ответила Изабо, в очередной раз несколько картинно пожав плечиками.
— Будем надеяться на лучшее, — мягко ответила Анна, вполне оценив ее жест. — Я вам потом передам колдографии и надиктую основные факты. Но у каждой из вас должен быть свой рассказ о Гарриет. Будете рассказывать о ней, скажите правду, что подслушали разговор и знаете, что он с Уизли собирается лезть в запретный коридор. Постарайтесь его отговорить. Если это то, о чем я думаю, то наемники убьют любого, кто встанет у них на пути. Это не горный тролль, это гораздо хуже. Вы сами это тоже должны понять и принять. Взрослый маг-боевик вам пока не по зубам. Три подготовленных мага, это даже для меня на грани возможного.
— Ну, что ты, мама! — вступилась за сестер Изабо. — Мы же не дуры какие-нибудь.
— Очень надеюсь! — сказала она им тогда.
Зато теперь, спустя неделю, она уже четко представляла себе, что и как будет делать. К сожалению, она не может говорить об этом с Дамблдором напрямую. Начни она такой разговор, придется раскрыть способности девочек. Причем даже рассказывать об этом не надо будет. Директор достаточно умен, чтобы сделать правильные выводы даже из косвенных данных.
«Нельзя… А что можно? Поговорить с Амелией Боунс? У нее племянница в Хогвартсе, она мое беспокойство поймет…»
Эпизод 3 : Энгельёэн-мэнор, 31 декабря 1991 года
До этого дня Гари бывал на детских праздниках только у Лонгботтомов и Уизли. Невилл жил с бабушкой в старинном загородном доме — особняке Викторианской эпохи, — окруженном зелеными лужайками, цветочными клумбами, и парком, переходящим в самый настоящий лес. За домом тянулись длинные ряды теплиц, в которых выращивались волшебные растения. В имении, кроме хозяйки и ее внука, жило несколько слуг — все сквибы или очень слабые волшебники, — в теплицах работали двое сквибов, живших в соседней деревне, а в самом особняке «Дубовая роща» хозяйничали двое домовиков. На праздниках, — а это были одни лишь дни рождения, — собиралось очень мало детей. Максимум, пятеро, из которых лишь Невилл, Гарри и Рон были ровесниками. Угощение подавалось в малой трапезной и состояло, в основном, из маленьких бутербродиков-канапе[6], пирожных и чая. Все остальное время дети проводили в комнате Невилла, рассматривая книги и играя в волшебные игрушки, которых у него было куда меньше, чем книг. Играл чаще всего Рон. Книги его не интересовали, а больше делать было нечего.
Когда же праздники устраивались в «Норе» — странном кособоком доме, похожем на башню, построенную из кубиков маленьким ребенком, — то угощение было более чем щедрым. А еще очень жирным или приторно сладким. Развлечения же сводились к полетам на старых метлах и прогулкам по не слишком живописным окрестностям. Иной раз до дома Лавгудов, — их маленькая дочь, ровесница Джинни Уизли была непременным гостем всех праздников, — а иной — до усадьбы Диггори, но к ним они никогда не заходили.
Энгельёэн-мэнор оказался совсем другим. Во-первых, это был городской дом, а не загородная усадьба, и из его окон можно было смотреть на магловскую улицу, на дома напротив, на пешеходов и проезжающие мимо автомобили. Во-вторых, будучи явно старше поместья Лонгботтомов «Oak Grove»[7], он был светлее и современнее, имея в виду окна, обстановку и санитарное оборудование. И, в-третьих, концепция детского праздника у Энгельёэнов разительно отличалась от всего того, что Поттер видел раньше. Поскольку дело происходило в преддверии Нового года дом был украшен гирляндами, еловыми ветвями и перемигивающимися волшебными фонариками в китайском стиле, а в гостиной стояло рождественское дерево — огромная ель, украшенная все теми же серебряными и золотыми гирляндами, волшебными игрушками и разноцветными блестками и увенчанная рождественской звездой. Детей развлекали несколько молодых магов, оказавшихся нанятыми леди Энгельёэн старшеклассниками с Пуффендуя. Они устраивали увлекательные конкурсы, учили юных гостей разным играм и даже организовывали танцы, попутно обучая детей танцевать. И все это время на столах в соседней комнате, служившей импровизированной буфетной, детям предлагались холодные и горячие закуски, различные пирожки и булочки с начинкой, а позже торты и десерты. Закуски можно было запивать апельсиновым и яблочным соком, а сладкое — чаем или горячим шоколадом. В общем, и весело, и вкусно, и еще можно поговорить с кем-нибудь из гарпий без пригляда.
После того памятного разговора с Дамблдором, что случился в начале ноября, Поттер по-настоящему испугался, не перегнул ли он ненароком палку. Он, конечно, ребенок, и опыта у него мало, и все-таки кое-что соображает. Понял, чего хотел от него директор, на что намекал и куда направлял. Уже одного этого было бы достаточно, чтобы удариться в панику, но во время разговора у него пару раз довольно сильно нагревался тот амулет, что дали ему девочки Энгельёэн. И в вески одновременно било болью, словно их раскаленной иглой прокалывали. По всем приметам выходило, что Дамблдор лез к нему в голову, но пробиться так и не смог. Это все ему гарпии объяснили, когда передавали артефакт. То есть, дедушке директору не понравилась его позиция, не пришлись по душе его вопросы, и он решил посмотреть, «что там у Поттера за душой». Но, если его собственные мысли Дамблдор «читать» теперь не мог, то мысли всех остальных детей, он мог читать, как открытую книгу. И Гарри сделал из этого предположения правильные выводы.
Для начала он перехватил в библиотеке одну из сестер, — на удачу это была Эрмина, — и рассказал ей вкратце и без свидетелей о том, что Дамблдор их не любит или, по крайней мере, подозревает в подстрекательстве и склонности к темным искусствам. Свои опасения по поводу того, как может старик наблюдать за его жизнью, он тоже озвучил. И вообще, обменялся с Эрминой информацией, ничего от нее не скрывая. Несмотря на то, что сказал ему о девочках Дамблдор, Поттер в их злой умысел не верил, и, более того, интуитивно чувствовал, что именно гарпиям он может доверять. Тогда они хорошо поговорили, условившись, что демонстрировать теплые отношения больше не будут, а общаться станут именно так, как получилось сегодня. Ему же все равно придется приходить в библиотеку, — книги нужны, да и спокойнее здесь, чем в гостиной Гриффиндора, — и вряд ли Рон станет его часто туда сопровождать. Так что гарпии найдут возможность, чтобы хотя бы одна из них могла с ним здесь пересекаться, а остальные последят за тем, чтобы не было поблизости в это время лишних глаз и ушей. Так с тех пор и общались, создавая видимость охлаждения «возникших было дружеских отношений», но на самом деле, сближаясь все больше, то
