тебя, изменить твои тело и душу.
— Я не знаю, как это сделать…
— Я могу сделать то же самое, что сделал однажды для леди Рениты: провести тебя туда.
Что? Он может это сделать?!
Я покосилась на знаки на полу, но они всё еещё не светились.
Он не лгал.
— Неужели это так просто?!
Баэл хохотнул.
— Нет, не слишком. Тебе придётся бросить вызов Пряхе, всем сердцем и душой, и принести положенные жертвы. За магию ты заплатишь своей человечностью: способностью продолжить себя, единой судьбой, правом на незнание, правом на алчность и правом на заблуждения…
— Что хорошего в незнании и заблуждениях?! — он что, издевается надо мной?
— О, ты удивишься.
Я передёрнула плечами и задумалась.
Из всего перечисленного самым неприятным была “невозможность продолжить себя”. С другой стороны, у меня есть Шан и Шуа, которые, вдруг приспичит, родят наследников для семьи Кан; опять же, у меня, спасибо дурацким слухам, нынче полная башня тупых детей, усыновляй не хочу. А уж учитывая, что на данном этапе дети меня пугают (они милые, пока не начинают орать и какать), думаю, это адекватная цена. Всё остальное… Алчность? Незнание? Заблуждения? Кому это всё вообще надо? Заберите, я приплачу!
— Я согласна.
— Уверена?.. Отлично. Тогда скажи, что отказываешься от своей судьбы и готова бросить вызов Пряхе.
— Я отказываюсь от своей судьбы и готова бросить вызов Пряхе!
— Значит, попалась.
С этими словами он, широко улыбнувшись, вдруг вышел из круга, как будто тот ничего не стоил, и под крик Шана вырвал сердце из моей груди.
* * *
* * *
Боль была обжигающей, но она быстро прошла.
Вместо неё пришла Тьма.
.
Я тонула в чёрном озере, холодном и спокойном, бездонном и безбрежном. Тьма касалась меня мягко, изучающе, обволакивающе, смывая, как грязь, мои эмоции и иллюзии, которые в некоторой мере и составляют жизнь.
Тьма была холодна. Этот холод не обжигал, не мучил, но он был отсутствием тепла. И эта Тьма постепенно, момент за моментом наполняла пустоту на месте моего сердца…
Я бы могла посмеяться над собственной глупостью — если бы только тут были звуки.
Их не было.
В какой-то момент в этой Тьме, которая была скорее Ничем, я почувствовала Взгляд. Казалось, на меня смотрит холодное, прекрасное ночное небо, полное бесконечности. Смотрит спокойно, но, несомненно, оценивающе. Достойна ли?
Я сама прямо сейчас точно знала, что недостойна. Что всё это время просто металась туда-сюда, как слепой щенок, и чувствовала кучу всего, не видя при этом дальше своего носа…
Я знала, что недостойна. Но каким-то непостижимым образом Взгляд счёл иначе.
И меня как будто подхватило течением, или ветром, или просто понесло сквозь пустоту куда-то, где сияли яркие, обжигающие, замысловато переплетённые нити.
И в следующий момент эти нити устремились в пустоту, что зияла в моей груди.
Я закричала от боли, дикой, невозможной, всепоглощающей…
..
И проснулась.
…
Я лежала в своей кровати, бережно укрытая одеялом, и смотрела, как по комнате пляшут солнечные лучи. Как долго я уже без сознания?
“Два дня”, — ответ пришёл мгновенно.
Я просто знала это, сама не понимая, откуда, а потом…
Мир вокруг был огромным и громким, многослойным и ярким. Вокруг меня вилось множество нитей, которые оплетали вероятности и судьбы, будущее и прошлое, разумы и души… Но я ещё не умела обращаться с этими нитями, не могла легко и просто считывать из них информацию. Стоило мне погрузиться в них, как голова тут же взорвалась почти нестерпимой болью. В груди заныло.
Это так себя обычно чувствует леди Ренита? Таков для неё этот мир — и все прочие миры?..
Что же, по крайней мере, теперь мы с ней сможем обсудить это. Не отлично ли, что мы не одиноки?..
И тут я поняла.
Осознание было острым, как отточенный клинок, и безжалостным, как невозможность самой себе лгать.
Один мир — одна Паучья Королева.
И демон, разумеется, обманул меня, не обманывая.
Как с самого начала собирался, разыгрывая эту партию.
Будь я прошлой собой, я могла бы плакать или кричать, жаловаться на несправедливость или кого-то винить. Но сейчас холодная пустота плескалась вокруг меня и внутри меня, помогая остудить порывы горячего сердца.
Мне не в чем обвинять демона: он то, что он есть, и я сама пригласила его.
Мне не в чем обвинять себя: это не поможет.
В данный момент попытаться обуздать свои новые силы, сводящие с ума — вот всё, что я могу и должна делать.
Я не могу подходить к леди Рените, если хочу, чтобы в этом мире у неё было ещё хотя бы несколько дней…
Интересно, не чувствовала ли она то же самое, когда, изменив судьбу, она в конечном итоге не изменила ничего, кроме себя самой?..
Эта мысль, полная горечи, вызвала у меня чувство, что надо оглянуться. Я сделала это, ещё не понимая, но уже догадываясь, и увидела листок бумаги, исписанный знакомым почерком.
Медленно, заставляя руки не дрожать, я взяла его и вчиталась.
“Ну здравствуй, Твоё Паучье Величество!
Я поздравляю тебя и сочувствую тебе.
Ты уже, думаю, понимаешь, почему.
Я горжусь тобой. Ты приняла очень смелое решение, хотя и вряд ли понимала его в тот момент. Мне стоило бы предположить, что ты можешь сделать нечто такое; мне стоило бы быть с тобой более честной и больше доверять тебе. Но старые заблуждения сложно изжить. Решения приняты, и всё произошло, как произошло.
Ты теперь — Паучья Королева этого мира.
Свои обязанности ты сама скоро поймёшь, не мне объяснять тебе их. Я скажу лишь одно: впредь будь осторожна с Баэлом. Он твой союзник, но опасный и непредсказуемый, как и та сила, что стоит за ним; он твой лучший выбор, но это не значит, что он безопасен. У меня ушли годы, чтобы перестать считать его врагом и принять его тем, чем он является.
Однажды сможешь и ты. Но пока что воздержись от использования практической демонологии в любой её форме: даже не считая Баэла, твоё нестабильное ментальное состояние не годится сейчас для вызова демонов.
Проводи как можно больше времени в лесу, в горах, у воды; это поможет, когда мир неизбежно станет слишком громким и болезненным для твоего восприятия.
